Ральф Ингерсолл - Совершенно секретно

Путь ее отступления проходил через город Монс — на бельгийской территории, у самой французской границы. В конце августа, через несколько дней после падения Парижа, ее соединения выступили на родину, скорее в походном порядке, чем в боевом строю. Немецкие командиры не знали, что одна танковая дивизия американцев прошла Монс и находится уже близко к германской границе, а одна пехотная американская дивизия посажена на грузовики и спешно отправлена на север и восток, в район самого Монса.

Там, отделенная расстоянием в двадцать пять миль от ближайших дружественных частей, американская 1-я пехотная дивизия была расположена на широком пространстве, — один батальон в одной деревне, другой в соседней, фактически утратив способность передвигаться, так как она израсходовала весь свой бензин в длительном марше.

И здесь-то отступающая из района Кале немецкая армия нарвалась на нее!

Американская пехотная дивизия в боевых условиях насчитывает пятнадцать тысяч штыков. В действительности же в боях у Монса каждый раз участвовало одновременно всего несколько тысяч. Этими силами удалось в течение сорока восьми часов вывести из строя около шести тысяч немцев и захватить двадцать две тысячи в плен. Одна немецкая колонна за другой, с оружием и боеприпасами, упакованными для предполагавшегося мирного переезда, в главе с офицерским составом, разместившимся 5 лимузинах, наталкивалась на сооруженные американцами дорожные баррикады или деревенские здания, наспех обращенные в опорные пункты, и подвергалась уничтожению. Никто не предупредил немцев, что между Кале и Германией можно встретить американцев, и они попадались в засады, которых иные из них могли бы совершенно избежать, если бы сделали крюк в несколько миль.

Американская пехота задержалась в Монсе главным образом из-за отсутствия горючего. У нее не оставалось буквально ни капли бензина, кроме как в баках машин, без чего они вовсе лишились бы боевой подвижности.

Необходимость драться захватила американские части врасплох не меньше, чем их противника, так как немецкие колонны появились с той стороны, которую американцы считали своим тылом. Преследуемые 3-й танковой дивизией по приказу командования VII корпуса (включавшего в свой состав и 1-ю дивизию), фрицы попросту ушли от нее по бельгийской равнине. Все это дело было результатом того рода случайности, в которой очень мало случайного.

Чистой случайностью было то, что американская пехота оседлала те самые дороги, которые были отмечены немцами на их картах как безопасные пути отступления, и то, что немцы нарвались на такую американскую дивизию, которая сражалась в Африке, в Сицилии и в Европе с первого момента высадки союзников, — опытную дивизию, знавшую, как надо действовать в подобных обстоятельствах, и сумевшую обезопасить свой тыл, — дивизию, в которой повара и ординарцы умели драться не хуже среднего бойца любой еще не бывшей в деле дивизии. Но вовсе не случайным, а наоборот, заранее предусмотренным и продуманным было то, что Первая армия устремила самые опытные свои дивизии для захвата наиболее важных командных дорожных узлов на бельгийской границе.

Захваченные в плен у Монса немецкие офицеры были уверены, что война кончена. И генералы — тоже. Командир одного артиллерийского полка в чине полковника обратился к захватившему его офицеру с просьбой отвезти письмо его жене в Берлин: "Вы будете там через неделю". Генералы заявляли, что германская армия просто перестала существовать, что они уже много дней не получали никаких приказов из штаба и что им известно только о решении отвести всю армию на территорию рейха. Они сообщили нам, что Западный вал, достаточно оснащенный бетонными дотами и другими сооружениями, совершенно лишен защитников и что, насколько им известно, Германия не имеет резервов, чтобы занять эти сооружения гарнизонами.

Это было 3 сентября. Я присутствовал при сражении у Монса. Первый день его я провел на батальонном опорном пункте, а последний — у пленных, которые в количестве двадцати двух тысяч были заперты в большом каменном здании, прежде служившем, видимо, тюрьмой или исправительным домом. Я наблюдал своими глазами, как германская армия распадается на куски. Я был уверен, что к рождеству война кончится. Снабжение оставалось еще сложной проблемой, — но я знал нечто, остававшееся неизвестным командиру 1-й дивизии, который рвал и метал, ругая штаб армии за то, что тот не присылает ему ни бензина, ни боеприпасов, ни даже дополнительного продовольственного пайка, чтобы кормить пленных. Я знал то, что оставалось ему неизвестным, а именно — что трудности с подвозом запасов к фронту были предусмотрены еще до того, как мы миновали Париж. А когда затруднения предусмотрены, чудеса не только вероятны, но и возможны. Мы так богаты и средствами, и изобретательностью, — а впереди нет ни одной проблемы, которая могла бы сравниться по своей сложности с теми, которые были нами разрешены при прорыве у Сен-Ло и освобождении Франции от немцев в течение двух с лишним недель. Безусловно, к рождеству война кончится.

Но она не кончилась.

В общих чертах положение в Западной Европе в начале осени 1944 года было такое.

Две американских и одна английская армии (канадцы удерживали побережье Ла-Манша) устремились к германскому Западному валу, встречая сопротивление лишь со стороны отдельных арьергардов противника. Эти арьергарды были просто разрозненные остатки разбитой армии. Германское верховное командование — и это было важным фактором в тогдашних обстоятельствах — все еще находилось в состоянии крайней подавленности, в связи с карами, которые посыпались на высшее офицерство после покушения на Гитлера. Кары эти послужили лишь толчком к тому, чтобы перед каждым офицером германской армии встал во весь рост вопрос о его положении, суть которого заключалась в том, что после чистки ни один генерал не мог доверять ни равному в чине, ни начальнику, ни подчиненному. Военные и политические власти потеряли голову: все друг за другом шпионили и друг на друга доносили.

Первые сообщения генералов, которым посчастливилось попасть в плен, подтвердились. Немцы преследовали на Западе одну только цель: поскорей убраться из Франции. Правда, укрепления Западного вала могли служить для них укрытием, но укрепления эти не имели защитников и остались во многих местах недостроенными, а сама Германия была совершенно неспособна к обороне.

По нашу же сторону линии снабжения обеих американских армий растянулись по кривой почти на четыреста миль, и 1 сентября мы уже целиком зависели от работы автотранспорта к востоку от Парижа, а отчасти и от его работы при обратном движении — от Парижа к береговым складам в районе высадки. Знаменитый трубопровод, от которого зависело питание фронта бензином, при всей невероятной быстроте, с которой он прокладывался, успел еще только пересечь Сену.