Василий Фролов - Жизнь в авиации

Я незамедлительно это сделал. Константин Ефимович, несмотря на огромную занятость по службе, уделил мне более часа. Интересовался моей работой. Спрашивал о Надежде Максимовне. Приятно было, что Константин Ефимович в беседе со мной не давал никакого повода почувствовать, что он заместитель министра одной из крупнейших и очень, на мой взгляд, важных для народного хозяйства отраслей страны, а я всего-навсего инструктор отдела информационно-пропагандистской работы Центрального управления международных воздушных сообщений Аэрофлота. Меня и моих сослуживцев просто поражает скромность этого человека, качество, довольно редкое у многих руководителей. В заключение беседы Константин Ефимович посоветовал: "Надо лететь". И попросил передать Дежиду от него самые добрые и наилучшие пожелания.

Так второй раз я оказался в Монголии. Надежда Максимовна неважно себя чувствовала и от полета в Монголию отказалась. Пришлось лететь одному. Встретили в аэропорту очень радушно. Для меня подготовили специальный номер в гостинице. Но я отказался. Разместился в гостинице Аэрофлота. Очень хотелось увидеть, в каком состоянии находится хозяйство представительства и какие произошли изменения за время моего отсутствия. Гостиница, бюро представительства, спортзал, сауна содержались в удовлетворительном состоянии. Дом Аэрофлота в Улан-Баторе - это мое детище. От заложения первого камня до полного оборудования бюро, жилых квартир и гостиницы - за все пришлось отвечать и переживать.

Монгольские товарищи, узнав о моем желании поселиться в гостинице Аэрофлота, поняли меня и не стали возражать. Помощник Дежида, симпатичный юноша по имени Огбадрах, вечером пришел в представительство, и мы обсудили программу пребывания в Монголии.

На другой день мы должны были выехать на автомашине на Селенгу. Чистые, прозрачные воды этой реки мчатся в озеро Байкал. Планировалась рыбалка. В аэропорту меня встретил начальник аэропорта Муджадин Вира. Мы с ним познакомились, когда он был начальником Центрального агентства МИАТ в Улан-Баторе. Вира был под сильным хмельком. Видимо, побаловался молочной водкой архи. Он пригласил меня к себе в гости. Очень обаятельные у него жена и маленькая дочурка.

В ночь на автомашине, взяв с собой удочки и спиннинги, мы выехали к месту рыбалки. С нами был сын Виры, который учился в Егорьевском летном училище в Советском Союзе и сейчас находился на каникулах. Ехали всю ночь. Сделали остановку у начальника заповедника. Нас пригласили в юрту. Хозяина не оказалось. Он объезжал свои угодья на лошади. Вошли в юрту. Нас встретила 14-летняя дочь хозяина, ученица 7-го класса. Она принесла дров, растопила печку, наподобие нашей "буржуйки", и приготовила чай. Жена хозяина как лежала на кровати, когда мы вошли в юрту, так и продолжала лежать, кормила трехлетнего сына грудью. Впоследствии Вира рассказал, что согласно монгольским обычаям гостей должна встречать старшая дочь. Она их и обслуживает. Мать только распоряжается.

После монгольского чая (заваривается из брикетов и разбавляется молоком, без сахара, чуть-чуть подсоленный) мне предложили отдохнуть на кровати, на которой спала старшая дочь. Стало неудобно. Я отказался, сказал, что лягу в автомашине или подожду на улице, до рассвета оставалось примерно 3 часа. Но Вира заставил подчиниться. Пришлось лечь, конечно, не раздеваясь, на кровать. Было стыдно за то, что согнал с кровати девочку. Она легла рядом со своими пятью младшими братишками и сестренками на полу. До рассвета я не сомкнул глаз.

Утром увидел, как на полу вокруг печки под грязным одеялом шевелились ребятишки - мал мала меньше и все сопливые. Монголы говорят, если у ребенка сопли, значит он здоров. Ребятишки, как только встали, сразу же пошли выполнять свои обязанности: одни доить коз, другие - кобылиц, третьи колоть дрова. Мать уже не лежала, а сидела на кровати и давала указания. Старшая дочь растопила печь, приготовила чай и угостила нас. Не хотелось, но пришлось выпить. Вира налил из бидончика две пиалы архи. Я попробовал. Напиток напоминал сыворотку из прокисшего молока со специфическим запахом. Одну пиалу осилил с горем пополам. Остальное, что было в бидончике, опустошил Бира. После этого так называемого завтрака мы уехали. Бира всю дорогу рассказывал небылицы и все время смеялся. Причиной его веселости был полный бидон архи, крепость как-никак примерно 30 градусов.

Приехали на Селенгу. Остановились на одном месте. Забросили удочку. И представьте себе - таймень весом примерно 3,5 кг. Через некоторое время Бира кричит: - Василий, помоги вытащить.

Вместе с его сыном помогли вытащить эту огромную рыбину. Красавец плескался на отмели. Мы поймали пять тайменей и шесть линьков. Таймень очень вкусная рыба семейства осетровых. Когда мы вернулись с рыбалки, решили взвесить улов на весах. Оказалось, что в одном таймене было 9,2 кг, а в другом 9,6 кг. Остальные по 2-3 кг, в том числе и линьки.

Одну рыбу очистили. Жена Биры посолила ее, разрезала пополам и положила в морозильную камеру холодильника. Замороженным он был привезен в Москву. Мои домашние высказали единое мнение, что эта рыба вкуснее, чем севрюга.

В честь моего отъезда Дежид дал ужин в самой настоящей юрте, расположенной на шестом этаже ресторана гостиницы "Улан-Батор".

Необходимо заметить, что Дежид всегда, когда жил в Москве или бывал проездом, обязательно звонил мне по телефону на квартиру. После того, как Дежид попал в опалу, связь с ним прекратилась. Я знал Дежида как неутомимого труженика, большого друга нашей страны и монгольского патриота. Жаль, что Дежиду не удалось побывать на моей подмосковной даче. Он очень хотел внедрить кое-что из опыта советских садоводов у себя. В Монголии религия запрещала копать, обрабатывать землю. Поэтому их дачи располагались по склонам гор и выглядели как ульи. Монголы на даче только отдыхали и ничего не делали. Хотя рядом китайские и корейские садовые участки давали урожаи капусты, картофеля и других овощей. Монголы же все привозили из города. Мясо, хлеб, кумыс. Это их традиционная еда.

Пробыв в гостях десять дней, я вернулся к своим делам в отделе информационно-пропагандистской работы. Ранее отдел входил в состав политического управления МГА. После его ликвидации структурно перешел в ЦУМВС (Центральное управление международных воздушных сообщений).

Имея опыт такой работы, правда, небольшой, полностью окунулся в решение поставленных передо мной задач. Переработал инструкцию "Информационно-пропагандистская работа среди иностранных пассажиров Аэрофлота", должностные инструкции и ряд других документов.

Наряду с этой работой практиковались командировки в аэропорты Советского Союза для оказания практической помощи в проведении информационно-пропагандистской работы с иностранными пассажирами. В этих целях вылетал в Таллин, Ригу, Вильнюс, Иркутск, Симферополь и другие города. В Симферополе, помню, активную и большую работу проводила инструктор Наталья Вайдман, владеющая английским, французским и испанским языками.