Роберт Леки - Каска вместо подушки

С регулярностью, достойной лучшего применения, и точностью, заставлявшей наши внутренности сжиматься от страха, снаряды падали перед воронкой, за ней, по бокам... Иногда снаряд падал немного ближе, тогда нам приходилось скорчиваться на дне, чтобы не быть задетыми осколками, иногда — немного дальше.

— Этот был что-то очень уж близко, — пробормотал кто-то, после того как нас буквально оглушил грохот разрыва.

— Это точно, — ответил другой голос. — Пока пронесло.

— Заткнитесь! — зло оборвал беседующих капитан Дредноут. — Проверь, — сказал он, обращаясь к парню с уоки-токи, — сможешь ли ты заставить эту штуку работать. Мне необходимо связаться с батальоном.

Уоки-Токи сел передо мной, ссутулился и попросил меня начать вращать определенные диски. Я выполнил все, что он сказал, но это не помогло. Затем раздался свист приближающегося снаряда. Я напрягся, хотя и знал, что не следует бояться того снаряда, который слышен. Но ведь бояться того, который тебя достанет, то есть того, что ты не услышишь, все равно бесполезно.

Послышался другой голос. Раненый лейтенант из 5-го полка — потом выяснилось, что он был не просто ранен, он умирал, — разговаривал по уоки-токи со своим командиром.

— Доблестные морские пехотинцы 5-го полка прорвались, сэр, — слабым голосом докладывал он, — и достигли превосходных результатов. Мы выполнили поставленную задачу и соединились с 1-м полком.

Я внимательно взглянул на лейтенанта. Аккуратный, спортивный, развитый мальчик, наверняка из Вест-Пойнт или Аннаполиса [13] Место расположения военно-морского училища — Морской академии США. . Ему было очень больно, и его бесстрастное лицо уже было искажено мучительной гримасой, хотя он и тщательно старался это скрыть.

Снова снаряд, мы пригнулись. Он взорвался совсем рядом, осыпав нас всех грязью и осколками кораллов. Пожалуй, ближе, чем этот, снаряды еще не падали.

— Откуда огонь? — завопил капитан Дредноут. Парни переглянулись и дружно пожали плечами. — Что за черт? — снова возвысил голос капитан. — Пропустите меня туда!

Он подполз к пулемету, установленному на краю воронки, и осторожно приподнял голову. Он внимательно осмотрел «укрепленный район» и Хребет Чертова Носа, расположенный слева от него. Затем он вернулся на дно воронки, извлек карту и сделал на ней пометку карандашом.

— Попробуй еще раз связаться с батальоном! — велел он. На этот раз контакт был установлен. — Здравствуйте, батальон, это рота Фокс. Вражеская артиллерия на 128 Джордж. Нужна огневая поддержка. Конец связи.

Невероятно! Капитан Дредноут имел не больше представления о месте расположения вражеского орудия, чем о форме носа японского командира. Когда он приподнял голову над краем воронки и бросил поспешный взгляд вокруг, он мог видеть только расстрелянный Хребет Чертова Носа. Даже если допустить, что он увидел клуб дыма, а он его не видел, определить его точное местоположение было невозможно, а уж тем более соотнести его с картой. Координаты, которые он сообщил в батальон, были откровенно взяты с потолка. Но тем не менее, он имел основания ожидать результатов огневой поддержки, потому что шанс на то, что он случайно угадал правильную точку, был так же велик, как то, что он вызвал огонь на макушку японского генерала.

Через несколько минут я услышал, что начался обстрел 128 Джордж. Я смотрел на обожженное солнцем, напряженное лицо и думал, почему он не слишком обеспокоен падающими вокруг нашего укрытия снарядами. Когда же он заговорил, я понял, что его глупость была под стать храбрости.

— Сколько здесь людей из 1-го полка? — спросил он.

Мы подняли руки.

— Шесть человек? Что ж, думаю, этого достаточно. Нам лучше занять этот блокгауз. Там засели пулеметчики. Так что, как только артиллеристский огонь прекратился, пойдем.

Вот так. Не больше и не меньше. Блокгауз без ущерба для себя выдержал обстрел с моря. Он устоял под прямыми попаданиями бомб. Совершенно очевидно, что его защищали множество долговременных огневых сооружений. А мы вшестером вот так пойдем и возьмем его.

Быть может, капитан Дредноут и был ослом, но никто не смог бы упрекнуть его в отсутствии храбрости. Лично мне вовсе не хотелось умирать просто так. Я украдкой взглянул на ребят из 5-го полка. Они смотрели на нас с откровенным изумлением, а я им отчаянно завидовал, поскольку все они сохранили дипломатические отношения со здравым рассудком. Их командир был уже одной ногой на том свете, но пока еще все слышал. Он помахал нам рукой и слабо улыбнулся, словно хотел сказать: «Конечно, у вас ничего не получится, но в том, чтобы попробовать, большого вреда нет». Ну, разумеется, для умирающего человека вреда уж точно не было никакого.

Несколько минут было тихо. Вражеский огонь прекратился, как будто для того, чтобы укрепить веру капитана Дредноута в свое могущество.

Мы выползли из воронки и пристроились за танком, двигавшимся в направлении блокгауза. Но теперь танк стал объектом обстрела, и вокруг нас снова стали падать снаряды. Воздух гудел от невидимых смертоносных осколков. Было неразумно оставаться вблизи этого лязгающего бегемота. Но в этот самый момент командир танка, видимо, решил, что совершенно неразумно оставаться такой привлекательной мишенью, и отвел свою механическую громадину в сторону правого фланга.

Снаряды снова загнали нас в воронку. А у Уоки-Токи возникли очередные непреодолимые трудности с аппаратурой. Теперь он мог принимать, но не мог передавать. Из батальона постоянно запрашивали координаты.

— Тебе следует вернуться на КП и доложить, — сказал капитал Дредноут, обращаясь ко мне. — Только возвращайся побыстрее.

Я вылез из воронки и бросился к кустарнику. Когда я добрался до КП, артиллерийский огонь усилился. Яростный обстрел продолжался около минуты, потом прекратился. Я обнаружил Кусок Майора, сидящего в обнимку со своим ранцем. На его круглом лице застыло выражение отвращения. В метре от него сидел парень, работавший с уоки-токи, и Красноречивый, унаследовавший мою должность батальонного писаря. Я сообщил наши координаты и сел, чтобы слегка передохнуть и покурить.

— Как там, Счастливчик? — спросил майор.

— Плохо, сэр. — Больше мне нечего было добавить, поскольку мое представление о сражении пока еще было безумным смешением людей, движений и взрывов, в которое каким-то образом оказался замешан еще и пышущий жаром аэродром. Несколько минут я молча курил, наслаждаясь кружевной тенью кустарника, потом встал и сказал: — Мне лучше вернуться обратно.

— Удачи тебе, — кивнул майор и отвернулся.

Я двинулся обратно, держась правого фланга, потому что артиллерия заговорила снова. По пути я заметил японскую винтовку, штыком воткнутую в землю. Странно. Я приблизился, чтобы осмотреть находку. Возможно, это ловушка. Я подошел довольно близко, но не успел удовлетворить свое любопытство, потому что услышал характерный звук, и мимо просвистела пуля.