И. Иванов - Петр Великий. Его жизнь и государственная деятельность

Петр стоял выше понятий своего народа и был передовым человеком в современной ему Европе. Лейбниц, после беседы с царем, пораженный быстротой его соображения и обширными сведениями, пишет приятелю: “Умственные способности этого великого государя громадны”. Мысль для Петра не самоуслаждение, а производительная сила,от которой должно ожидать дела, практических результатов. Не получив систематического образования, царь не пропускал ни одного случая, чтобы расширить свои познания, и становится ученейшим мужем в своем государстве. “Откуда же он получил такую мудрость? – спрашивает Феофан в слове о Петре Великом, – академиями его были города и страны, учителями – послы при его дворе, иностранные государи, принцы, правители, министры; где бы он ни был, ничего не оставлял без внимания, без исследования”. Петр Великий, один из первых русских, понял систему Коперника и стал ее ревностным распространителем в своем отечестве. Обладая независимым и ясным умом, он ищет лучших людей во всех областях знания и политики, вступает в непосредственное сношение с вершинами европейской цивилизации. Сохранилось, например, его собственноручное письмо к Ло, когда знаменитый экономист, преследуемый проклятиями и презрением, искал себе убежища в Венеции. Виновниками бедствия Франции царь справедливо признает не опального экономиста, а короля и регента; он зовет Ло в Россию, предлагает ему чины, высокое поприще для его деятельности и титул князя Астраханского. Выучившись некоторым иностранным языкам, Петр находит время на чтение книг исторических и технических. После обеда он обыкновенно читал голландские газеты, делая отметки карандашом для “С.-Петербургских ведомостей”. Деятельно занимается выборкою книг для переводов; редактирует учебники, руководит составлением географических карт и описанием различных местностей, принимает участие в типографском и издательском деле. Указы и законодательные акты эпохи преобразования – большей частью труды самого царя или составлены под его непосредственным руководством.

Но, не получив в детстве правильного воспитания, Петр не умел сдерживать своего темперамента, не умел управлять своими страстями. “Это был человек хороший и вместе очень дурной, – отзывалась о нем принцесса Ганноверская София, – в нравственном отношении он был полный представитель своей страны”. Увеселения царя нередко переходили в грубый и циничный разгул. Невоздержанный в гневе, он имел болезненное расположение к созерцанию пыток и казней, был жесток, коварен и неразборчив в средствах на войне и в борьбе с внутренними врагами. Но современник Нартов оправдывает его: “Если бы когда-нибудь случилось философу разобрать архив тайных дел его (Петра), вострепетал бы от ужаса, что соделывалось против сего монарха. Мы, бывшие сего великого государя слуги, вздыхаем и проливаем слезы, слыша иногда упреки жестокосердию его, которого в нем не было. Когда бы многие знали, что претерпевал, что сносил и какими он уязвлен горестями, то ужаснулись бы, колико снисходил он слабостям человеческим и прощал преступления, не заслуживающие милосердия”. Темные стороны характера Петра объясняются частью болезненным расположением его нервной организации, частью общим низким уровнем нравственности той эпохи.

Петр отличался необыкновенно общительным нравом и свободным обращением с людьми. Сохранилось много анекдотов, как царь ходил пешком в гости к своим подданным, не разбирая звания и состояния: к вельможам, купцам, ремесленникам; плясал на свадьбах, угощался на крестинах, пировал на именинах, запросто толковал с хозяином, шутил с женою, играл с детьми или вел назидательные разговоры с гостями, причем любил изъясняться аллегориями, был весьма приятен в обществе. Многими его подданными вспоминается при этом, со слезами умиления, знаменитая царская “дубинка”. Не менее известно также, что темпераментом царь обладал горячим, пылким и скоро воспалялся гневом. “О Боже! – восклицал царь с сердцем, когда виновный оказывался правым, – будучи в состоянии исправить народ мой, не в состоянии нахожусь исправить самого себя!” И, раскаявшись, щедро награждал потерпевшего от его горячности. Он любил, когда ему говорили безбоязненно правду, хотя бы она была неприятна. “Князь Яков в сенате, – отзывался Петр о Долгоруком, – прямой помощник. Он сидит дельно и мне не потакает; без краснобайства режет прямо правду, не смотря на лицо”.

Понятие о свободе совести не было тогда выработано, но здравый практический смысл возмущался фанатическими преследованиями за религиозные убеждения и формы исповедания. Про раскольников Петр говорил: “Если они честные, работящие люди, то пусть веруют во что хотят; если их нельзя обратить рассудком, то, конечно, не пособит ни огонь, ни меч; а мученикам за глупость быть – ни они той чести не достойны, ни стране прибыли от того не будет”. Но, с другой стороны, первый труженик среди народа, неутомимый, вечный работник, до конца своей жизни относился к монахам неблагосклонно, предъявлял к ним утилитарные требования и в указах трактовал о религиозных заблуждениях и порче монастырских нравов: “Прилежат ли (монахи) разумению Божественного писания и учения? Всячески нет. А что говорят: молятся, так все молятся, сию отговорку отвергает Василий Святой. Что же прибыль обществу от сего? Воистину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям, понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть”. За год до его кончины издан указ, назначающий монастырям благотворительные обязанности: устройство пристанищ для подкидываемых младенцев, престарелых, больных и увечных и учреждение школ для малолетних. Стоя близко к простому народу, водя знакомство с плотниками и матросами, Петр не мог не порицать резких проявлений крепостничества, в особенности продажу людей “в рознь, как скотов, чего во всем свете не водится”, и постановил не разлучать насильственно членов семейства, “отчего немалый вопль бывает”. По окончании войны Петр Великий собирался облегчить положение народа изменением системы тягла и более справедливым распределением податей.

Подведем итоги.

Русский человек по преимуществу, со всеми его достоинствами, страстями и недостатками, Петр Великий всею душою любил и уважал иностранцев за их предприимчивость, энергию и благородное соревнование в искусстве и науках. За границей он сходился более с трудящимся людом, представителями промышленности и знания, чем с царедворцами и аристократами, которые возмущались его грубым нравом и влечениями к трудовой жизни. Весьма знаменательный в психологическом отношении факт, что супругою царя становится женщина из простого народа и иностранка по происхождению. В его своеобразной личности могли совмещаться такие крайности, как деспотизм самодержца, демократические привычки и стремление к бесконечному самоусовершенствованию. Для Петра непонятна была война, когда она вела к отчуждению народностей, а не ко всеобщему преуспеванию. Обучая свой народ “воинским и гражданским наукам”, царь утешал себя в “неусыпных трудах” такою возвышенною мыслью, что в лице русских он создает для человечества новых двигателей образованности, “которых не знал еще свет”. В русской истории Петр Великий является типичным представителем трудового и космополитического начала, тождественного и неразрывного с идеей развития культуры и цивилизации. Целостность и разносторонность – характерные черты его индивидуального развития. Как нравственный деятель, он представляет собою величественную историческую картину, полную жизни и движения: