Александра Анненская - Франсуа Рабле. Его жизнь и литературная деятельность

Рассказ начинается с того момента, на котором он остановился во второй части. Пантагрюэль, довершив завоевание Дипсодии, постарался заслужить любовь своих новых подданных, дав им новые справедливые законы и всячески заботясь об их благосостоянии. Между прочим, он переселил туда из Утопии (наследственных земель своей матери) 9 876 543 210 человек, не считая жен и детей. Все эти переселенцы были или искусные ремесленники, или люди, занимавшиеся либеральными науками, и, кроме того, от самого рождения воспитанные в чувствах преданности и уважения к своему государю; поэтому, живя среди дипсодов, они могли способствовать процветанию их страны и своим примером развивать в них верноподданнические чувства. Вскоре дипсоды так привязались к своему новому государю, что не только не мечтали восставать против него, а напротив, роптали на богов, зачем они раньше не отдали их под власть доброго Пантагрюэля.

Награждая всех своих слуг и сподвижников, Пантагрюэль не забыл и Панурга. Он дал ему огромное поместье, приносившее очень большие доходы. Панург, недолго думая, в две недели прожил все эти доходы за три года вперед и ухитрился еще наделать долгов. Пантагрюэль заплатил его долги и стал кротко доказывать своему любимцу, как неразумна и вредна подобная расточительность.

Но Панург не мог согласиться с его доводами и уверял, что, напротив, счастлив только человек, имеющий долги, что только он живет согласно законам мирового развития. «Представьте себе, – рассуждал он, – мир, в котором никто никому ничего не дает и никто ничем не одолжается. Правильный ход светил нарушится, все придет в беспорядок. Юпитер, не считая себя обязанным давать что-либо Сатурну, лишит его сферы. Сатурн соединится с Марсом, и они произведут общий переполох. Меркурий не захочет подчиняться другим; Венера лишится поклонников, так как она никому ничего не будет обещать; Луна останется кровавою и темною, так как Солнце перестанет давать ей свет. Солнце перестанет освещать Землю, а светила – проявлять на нее свое доброе влияние, так как Земля откажется питать их своими испарениями. Всякая связь и взаимодействие стихий прекратятся, так как ни одна из них не захочет ничего одолжать другой; не будет ни дождя, ни света, ни ветра, ни лета, ни осени. Среди людей пойдет такая же рознь. Никто не будет заботиться о других, никто не придет на крик о помощи, не поможет другому. Никто никому ничего не должен, ничем не обязан. Вместо веры, надежды, любви водворится среди людей недоверие, презрение, злоба. В человеческом организме явится тоже безурядица. Голова не станет одолжать рукам и ногам зрение своих глаз; ноги не захотят носить ее, руки откажутся работать, сердце – биться и проч. и проч. Наоборот, представьте себе мир, где всякий занимает и всякий одолжает. Какая гармония в движении светил, какая симпатия между стихиями! Среди людей водворится мир, любовь, верность, покой, праздники, пиршества, веселье! Золото, серебро, мелкая монета, драгоценности и всякие товары будут переходить из рук в руки.

Не будет ни тяжб, ни войн, ни ссор, ни ростовщиков, ни скряг. Милосердие и щедрость будут всюду царствовать, управлять, торжествовать. Настанет золотой век, век Сатурна. В человеческом организме установится та же чудная гармония, потому что и он подчинен закону, управляющему жизнью всего мира, – закону взаимного обмена, взаимного одолжения».

Пантагрюэль не убеждается доводами своего друга в необходимости делать долги, но снисходительно, даже с интересом выслушивает его теорию мировой гармонии. Точно так же снисходительно относится он к фантазии, неожиданно явившейся у Панурга, – фантазии жениться. Панург мечтает о прелестях супружеской жизни и в то же время боится, что жена станет его обманывать и сделает несчастным. Пантагрюэль не может разрешить его сомнений, и они прибегают к помощи разных гаданий, чтобы узнать судьбу Панурга: они гадают по стихам Вергилия, по снам, спрашивают совета у колдуна, у немого, объясняющегося знаками, у умирающего от старости – поэта, у астролога, хироманта, богослова, врача, юриста, философа и наконец у шута. Все получаемые ответы оказываются неясными, двусмысленными. Панург объясняет их в пользу брака, Пантагрюэль – против. Эти гаданья составляют главное содержание третьей книги и дают автору повод посмеяться над разными предсказателями, над духовными лицами, над учеными и в особенности над юристами. Старый, опытный судья, приглашенный высказать свое мнение по делу Панурга, не мог явиться в назначенный день, так как был вызван в парламент, чтобы объяснить некоторые свои приговоры, явно нелепые и несправедливые. На заседании парламента судья откровенно рассказывает процедуру, которой держался в течение 40 лет.

Он обыкновенно внимательно, не торопясь просматривал, раскладывал и приводил в порядок все документы, относящиеся к делу, и затем решал, кто из тяжущихся прав посредством бросания костей. Таким путем из четырех тысяч дел, подлежавших его рассмотрению, большинство было решено вполне верно и справедливо, что может засвидетельствовать парламент, утвердивший его приговоры. На вопрос, для чего же при таком способе требует он от тяжущихся всевозможных документов и затрудняет себя вознёю с этими документами, он объясняет, что это необходимо, во-первых, для формы, без соблюдения которой все производство дела оказывается недействительным; во-вторых, для собственного здоровья, так как перекладыванье и раскладыванье бумаг составляет очень полезное упражнение; в-третьих, для того, чтобы выиграть время и дать тяжбе созреть. С течением времени истина всегда является на свет, поэтому старый законник, как и все почтенные судьи, старался всякое дело затянуть, отсрочить, отложить в долгий ящик, дать ему вдоволь отлежаться, а бумагам, относящимся к нему, накопиться как можно больше; тогда стороны, истратившие массу денег на разных адвокатов, клерков и т. п., рады какому бы то ни было окончанию разорительной тяжбы и спокойно принимают приговор не в свою пользу.

Убедившись в том, что никто из спрошенных советников не может дать им вполне основательного и определенного ответа, Пантагрюэль и Панург решаются обратиться к оракулу Божественной Бутылки (Dive Bouteille).

Оракул этот находится в далекой, неизвестной стране, за морями. Чтобы добраться до него, Пантагрюэль снаряжает целый флот и отправляется в дальнее плавание вместе со всеми своими сподвижниками.

Описание этого плавания составляет содержание четвертой книги. В прологе к ней звучат те же грустные ноты, которые должны были неизбежно являться у старого гуманиста, видевшего разрушение блестящих надежд своей юности. «Добрые люди! – восклицает в начале его Рабле. – Спаси и сохрани вас Господи! Где вы? Я вас не вижу! Дайте мне надеть очки!»