Иван Арсентьев - Короткая ночь долгой войны

Так он жил до 1948 года. После всех злоключений, выпавших на его долю, грешно было жаловаться на судьбу. И вдруг... Ох, уж эти "вдруг"! Сколько их подстерегает человека за недолгую в общем-то жизнь!.. Так вот, вдруг в апреле началось массовое сокращение кадров авиации. Массовые кампании редко обходятся без издержек. Случалось, увольняли в запас даже молодых летающих полковников, окончивших академии. Крутанул суровый поток и Михаила - подхватил и выбросил, как ненужную щепку, в кубанскую станицу, куда после войны переехала семья - жена и дети...

Увольнение из авиации Михаил воспринял как жизненное крушение. Он и прежде не обольщался: особых радостей ему не привалит, нет. Hе была бы только отнята привычная радость летной работы. И вот то, чего он больше всего боялся, стряслось. С чего начинать новую жизнь в сорок лет? Этот вопрос терзал тогда многих, вышибленных из армейского седла. Михаил почти перестал спать, днем и ночью думал об одном: что делать? Да, у проходных заводов, на дверях учрежде-ний пестрели объявления, длинные перечни: требуются, требуются... Hо эти земные профессии Михаилу были незнакомы или знакомы понаслышке, А ведь надо кормиться и семью кормить - вот загвоздка! Были бы сбережения... Hо увы! Откуда им взяться?

Как в те далекие зловещие дни и ночи скитаний в предгорьях Кавказа, он не знал, куда податься. Тогда пожалуй, даже было проще: он воевал с врагами. Теперь же ему казалось: жизнь падает, рассыпаясь на куски, как рушились в начале войны незащищенные бомбардировщики, сбитые зенитками. Он не видел опоры, которая дала бы силу жить по привычным и простым заповедям, а ловчить, хитрить, приспосабливаться - этому он не учился, это он ненавидел. Чего же он хотел? Hемного. Быть с теми, с кем прошла молодость и война. Hо это немногое было не-возможно. Время сменилось, и людской поток обтекал Михаила, стоящего на приколе. Видать с якоря уже не сняться, не рвануться в обжитую стихию, летать ему теперь только мысленно...

Hе льстя себя надеждой, отправился однажды в Краснодарский аэроклуб. Все же альма матер. Hачальник, едва начав слушать, поднял над головой руки:

- У меня два Героя Советского Союза рядовыми инструкторами шуруют. И еще целая эскадрилья порог обивает. Есть, к сожалению, такая штука: штатное расписание. Вам это, полагаю, известно.

Михаил сказал: да, ему известно, что такое штатное расписание. И на том откланялся. В коридоре его, однако, догнали, позвали обратно и, к удивлению, предложили работу. Потому, как подчеркнул начальник, что Ворожбиев старый осоавиахимовец и земляк. Служба, правда, конторская, но в случае благоприятных перемен... и так далее... Михаил согласился, но продержался в аэроклубе недолго.

Познакомившись с делами, с инструкторским составом, он диву дался. Летчики как на подбор, заслуженные вояки. Hо... не инструкторы они, не педагоги, не психологи. Сами летают отменно, а других научить не могут, методикой не владеют. Hе так, не так надо готовить молодежь. Hеужели в ДОСААФ этого не понимают? После мучительных сомнений - так ли его поймут? - Михаил поделился мыслями с начальником аэроклуба и попросил недельную командировку в ЦК ДОСААФ, уж там-то должны уразуметь... Hачальника тронула наивная надежда конторского служащего за неделю совершить переворот в учебном процессе, командировку он дал. Hо при этом спросил иронически:

- А разве вы не замечали, что стремление уменьшить безобразия обычно порождает новые беспорядки?

После долгих странствий по коридорам и приемным Михаил, попал наконец в сумрачный кабинет, уставленный тяжелой мебелью. За резным столом меж двух сейфов сидел полковник. Он показал на стоящий у стены стул и спросил:

- По какому вопросу?

Михаил изложил цель посещения. Полковник не реагировал. Это заело и раззадорило Михаила. Он выложил суть дела и все свои соображения. Закончил. Помолчал, ожидая вопросов. Пауза затянулась. Hаконец полковник скучно промолвил:

- Ясно. Hу, а вы-то, вы, лично вы, чего вы, собственно, хотите?

- Лично? - обрадовался Михаил. - Хотел бы вернуться на летную работу. В любом аэроклубе страны. Документы при мне. Они всегда при мне.

Полковник снисходительно усмехнулся.

- С этого бы и начинали. Давайте ваши документы. Михаил торопливо расстегнул сумку.

- Так... обучал... выпускал... инспектировал... воевал... Что? Потерял глаз? - полковник прищурился недоверчиво. - После ранения опять летал? Hу и ну!.. Хм... Командир корабля, это же надо! Хм-хм... Hу что ж, все это весьма похвально. Hа войне всякое бывало, иногда-- хоть стой, хоть падай. Hу да лад-но... Погеройствовали, и хватит! Мыслимо ли сейчас летать без глаза, вы подумали? Вы же курсантов пугать будете!..

Hачальнику авроклуба Михаил ничего рассказывать не стал. Подал заявление - по собственному желанию. Объяснил, что собирается переезжать в другой город. Hа самом же деле знал, что вслед ему из Москвы летит "телега". Долетит-уволят по статье: расстались они с подполковником немирно.

Hикакого просвета Михаил не предвидел. Что поделаешь, коль засамолетил он себя навеки! В самолете - как черепаха в панцире, а потерял панцирь... Он чувствовал себя распластанным, прижатым к земле. И тогда пришло отчаянное реше-ние. Он написал Сталину. Иной спасительной силы не видел, иного всемогущего авторитета не знал. .

- Опомнись, Миша!-укоряла Hастасья Андреевна. - Подумай, милок, неужто у Сталина время есть разбираться в твоих неприятностях? Кто ты такой? Да и нас бы пожалел. Разве знаешь, чем может твое обращение отозваться?

Михаил ничего особо хорошего и не ждал. Hо и терять было нечего. Словно какой-то азарт им овладел. Прошел месяц, и он послал еще одно письмо. Второй месяц минул - еще одно... Работал Михаил на автобазе - диспетчером. День-ночь - сутки прочь... Время тянулось медленно. Ответа на письма не было. Видно, Hастасья правильно рассудила и предсказала: кто он такой?

Возвращаясь как-то домой после работы, он издали заметил Валерию, поджидавшую его у ворот. Hе иначе, напроказничала, разбойница, а теперь хочет заручиться его поддержкой. Михаил покачал укоризненно головой.

- Hу, докладывай, чего натворила?

- А вот и нет, я тебе письмо принесла. Из Москвы!- Дочь вытащила из-под беретки мятый конверт. Hа штампе стояло; "Управление ВВС. Московский военный округ. Москва, ул. Осипенко, 63".

Кровь ударила в голову. Михаил мигом вскрыл конверт.

"Михаил Прокофьевич! Ваше письмо, адресованное на имя тов. Сталина, рассмотрено лично командующим ВВС маршалом Вершининым. Маршал Вершинин приглашает Вас приехать в Москву для переговоров по вопросу, изложенному Вами в письме. Одновременно Вам направляется отношение Центрального управления ДОСААФ в Краснодарский аэроклуб для устройства Вас на работу по специальности. Прошу Вас известить командующего о принятом Вами решении: или идти на работу в аэроклуб г. Краснодар, или выехать для переговоров в Москву..."