Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

- Сержанты! - негромко сказал я. Что-что, а госпитальный-то опыт у меня был немалый. - Самый толковый народ в госпитале. Скорее всего, палатные сестры.

- Значит, попали куда надо!

Оказывается, в этих домах великолепная слышимость. Девушки подбежали к окну и раздвинули занавески.

- Кто там? Заходите!

Ободренные, мы направились к входной двери.

- Пока поднимайтесь наверх, сейчас у нас уборка. Девушка повела нас по крутой и узкой деревянной лестнице. Оставила в малюсенькой спальне, а сама убежала.

- Ждите здесь!..

- Ну, девушка - сила! - Иван толкнул меня в бок локтем.

- Вот и ухаживай! Я-то в этом деле теперь нуль.

- А когда ты был не нуль? - Теперь мы говорили почти шепотом, приглушая смех, зажимали рты ладонями.

Заслышав шаги, оба замолчали. Девушка представила нам подружек.

- Валя, Таня...

- Мы приехали к вам познакомиться и пригласить к нам на праздник, если, конечно, можно, - выпалил Иван.

Девушки покачали головами, зашептались между собой.

- Нет! Сразу так мы не можем, - объявила та, что встречала, кудрявая, с веселыми голубыми глазами по имени Валя. - Когда-нибудь потом, может быть. Но если хотите, то приезжайте со своими товарищами.

Мы быстро договорились. Иван пообещал принести патефон.

- Слушай, - сказал я Комарову на обратном пути, - зачем патефон обещал?

- А что?

- У него же, я помню, пружины нет. Иван махнул рукой:

- Он и когда пальцем крутят, хорошо играет.

...Вечер получился на славу. И даже то, что пластинки крутили пальцем, не помешало общему веселью.

В небольшом полуосвещенном от движка зале нас встретила гурьба девчат. Наши поначалу смущались, но понемножку ожили.

Я не собирался танцевать. Присев, я стал беседовать с медсестрой Таней.

В это время в зал вошли две женщины. Одна из них - младший лейтенант медицинской службы, высокая, статная, в облегающем форменном платье, с короной золотых волос, синими глазами и какой-то особенно свежей и яркой кожей лица невольно привлекла всеобщее внимание. Наверное, она привыкла к этому и держалась подчеркнуто строго. Вторая - старший лейтенант лет тридцати с орденом Красной Звезды и медалью "За боевые заслуги" на высокой груди, была миловидна, улыбчива. К ней сразу подлетел Васильев, приглашая танцевать. Они вышли на середину зала и закружились, Васильев что-то говорил и говорил ей, не переставая.

Комаров не отходил от Вали. Худенькая, с развевающимися кудряшками, она выглядела очень трогательно рядом с громадным Комаровым.

"Ишь разошелся!" - довольный за приятеля, я смотрел, как весело танцует Иван. И вдруг заметил, что высокая красавица блондинка, начавшая тоже танцевать, удивленно поглядывает на меня и чему-то улыбается.

"Что это она?!" - я почувствовал себя неловко и отвел глаза.

Веселье разгоралось. Вот на середину зала вышел гвардии майор Васильев и весело прокричал: "Танцы до упаду!.." Блондинка села неподалеку от нас с Таней, но уже не улыбалась, а только взглядывала на меня своими строгими синими глазами.

- Наш комсорг Катя, - сказала Таня.

- Она что, тоже палатная сестра?

- Старшая сестра. А вообще она везде... Я невольно залюбовался точеной фигурой девушки. - А спортом она не занималась?

- Волейболистка, кажется.

Ненадолго прервались, чтобы провозгласить тост в честь Октябрьской революции и победы, и снова принялись танцевать. В зале загремела любимая песня гвардейских минометчиков - "Катюша".

- Дамы приглашают кавалеров! - вдруг громко скомандовала младший лейтенант Катя и направилась прямо ко мне.

Смутившись, я встал, и мы пошли танцевать. Потом девушки проводили нас далеко по Выборгскому шоссе.

Впереди, бережно поддерживая под руку Валерию Николаевну, шел Васильев. За ними Иван с Валей, последними Катя и я.

Катя преподнесла мне настоящий сюрприз.

Оказывается, она была в Центральном парке на нашем матче в субботу перед войной и сейчас меня сразу узнала.

- Иван, Иван! - я несколько раз принимался звать друга, но он лишь досадливо отмахивался.

- Я тебя на многих играх видела и, когда вошла сегодня в зал... Ты представляешь, как удивилась.

- А Мишку Будкина не помнишь? Среднего роста такой. Он у нас на пятом номере всегда стоял. Шел передо мной...

И осекся, радость мою точно ветром сдуло.

- Если увижу, то, конечно, узнаю.

- Мишку уже не увидишь. Погиб он в первый день, как на фронт прибыли...

- Все-таки замечательная встреча! - сказала Катя. - Знаешь, мы тут, может быть, простоим еще несколько дней. Приходи, если сможешь.

И снова я смутился. "Сказать ей сейчас, что женат? Глупо как-то получится..."

- А девчата говорили, что в обычные дни к вам нельзя? - только и нашелся я.

- Тебе можно...

Наконец все очень тепло распрощались.

- Хозяйство Пакельман! - Васильев указывал на стрелку с крестиком и такой надписью. - Сдается мне, что мы и дальше будем воевать рядом. Так что, если кто встретит эту указку, заезжай обязательно! Так сказать, для поддержания контакта.

Когда же придет приказ о выступлении? Немного повеселев за праздники, мы снова приуныли.

Однажды утром, заглянув в штаб, я наткнулся на Ивана Захаровича.

- Ты что понурый такой? - окликнул он меня. - Сейчас я вас всех развеселю!

На совещание собрали весь офицерский состав, в сарае, приспособленном под зал заседаний, было тесно. Мы уже догадывались, что командир полка объявит о предстоящем выступлении полка.

Так оно и было. Но куда?

Подполковник Кузьменко бросил в напряженный до предела зал, наверное, давно подготовленную, - чтобы и военную тайну не выдать, и питомцев своих обрадовать, - фразу:

- Едем туда, куда птички зимовать летают!

- Ура-а-а!!!

Лесистый снежный север всем надоел. Хотелось на юг, на простор, и теперь, кажется, мечты сбывались. Командир полка сделал движение рукой:

- Группе квартирьеров сегодня убыть в распоряжение начальника штаба артиллерии. Эшелон штаба отправляется в 20.00. Старшим группы назначаю... - и он назвал мою фамилию.

Снова радостный шум и крики, теперь уже обращенные ко мне.

"Вот повезло, что Иван Захарович на меня наткнулся!" - пронеслось в мыслях. Штаб, возможно, заедет в Москву. Значит, мать, Юрка, а возможно, и Таня...

Командир полка уже отдавал распоряжения:

- Командирам дивизионов и отдельных подразделений завтра в 12.00 представить мне на утверждение планы погрузки в эшелоны.

Глава восьмая. На Запад

Ночью, удобно устроившись на нарах постукивающей по рельсам теплушки, я уже мечтал о предстоящей встрече со своими. Рядом, уткнув головы в вещевые мешки, спали Черепанов и Федотов. Я убедил командира полка, что обойдусь своими людьми.

Утром, когда эшелон остановился на какой-то маленькой станции, я с изумлением узнал, что мы находимся в Белоруссии.