Елена Келлер - История моей жизни

В другой раз мне подарили красивую раковину, и с детским восторгом я узнала, как этот крохотный моллюск создал себе сияющий домик, и как в тихие ночи, когда бриз не морщит зеркало воды, моллюск-наутилус плывет по синим волнам Индийского океана в своем кораблике из перламутра. Моя учительница прочитала мне книжку «Наутилус и его домик» и объяснила, что процесс сотворения раковины моллюском похож на процесс развития ума. Точно так же, как чудотворная мантия наутилуса поглощаемое из воды вещество преобразует в часть себя, так и частицы знаний, поглощаемых нами, претерпевают подобную перемену, превращаясь в жемчужины мыслей.

Рост цветка давал пищу другому уроку. Мы купили лилию с островерхими, готовыми раскрыться бутонами. Мне показалось, что тонкие, охватывающие их, словно пальцы, листья открывались медленно и неохотно, как бы не желая являть миру прелесть, которую скрывали. Процесс расцветания шел, но планомерно и непрерывно. Всегда находился один бутон крупнее и красивее других, который расталкивал внешние покровы с большей торжественностью, словно красавица в нежных шелковых одеждах, уверенная, что является лилией-королевой по праву, данному ей свыше, в то время как ее более робкие сестры застенчиво сдвигали свои зеленые колпачки, пока все растение не превращалось в единую кивающую ветвь, воплощение аромата и очарования.

Одно время на подоконнике, уставленном растениями, стоял стеклянный шар-аквариум с одиннадцатью головастиками. Как весело было запустить туда руку и ощутить быстрые толчки их движения, дать головастикам проскальзывать между пальцами и вдоль ладони. Как-то самый честолюбивый из них подпрыгнул над водой и выскочил из стеклянной чаши на пол, где я и нашла его, скорее мертвого, чем живого. Единственным признаком жизни было легкое подрагивание хвостика. Однако, едва возвратившись в свою стихию, он рванулся ко дну, а затем стал плавать кругами в бурном веселье. Он совершил свой прыжок, он повидал большой мир и теперь готов был спокойно ждать в своем стеклянном домике под сенью огромной фуксии достижения зрелого лягушачества. Тогда он отправится на постоянное житье в тенистый пруд в конце сада, где наполнит летние ночи музыкой своих забавных серенад.

Вот так я училась у самой природы. Вначале я была всего лишь комочком нераскрытых возможностей живой материи. Моя учительница помогла им развиться. Когда она явилась, все вокруг наполнилось любовью и радостью, обрело значение и смысл. С тех пор она никогда не упускала случая показать, что красота пребывает во всем, и никогда не прекращала стараний своими мыслями, действиями, примером сделать мою жизнь приятной и полезной.

Гений моей учительницы, ее мгновенная отзывчивость, ее душевный такт сделали первые годы моего обучения такими замечательными. Она уловила нужный момент для передачи знаний, я смогла их воспринять с удовольствием. Она понимала, что ум ребенка подобен неглубокому ручейку, который бежит, журча и играя, по камешкам познания и отражает то цветок, то кудрявое облачко. Все дальше устремляясь по этому руслу, он, как любой ручеек, будет питаться потаенными ключами, пока не станет широкой и глубокой рекой, способной отразить волнистые холмы, сияющие тени деревьев и голубые небеса, равно как и милую головку скромного цветка.

Каждый учитель может привести ребенка в классную комнату, но не каждый в силах заставить его учиться. Ребенок не будет работать охотно, если не почувствует, что свободен выбрать занятие или отдых. Он должен ощутить восторг победы и горечь разочарования до того, как примется за труды, ему неприятные, и бодро начнет прокладывать свой путь через учебников.

Моя учительница так мне близка, что я не мыслю себя без нее. Мне трудно сказать, какая доля моего наслаждения всем прекрасным была в меня заложена природой, а какая пришла ко мне благодаря ее влиянию. Я чувствую, что душа ее неразделима с моей, все мои шаги по жизни отзываются в ней. Все лучшее во мне принадлежит ей: нет во мне ни таланта, ни вдохновения, ни радости, которые не пробудило бы во мне ее любящее прикосновение.

Первое Рождество после приезда мисс Салливан в Таскамбию стало великим событием. Каждый член семьи приготовил для меня сюрприз, но, что радовало меня больше всего, мы с мисс Салливан тоже приготовили сюрпризы для всех остальных. Тайна, которой мы окружили наши дары, радовала меня несказанно. Друзья старались возбудить мое любопытство написанными на моей руке словами и фразами, которые они обрывали, не закончив. Мы с мисс Салливан поддерживали эту игру, которая научила меня гораздо лучшему чувствованию языка, чем какие-нибудь формальные уроки. Каждый вечер, сидя у камина с пылающими поленьями, мы играли в нашу «угадайку», которая, по мере приближения Рождества, становилась всё более волнующей.

В Сочельник у школьников Таскамбии была своя елка, на которую нас пригласили. В центре класса стояло, все в огнях, прекрасное дерево. Ветви его, отягощенные чудесными странными плодами, мерцали в мягком свете. Это был миг неописуемого счастья. В экстазе я танцевала и прыгала вокруг дерева. Узнав, что для каждого ребенка здесь приготовлен подарок, я очень обрадовалась, и добрые люди, устроившие праздник, разрешили мне раздавать детям эти дары. Поглощенная восторгом этого занятия, я забыла поискать гостинцы, предназначенные мне. Когда же я о них вспомнила, нетерпение мое не знало границ. Я сообразила, что полученные подарки — не те, о которых намекали мои близкие. Моя учительница заверила меня, что подарки будут еще замечательнее. Меня уговорили пока удовольствоваться подарками со школьного дерева и набраться терпения до утра.

В ту ночь, повесив чулок, я долго притворялась спящей, чтоб не пропустить прихода Санта Клауса. Наконец, с новой куклой и белым мишкой в руках, я заснула. На следующее утро я разбудила всю семью моим первым: «Веселого Рождества!» Я обнаружила сюрпризы не только в своем чулке, но и на столе, на всех стульях, у двери и на подоконнике. Право же, я ступить не могла, чтобы не наткнуться на что-то, завернутое в шуршащую бумагу. А когда моя учительница подарила мне канарейку, чаша моего блаженства переполнилась.

Мисс Салливан научила меня заботиться о моем питомце. Каждое утро после завтрака я готовила ему купание, чистила клетку, чтобы она оставалась опрятной и уютной, наполняла кормушки свежими семенами и колодезной водой, вешала на его качели веточку мокричника. Малыш Тим был таким ручным, что вспрыгивал мне на палец и клевал засахаренные вишни из моей руки.

Как-то утром я оставила клетку на подоконнике, а сама пошла за водой для ванночки Тима. Когда я возвращалась, мимо меня из двери проскользнула кошка, задев меня пушистым боком. Просунув руку в клетку, я не почувствовала легкого трепета крылышек Тима, его острые когтистые лапки не вцепились в мой палец. И я поняла, что больше никогда не увижу моего милого маленького певца…