Альберт Вандаль - Возвышение Бонапарта

Journal de Sainte Hélène, I, 470.

Ссылки и критика источников

О Брюмерских днях существует несчетное множество рассказов, включенных в Мемуары различных лиц или же вышедших в свет отдельным изданием. Приводим ниже, с указанием строк и страниц по нашей номенклатуре, указания текстов, которые мы комбинировали и сравнивали, чтобы восстановить ход событий.

Из сочинений, могущих бросить свет на факты, оставшиеся темными или сомнительными, мы пользовались главным образом:

1) Неизданными “Разъяснениями” Камбасерэса (Eclaircissements inédits de Cambacerés) – холодный, спокойный и серьезный рассказ о событиях.

2) “Записками” Грувелля (Notes manuscrites de Grouvelle). Эти краткие, часто совсем не отделанные по форме заметки, по-видимому, написанные со слов Сийэса под свежим впечатлением переживаемых событий, во многом исправляют и дополняют установленную версию.

3) “Запиской” Журдана от 18 брюмера (Jourdan, “Notice sur le 18 Brumaire”), тем более ценной, что в ней есть характерные признания.

4) Подслушанными разговорами, записанными Ле Кутэ де Кантеле и включенными в отрывок из его Мемуаров, помещенный Lescure'oм в “Jurnées révolutionnaires” II, 205–229.

5) “Письмами” г-жи Ренар, “Lettres de M-me Reinhard” (письма за брюмер, фример и нивоз VIII года), вышедшими в свет уже после того, как наш рассказ появился почти целиком в Revue des Deux Mondes (апрель – май 1900 г., 15 марта 1901 г.) и в Correspondant (10 и 25 ноября – 10 декабря 1900 г.). Эти письма, как мы с удовольствием убедились, подтверждают нашу оценку событий.

С другой стороны, веским свидетельством остается двойной рассказ Редерера (Journal de Paris 19 брюмера), приведенный и в полном собрании сочинений, Oeuvres, III, прим. стр. 296–301, и в “Записке о моей жизни для моих детей” (“Notice de ma vie pour mes enfants”, Oeuvres, III, 296–302). Малоизвестный рассказ Себастиани у Vatont, 234–242 дает ясное представление о первых движениях войск. “Воспоминания шестидесятилетнего старика Арно (Arnault “Souvenirs d'un sexagеnaire”), впоследствии постоянного секретаря французской Академии, более литературного, чем исторического характера, ценны только некоторыми живописными черточками и подробностями общественной жизни. К тогдашним газетам, хотя и очень интересным, следует, однако, относиться с осторожностью: зато они чудесно рисуют физиономию тогдашнего Парижа и состояние умов. Полноте внешней картины много способствуют подробности, приводимые в “Исторических Мемуарах от 18 брюмера”, вышедших в свет несколько недель спустя после события, и писанных со слов очевидцев.

Наоборот, фактический материал в рассказах главных участников событий, т. е. Бонапарта, Барраса, Гойе и др., остается под сомнением; их писания, естественно, носят характер апологии, или самозащиты задним числом. К ним также надо относиться с осторожностью и, если возможно, читать между строк, в особенности, записки Люсьена, которому слишком много верили на слово. Люсьен написал свою “Брюмерскую Революцию” (“Révolution de Brumaire”) прежде всего, чтоб возвеличить собственную роль в прошлом, а затем, в защиту политической тезы, которую он проводил в начале июльской монархии.

Реляции второстепенных участников или свидетелей событий также составлялись много времени спустя; они изобилуют сомнительными, нередко противоречивыми подробностями, и носят отпечаток страстей той эпохи, когда они были написаны, по крайней мере настолько же, насколько эпохи, о которой в них идет речь. Вообще мы приняли за правило считать доказанными лишь факты, установленные многими совпадающими свидетельствами, составленными независимо одни от других. Свидетельства современников, печатные или неизданные статьи, брошюры, частные письма, полицейские отчеты, заслуживающие более веры, но и их мы принуждены подвергать такой же проверке. Прим. Автора.

Факт этот был констатирован в заседании старейшин в Сен-Клу. Moniteur, 21.

В документах военного архива находим доказательства тому, что 9-й драгунский полк действительно был заперт в казармах.

О действиях 8-го полка см. адрес, присланный Бонапарту этим полком после брюмерских событий. Парижские газеты, в особенности, Propagateur, за 24-е.

Легенда о мышеловке долго сохранялась в этом квартале. Она подтверждается тем фактом, что Себастиани поручено было поставить стражу у дверей и никого не выпускать, (Vatout, 240), а также и угрозой секвестра имущества Бернадота (Barras, IV, 71; Touchard-Lofosse, 233–237 и Sarrazin, 131–133). Относительно расположения дома и сада см. Lenotre, “Vieilles maisons, vieux papiers”. 188–189; относительно длины аллеи – Sarrazin, 126.

Гойе приводит дословно записку полученную им от жены, I. 324–325.

О Лефевре см. рассказ Себастиани у Vatout, 241–242, “Commentaires”, IV, 20–21.

По некоторым свидетельствам, Бернадот, при виде множества офицеров, отказался войти в дом, но Баррас подробно рассказывает, как он вошел, и приводит свой разговор с Бернадотом, и Тушар-Лафосс также. Barras, IV, 70–72; Touchard-Lofosse, 233–237. На самом деле оба заимствовали этот рассказ у Русселена де Сент-Альбэн, друга Бернадота; с другой стороны, Сарразен первый, кому Бернадот рассказал свои впечатления, подтверждает факт встречи. – Sarrazin, “Mémoires”, 131–133.

О Себастиани у Vatout, 240. “Commentaires”, IV, 21. Газеты за 21–23 брюмера.

О погоде 18-го утром см. Cornet, 18 и Fouche, “Mémoires”, I, 132.

В тексте декрета, в том виде, как он был вотирован, не упоминается о гвардии директории. В приказе Бонапарта войскам, расклеенном в Париже (экземпляр этого приказа лежит у нас перед глазами), упоминается. Это вполне согласуется с тем фактом, что гвардия была как бы изъята из власти директоров, даже тех, которые были заодно с Бонапартом.

“Commentaires”, IV, 20. В музее Карнавалэ есть экземпляр эстампа той эпохи, изображающего эту сцену.

Письмо Уврара помещено в Nourelle Revue retrspective, 2-я серия 1900, первое полугодие. Ouvrard в своих “Mémoires” (I, 49) сообщает, что он жил на улице Прованс и на улице Монблан. В Торговом Календаре (Almanach de commerce) за IX год он показан живущим на улице Прованс.

Рассказ Себастиани у Vatout, 242–244, Marmont в своих “Mémoires” говорит, что площадь была занята 9-м полком, II, 94.

Musnier-Descloreaux (Real) сообщает, что Бонапарт был принят “как избавитель”, I, 346.

О плане Сийэса явиться вооруженным и в сопровождении гвардии в Тюльери Грувелль в своих “Записках” говорит: “Он все устроил и подготовил, но другие, с виду как будто одобряя его действия, со своей стороны, принимали иные меры. Сийэс рассчитывал вступить в Тюльери вместе с преданными ему директорами во главе гвардии, а гвардии не оказалось”. Бонапарт сознается, что он предупредил гвардию, чтобы она слушалась только его приказа. (Commentaires, IV, 23). Говорят, однако, что Жюбэ своим цинизмом произвел на него неблагоприятное впечатление. – Brinkmann, 394.