Креленко М. - Франсиско Франко: путь к власти

Отношение к Франко со стороны союзников по антигитлеровской коалиции было различным. Наиболее непримиримую позицию, по вполне понятным причинам, занимал Советский Союз. Позиция США была более лояльной, но настороженной. Особую полигику в отношении Испании проводил официальный Лондон. Свое отношение к Франко и судьбе Испании в послевоенном мире Черчилль выразил словами: «Следует делать различие между человеком, который сбил вас с ног, и тем, который вас не трогал».

Для него не имел знамения вопрос, почему Испания не вступила в войну — из добрых побуждений или в силу экономико-социальных трудностей. Он помнил, что в самые трудные годы борьбы с фашизмом Гибралтар оставался английским, что Франко не мешал союзной высадке в Северной Африке. «Бывший военный моряк», как любил называть себя сэр Уинстон, был благодарен испанскому пехотному генералу за то, чего Франко не сделал для Гитлера. Осторожный и предусмотрительный Черчилль видел грядущие перспективы новой расстановки сил в мире. Учитывая это, английский премьер желал иметь дружественную Испанию.

Различие подходов к испанской проблеме между США и Англией проявилась в период «вольфрамовой баталии», суть которой состояла в попытке госдепартамента США запретить испанцам продавать Германии вольфрам. Ф. Рузвельт, очевидно, переоценил свои возможности влиять на Франко, когда весной 1944 г. пригрозил Испании жесткими мерами в случае, если испанцы не прекратят поставки вольфрама Гитлеру. Желание президента США лишить противника ценнейшего для военной промышленности сырья понятно и обоснованно.

Однако в разгоравшийся конфликт вмешался Черчилль, имевший свой взгляд на данную проблему. Хитрый англичанин, очевидно, учитывал в данном вопросе больше факторов, чем американцы, в частности то, что за испанское сырье Гитлер по требованию Франко расплачивался готовой продукцией — вооружением, среди которого остродефицитные для Германии истребители, зенитные и противотанковые пушки. Таким образом, за вольфрам, который германской промышленности предстояло обработать в условиях нарастающих ударов союзной авиации по заводам и фабрикам рейха, Гитлер отдавал испанцам, т. е. выводил в нейтральное поле, те средства, которые могли помешать воздушному и сухопутному вторжению союзников на европейский континент. Очевидно, исходя из этих соображений, Черчилль добился от заокеанского союзника смягчения позиции. Он просил Рузвельта «прекратить заниматься глупостями» и добился компромиссного решения. Франко по-прежнему поставлял немцам вольфрам, а те, в свою очередь, отдавали ему свое вооружение.

В конце войны генералиссимус решил использовать свои окрепшие отношения с западными союзниками и сохранявшиеся контакты с Гитлером для достижения определенных геополитических целей. Франко попытался взять на себя роль своего рода посредника, разъяснявшего противникам в войне их ошибки. Он искал способы довести до западных союзников, и в первую очередь до англичан, свой взгляд на войну. В своих речах и посланиях британскому руководству каудильо объяснял Черчиллю, в каком положении окажется Англия в случае поражения Германии и крушения системы национал-социализма. Он пугал англичан советизацией Европы и чрезмерным усилением позиций США. Всячески подчеркивал, что только сохранение мощной Германии способно сдержать русских. Он предлагал сласти европейскую цивилизацию от большевизма посредством заключения сепаратного мира на западе и создания новой коалиции на принципах антикоммунизма.

Эти идеи каудильо пронизывали все внешнеполитические мероприятия Испании, начиная примерно с 1943 года. К чести наших союзников стоит отметить, что потуги Франко вызывали, скорее, брезгливое недоумение, нежели конструктивный отклик. Черчилль не хуже испанского диктатора понимал, что может произойти с Европой, однако считал, что решит свои проблемы без Франко. На назойливые увещевания испанца отвечали холодно, порой вежливо, порой не очень. В целом каудильо четко давали понять, чтобы он знал свое место.

Под вопросом находилась сама возможность существования режима в послевоенном мире. Ни Рузвельт, ни Черчилль, ни тем более Сталин не желали видеть Франко за общим столом при решении вопросов нового мироустройства. Заявка каудильо на сотрудничество с Объединенными Нациями в деле восстановления мира, сделанная в ноябре 1944 г. в интервью агентству «Юнайтед пресс», получила резко отрицательный отклик во всем мире. Франкистская Испания вступила в новую эпоху в состоянии полной неопределенности. Режим ждала долгая и тяжелая борьба за выживание.

Рассмотрение некоторых аспектов, касающихся истории существования франкистского режима в период Второй мировой войны, позволяет сделать следующие выводы. Привычная оценка Испании как одного из верных сателлитов Германии вызывает сомнение. Вопрос о том, на чьей стороне был Франко в период Второй мировой войны, предполагает однозначный ответ — на стороне Испании. Его подчеркнуто эгоистическая позиция была направлена лишь на извлечение максимальных выгод для своей страны. Проведение такой политики требовало непрерывного лавирования между противоборствующими коалициями. Основная цель этой политики состояла в сохранении мира для Испании любой ценой.

Политик, способный учесть состояние страны и избавить соотечественников от новых страданий, заслуживает, как минимум, одобрения со свое здравомыслие. Испанский нейтралитет периода войны оставался реальностью, хотя менялись «вывески», его прикрывающие. Участие «Голубой дивизии» в военных действиях на Восточном фронте имело характер добровольческого мероприятий и может рассматриваться как попытка Франко одновременно решить две проблемы (внешнеполитическую и внутриполитическую) — успокоить заимодавца — гитлеровскую Германию и избавиться от наиболее радикально настроенных сторонников фашизма внутри Испании.

Позиция Франко в отношении отдельных членов антигитлеровской коалиции проявлялась по-разному. Он демонстрировал верность (относительную) государствам «Оси» в действиях против СССР. Это объяснялось идейными соображениями (неприятие идей коммунизма) и, вполне возможно, личной обидой за то, что Советский Союз так активно поддерживал противников национал-традиционалистов в Гражданской войне.

Одновременно, в отношении западных членов антигитлеровской коалиции Франко вел себя подчеркнуто миролюбиво. Это особенно проявилось в ситуации, связанной с британским Гибралтаром, Итак, в одном случае «Голубая дивизия», затерявшаяся под № 250 среди других составляющих вооруженных сил вермахта, в другом — недопущение взятия Гибралтара. Именно в этих двух эпизодах сказалось испанское военное участие (точнее неучастие) в мировом конфликте.