Николай Непомнящий - 100 великих феноменов

За время плавания в Европу он немало удивил команду и пассажиров, угадав появление 27 встречных судов, и неоднократно заявлял, что может определять близость земли, скрытой за горизонтом. Однажды он предупредил капитана, что до земли, не различимой невооружённым глазом, осталось не более тридцати лиг. «Капитан сказал, что этого не может быть, — писал Боттино. — Однако, внимательно просмотрев навигационные расчёты, вынужден был признать, что в них вкралась ошибка, и тотчас изменил курс. На протяжении пути я определял землю трижды, один раз на расстоянии 150 лиг».

В июле 1784 года Боттино прибыл во Францию, однако аудиенции у министра ему добиться не удалось. Но он не терял времени даром и «всячески развлекал публику Лорьяна, привычно применяя свои способности в порту этого городка». А в вестнике «Меркюр де Франс» появились «Выдержки из собственных воспоминаний месье Боттино о наускопии» («морское видение» — такое название дал он своему таинственному дару).

Способностями служащего с далёкого острова в Индийском океане заинтересовался Жан-Поль Марат, писавший в то время трактат по физике для того же издания. Марат сообщил о таланте Боттино в Лондон, но побывать в Англии тому так и не удалось. В июне 1793 года он вернулся на Маврикий, где «многие граждане просили его продолжить опыты по наускопии».

О сущности своих методов Боттино высказывался весьма туманно. «Судно, приближающееся к берегу, производит на атмосферу определённое воздействие, — писал он Марату, — и в результате приближение его можно выявить опытным глазом, прежде чем корабль достигнет пределов видимости. Моим предсказаниям благоприятствовали чистое небо и ясная атмосфера, которые господствуют большую часть года на Иль-де-Франс. Я пробыл на острове шесть месяцев, пока не убедился в своём открытии, и оставалось только набраться опыта, чтобы наускопия стала подлинной наукой».

На Маврикии у Боттино нашёлся последователь. 22 ноября 1810 года житель Панплемусса, некто Фейяфе, который работал прежде у Боттино и наблюдательным пунктом которому служила вершина Монтань-Лонг, обнаружил, по его утверждению, английский флот, направляющийся к Иль-де-Франс. Чуть позже Фейяфе отчётливо распознал на северо-востоке скопление судов, которые двигались в сторону острова Родригес, но не смог определить точное их число. Он продолжал наблюдения и убедился в своей правоте, когда флот подошёл ближе, хотя и не появился ещё на горизонте.

Фейяфе отправился в Порт-Луи. «Через 48 часов, — заявил он, — мы увидим английский флот». В городе вспыхнула паника. Фейяфе «по причине распространения ложных слухов» посадили за решётку, однако на всякий случай послали судно на Родригес — узнать, что там происходит. Но было уже поздно. 26 ноября сначала 20, а затем ещё 34 корабля Британского королевского флота появились у берегов Иль-де-Франс…

Фейяфе освободили лишь после взятия острова англичанами. Маврикийский историк Пьер де Сорне, рассказавший об этом эпизоде в своей книге, считает, что Фейяфе был, вероятно, единственным, кого обучил Боттино своему удивительному, можно сказать, искусству.

Скупые сведения о загадочном таланте Этьена Боттино есть и в «Секретных мемуарах, служащих для освещения истории Республики с 1764 года до наших дней». В 12-м томе этой своеобразной летописи Франции XVIII века имеется запись от 30 апреля 1785 года: «Месье Боттино, старый служащий Ост-Индской компании на островах Иль-де-Франс и Бурбон, [14] Ныне Реюньон. — Авт. только что опубликовал записку для правительства, в которой настаивает на том, что нашёл физический метод обнаружения кораблей на расстояниях до 250 лье. Он открыл его около двадцати лет назад; изучил его, прошёл путь ошибок и неуверенности, действовал наощупь, пока ни добился успеха — стал заранее сообщать о приходе судов, их числе и удалении от берегов. Из 155 судов, чей приход был им предсказан (цифра сильно занижена по сравнению с другими данными), половина пришла в порты, а что касается остальных, то он дал такое объяснение: ветры, боевые действия или иные препятствия побуждали капитанов неожиданно изменить курс. Одним из самых впечатляющих его результатов было предсказание появления английского флота, в том числе корвета и фрегата, подошедших два дня спустя. Этот факт упоминали офицеры и адмиралы, бывшие в то время на островах».

А вот запись от 28 июля 1785 года: «Боттино в одном из писем объясняет свои феноменальные способности тем, что он окончил школу животного магнетизма в Коломбо, где жил и общался с индусами, которые могут творить чудеса. В Париже над способностями Боттино посмеялся граф М. де Сегюр, высмеивавший вообще всех гипнотизёров».

И наконец, сообщение от 1 марта 1786 года. Здесь приведены выдержки из собственных воспоминаний месье Боттино о наускопии.

«Уважаемая публика может вспомнить о моих опытах, проделанных в июле 1783 года при большом скоплении народа, а также организованных „Сосьете попюлер“ города Порт-Луи в мае 1784 года. Впрочем, это не гарантировало меня от нападок: меня высмеивали в тех случаях, когда я предсказывал приход судна, а оно не появлялось. Разгадка тут простая, оно шло не к нашему острову. Эти люди, в действиях которых нет проблеска мысли, не верят ничему, сомневаясь во всём, всё подвергают осмеянию, говорят, что я шарлатан, а того, что я делаю, не может быть. Я вынужден жить среди этого сброда, тупых и жестоких людишек, погрязших в рутине, в штыки воспринимающих любое открытие и даже новость, хотя бы на йоту выпадающие из их собственного примитивного понимания мира».

Между тем газетные сообщения и записи в судовых журналах конца XVIII — начала XIX века свидетельствуют о том, что Боттино предугадывал приход или близкое прохождение судов. В своих воспоминаниях, из которых до нас дошли лишь фрагменты, Боттино горько жалуется на атмосферу непонимания, неверия в его способности, окружающую его: «Я стал очередной жертвой колониальной рутины на далёких, забытых Богом и наукой островах, которые страдают от деспотизма чиновников, — писал он. — Если раздражение и разочарование станут причиной моей кончины, прежде чем я смогу объяснить своё открытие, то мир лишится на некоторое время знания об искусстве, которое сделало бы честь XVIII веку».

Так оно и случилось: Боттино умер, не доверив никому своих секретов. В чём суть его открытия? Возможно, достижения современной науки биолокации помогут раскрыть его тайну?

А вот мнения учёных.

Современные исследователи, занимавшиеся «феноменом Боттино», в основном высказываются в пользу атмосферных эффектов. На первый взгляд, их рассуждения кажутся вполне обоснованными.

От нагрева солнцем пары океанической воды поднимаются на значительную высоту, конденсируются и образуют облака. В кильватерной струе, оставляемой судном, это испарение больше, и фонтаны пара превращаются высоко в небе в маленькие клочки облаков. В ясную солнечную погоду в районе экватора такие атмосферные образования возникают на высоте до 18–20 километров и могут быть видны на большом расстоянии. Поэтому Боттино и Фейяфе наблюдали не миражи, а именно какие-то результаты воздействия на атмосферу над местом движения судов.