Леонид Арнаутов - Повесть о великом инженере

Владимир Григорьевич уже поглощен мыслью о будущем проекте. Металлическая башня небывалой высоты… Вот где можно использовать все преимущества гиперболоидной конструкции.

Модель сетчатой башни долгие годы стояла на круглой мраморной подставке в кабинете основателя фирмы Александра Вениаминовича Бари. Эта изящная вещица, сработанная с ювелирной точностью, всем своим видом как бы утверждала, что конструкция, созданная Шуховым, ныне и во веки веков является собственностью конторы Бари.

Почему-то в памяти эта маленькая башня словно озарена отблесками пламени. Ах, да! Именно так выглядела она в тот памятный вечер, когда они беседовали с молодым Виктором Бари, сыном покойного основателя фирмы. Сидя на низкой бархатной банкетке у печи, Виктор, не глядя, совал в огопь то, что годами хранилось на полках отцовской библиотеки - пачки старых журналов «Нива» и «Всемирная иллюстрация», томики Шеллера-Михайлова и Амфитеатрова. Яркие огненные блики вспыхивали на золоченых рамах картин, на хромированном кружеве миниатюрной башни.

Похоронив в 1913 году Александра Вениаминовича, Виктор Вари поначалу взялся за дело с отцовской предприимчивостью. За годы войны он сумел, используя унаследованные связи и деньги, заполучить для своей строительной конторы немало выгодных заказов от военного ведомства.

Революция была тяжелым ударом для Виктора Александровича. Вспыхнула, было, надежда, что для него все обойдется, когда иностранные консулы стали осаждать Моссовет протестами против конфискации собственности граждан их стран. Ведь юридически владельцем фирмы после смерти ее основателя стала его вдова Зинаида Бари, подданная Соединенных Штатов. Но чаяния молодого Бари угасли с появлением на московских предприятиях рабочего контроля.

– Благодарим, сыты по горло! -ворчит Виктор, грея руки у раскрытой печи.- Стрельба на улицах, обыски, проверки документов, ночные дежурства у ворот… С нас достаточно. Надо сжигать корабли.

– Так уж и сразу корабли жечь? - подтрунивает Владимир Григорьевич.- Вон еще сколько у вас топлива в книжных шкафах!

– А вы все шутите, Владимир Григорьевич. Дайте срок, большевики и вас от шуток отучат. Подумайте лучше, что вас ждет - чинить старые котлы да латать худые крыши? А уж строить, как в былые времена, эстакады, резервуары, домны или вот такие башни,- Виктор показывает на модель,- об этом позабудьте! Пора решаться…

Решаться? На что, собственно? Вряд ли стоит допытываться. По всей видимости, Виктор Бари вознамерился пополнить одну из колоний русских эмигрантов в Стамбуле, Париже или в Берлине.

Больше к этой теме Бари-младший не возвращался. Видимо, почувствовал, что Шухов ему не попутчик. Все реже попадался он Владимиру Григорьевичу на глаза, а потом и вовсе исчез, словно в воду канул. Укатил, значит, в дальние страны, благо где-нибудь в заграничном банке уцелело кое-что из отцовских капиталов.

В эти дни жизнь поставила перед многими вопросы: куда идти, что искать, с чем расстаться? Того, кто сделал правильный выбор, не потянет к иным берегам. С каждым днем у Шухова крепнет чувство, что в России творится теперь история, что вся огромная страна, словно корабль, плывет в неизведанные дали, к новой жизни.

А интересно все-таки, что сказал бы Виктор Бари насчет дела, за которое теперь берется Шухов? Назвал бы проект очередной большевистской фантазией? Впрочем, у Владимира Григорьевича слишком мало свободного времени, чтобы подолгу задумываться над такими вопросами. Неотложные заботы обступают его, стоит только приоткрыть дверь строительной конторы, на которой еще уцелела табличка с именем бывшего владельца.

Сейчас в кабинете главного инженера собрались сотрудники конторы, которым не сегодня-завтра предстоит разлуках Москвой. Эти люди должны выехать в сторону Сызрани, взяться там за восстановление железнодорожного моста. В пору, когда страна объята огнем гражданской войны, это равнозначно отправке на фронт.

Может быть, взорванные мосты не так удручающе однообразны с виду, как пепелища жилых домов с обнаженными трубами дымоходов? И все же фотография остатков железнодорожного моста, которую показывает своим сотрудникам Владимир Григорьевич, очень похожа на десятки других уже виденных снимков. Злая сила воткнула в воду решетчатые фермы пролетов, смяла металл конструкций, заставила повиснуть плетьми скрепленные со шпалами рельсы.

– Как видите, из трех пролетов два рухнули в реку,- говорит Шухов, постукивая по фотографии кончиком остро заточенного карандаша.- Меньше всего, очевидно, пострадали строения среднего пролета. Главное - побыстрее поднять их, освободить русло от загромождающих его ферм. - А какими механизмами вытягивать из реки эти тысячепудовые конструкции? - недоверчиво осведомляется человек во френче, представитель военного ведомства.

– О каких механизмах сейчас может идти речь? - в свою очередь удивляется Владимир Григорьевич.- Тем более неподалеку от линии фронта. Изготовить на месте обыкновенный ворот из брусьев и старых рельсов - не столь уж хитрое дело. А при разборке и ремонте ферм пригодятся паровозные домкраты…

Люди, работающие с Шуховым, приучены находить простой и разумный выход в самых сложных, непредвиденных условиях. Негде достать металл для замены мостовых строений? Не беда - можно выправить менее пострадавшие части, комбинировать их с уцелевшими конструкциями. Как передвигать многотонные железные махины от одного пролета к другому? Опять не страшно - придется уложить по речному льду шпальную дорогу.

– А не лучше ли передать нашу контору в Нарком-путь? - спрашивает молодой инженер Кандеев позднее, стоя в очереди за обедом - тарелкой жидкого супа и порцией воблы.- Был бы у нас свой ремонтный поезд…

– И то верно,- соглашается его сосед Галанкин, один из верных помощников Шухова.- Кочуем с Сызрань-Вяземской дороги на Оренбург-Ташкентскую, оттуда - на Западную… Последнее время одно только и знаем - поднимать и передвигать фермы, резать и выправлять металл.

В годы гражданской войны работы по восстановлению железнодорожных мостов, с которыми не успевают справиться головные поезда Наркомата путей сообщения, оттесняют на задний план все другие дела. Но, обсуждая вопрос, где, по справедливости, надлежит пребывать строительной конторе - в Московском машинотресте или в Наркомпути,- оба инженера, конечно, не знают, что именно сегодня открывается новая глава в творческой биографии Шухова, да, пожалуй, и в их собственной судьбе.

Нефтепромышленники и судовладельцы, инженеры-путейцы и подрядчики-строители, корабелы и математики, химики и металлурги, артиллеристы и театральные режиссеры, коммерции советники и профессиональные революционеры - с кем только ни сводила судьба Владимира Григорьевича, с кем ни приходилось ему встречаться. Круг знакомств Шухова так же широк, как и рамки его инженерной деятельности.