Виктор Савченко - Симон Петлюра

23 августа из штаба Петлюры пришел приказ — принять все меры, чтобы избежать враждебных действий в отношении армии Деникина, наладить боевое сотрудничество, предложить «белым» освободить отдельные районы для продвижения войск УНР, попытаться определить отношение «белых» к петлюровцам как союзникам и разведать расположение белогвардейских войск. На следующий день Петлюра отослал телеграмму «белому» командованию с предложением установить демаркационную линию между войсками в районе Киева — «по Днепру». 25 августа к «белым» из петлюровского штаба выехала делегация для переговоров во главе с генералом Пересадой.

Все ждали ответа Деникина, но ответом было глухое молчание...

Еще в конце мая 1919-го белогвардейцы, прорвав советский фронт у Юзовки (Донецк), вышли в тыл 2-й советской Украинской армии и полностью ее разгромили. К началу июля «белые» подошли к Днепру и под Харьков. Главнокомандующий «белых» генерал Деникин дал приказ основным силам белогвардейцев наступать на Москву, а для обеспечения фронта с запада «выдвинуть» войска по линии Днепра, заняв Киев, Николаев, Херсон.

Чтобы не растягивать фронт, Деникин приказал своим частям не проводить широкомасштабное наступление против «красных» к востоку от Днепра. Но рьяные генералы (Шкуро, Слащов, Шиллинг), вдохновленные легкими победами и пользуясь низкой обороноспособностью советских частей, углубились на 200 километров в степи Левобережной Украины. Уже 13 июля Деникин был вынужден издать новый приказ, в котором говорилось, что необходимо овладеть Одессой и выйти на линию Раздельная — Вознесенск — Знаменка. Этот последний приказ сталкивал петлюровскую армию, наступающую на Киев и Одессу, с белогвардейцами. Уже к 22 августа белогвардейские войска вышли за указанную линию и захватили Елизаветград (Кировоград) и Чигирин, перерезали железную дорогу Одесса — Черкассы.

Галицкие политики и военные подталкивали Петлюру к союзу с Деникиным как с «агентом Антанты». Курманович заявлял о нежелательности войны с Деникиным, Петрушевич требовал «правого» правительства, немедленной отставки Мартоса — для «удобства общения» с Деникиным. Петлюре приходилось считаться не только с мнением галичан, но и с новыми внешнеполитическими факторами: с разгромом революций в Баварии и Венгрии, с ошеломляющими успехами «белых» армий в походе на Москву.

В то же время премьер Мартос, понимая последствия союза с Деникиным, говорил о таком союзе как о пути, ведущем к утрате украинской государственности и завоеваний революции. Мартос предлагал вступить в союз с повстанческими атаманами Махно, Григорьевым, Зеленым, что уже сражались против «белых».

Петлюра в вопросе отношений с «белыми» и поляками надеялся опять же на Антанту и опять же зря... Петлюра считал, что Антанта поможет ему договориться с Деникиным и Пилсудским о военном союзе против «красных» или хотя бы о нейтралитете с белогвардейцами. Зная о приказе Деникина, котрый запрещал разворачивать наступление «белых» войск на Правобережье Украины, Петлюра полагал, что Правобережье Украины останется в «распоряжении» Директории.

Надежду на возможность компромисса внушали и представители Англии, Франции и США, которые прибыли в Каменец-Подольский в конце июля. Эти представители, впрочем не обличенные никакими полномочиями, обещали, что Антанта уговорит Деникина подписать договор с петлюровцами о военном союзе, обещали, что Антанта передаст Украине оружие, боевую технику, медикаменты...

Планы антантовские визитеры рисовали масштабные, говорили о желательности скорого совместного наступления армий Деникина, Пилсудского и Петлюры на Москву, о контроле Антанты над этими операциями... За «совместный фронт» в Париже ратовал герой мировой войны французский маршал Фош. Петлюру убеждали, что его армия должна помочь Деникину в наступлении на Москву, обеспечив левое крыло наступающих. Планировалось, что «белые» ударят на Москву через Орел, поляки продвинут свои войска к Днепру, петлюровцы займут Киев и двинутся до Нежина—Чернигова, где будет установлена линия разграничения с «белой» армией. Но все это оказалось только фантазиями...

Петлюра, в свою очередь, фантазировал, что после захвата Киева он сможет развернуть свою армию численностью до 500 тысяч человек.

Находящиеся в Париже украинские дипломаты также заверяли Петлюру, что Антанта не допустит его войны с Деникиным и вот-вот признает независимость Украины. Непонимание и блеф были смешаны в данных, что ложились на стол Петлюры, ведь лидеры Антанты и не скрывали, что делают «ставку» на Колчака и Деникина.

В то же время военный министр Англии, масон Уин-стон Черчилль советовал Деникину «идти, насколько возможно, навстречу украинским сепаратным реальностям», а французское правительство поручило генералу Петену, что находился с миссией в Румынии, уговорить Деникина не нападать на Петлюру. Представитель США также высказался за союз Деникина и Петлюры.

Но сам Деникин в резком заявлении Антанте отказался от всякого сотрудничества с «бандитом и предателем» Петлюрой и от признания любой формы автономии Украины. Деникин оставлял петлюровцам только путь полной капитуляции или перехода в состав «белой» армии, без каких-либо политических условий.

«Белый» генерал, отстаивая идею «единой и неделимой России», не признавал самого понятия Украина, заменяя его сразу тремя территориальными понятиями: Малороссия, Новороссия, Галичина. Деникинцы закрывали украинские школы и читальни, арестовывали и расстреливали украинских политиков. Своей непродуманной национальной и социальной политикой Деникин настроил против себе большую часть украинского народа, что подорвало тылы белогвардейцев, создало десятки тысяч новых врагов и, в конечном счете, обусловило поражение «белого дела».

Переговоры с поляками вселяли некоторые надежды... Поляки согласились на обмен военнопленными, на установление демаркационной линии с петлюровскими войсками и на военные действия против Красной Армии. 15 августа польские войска захватили Ровно и окрестности, выбив оттуда «красных», чем обеспечили петлюровцам фланговое прикрытие. В своей телеграмме Петлюра зазывал их дальше, в глубь «красного» тыла — на Гомель и Речицу.

Интересно, что хотя Антанта и толкала Пилсудского к союзу с Деникиным, «вождь» Польши считал Деникина врагом и не исключал даже возможность войны против «белого империализма».

Учитывая возможные переговоры с Деникиным, Петлюра начал подумывать о введении в правительство представителей «правых» и о новом премьере. Петлюра уже разуверился в премьере Мартосе, считая, что Мартос ведет за его спиной «какую-то свою политику». Мартос действительно с июля 1919 года стал грубо интриговать, толкая Петлюру «влево», добиваясь разрыва с Петрушевичем. Мартос постоянно распускал слухи о возможном военном перевороте «правых», рекомендовав министрам не ночевать дома. Современники отмечали в Мартосе самомнение, мелочность, недоверчивость, несговорчивость. Очевидно, после «прихода во власть» эти качества у премьера обострились.