СТИВЕН АМБРОЗ - Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Несмотря на это, Эйзенхауэра и республиканцев расстроила потеря Северного Вьетнама, попавшего к коммунистам. Поэтому Эйзенхауэр поручил Смиту опубликовать заявление, в котором говорилось, что Соединенные Штаты, принимая к сведению соглашения, не применят военную силу, чтобы их нарушить, но и не будут их подписывать. Когда 21 июля на пресс-конференции Эйзенхауэр сообщил об отказе подписать соглашения, он подчеркнул: "Соединенные Штаты не были среди сторон, подписавших соглашение, и не считают себя связанными принятыми решениями". Он добавил, что немедленно направит послов в Лаос и Камбоджу и что он "активно продолжает вести переговоры... с целью скорейшего создания коллективной обороны в Юго-Восточной Азии"*56.

Эйзенхауэр действительно взглянул в лицо реальности. Французы не собирались продолжать сражаться; если бы войну не остановили, то Хо Ши Мин одержал бы победу во всем Индокитае. При таком критическом стечении обстоятельств Соединенные Штаты не имели ни воздушных, ни наземных сил, чтобы не допустить победы Вьетнама, кроме как нанесением в одностороннем порядке атомного удара. Несмотря на невероятный нажим на Эйзенхауэра большинства военных и гражданских советников, которые призывали воспользоваться именно этим средством, он расставил такие политические и военные препятствия, которые невозможно было преодолеть. Главные из этих препятствий — сотрудничество англичан, одобрение Конгресса и факт, который он поставил перед Объединенным комитетом начальников штабов: атомный удар должен быть нанесен по России и по Китаю, а не только по Вьетнаму. Так же как во время кризиса в апреле перед падением Дьенбьенфу, Эйзенхауэр в июле 1954 года не допустил вмешательства Америки во Вьетнам.

После этого он буквально втолкнул Америку во Вьетнам. Почти весь август Даллес потратил на посещения разных стран мира с целью вербовки союзников для СЕАТО. К 8 сентября этот процесс был завершен. Франция, Англия, Австралия, Новая Зеландия, Таиланд, Филиппины, Пакистан и США взяли на себя обязательство совместно оборонять Юго-Восточную Азию. Договор предусматривал распространение этого обязательства на Лаос, Камбоджу и Южный Вьетнам. Менее чем через месяц Эйзенхауэр обещал полную поддержку Америки премьер-министру Южного Вьетнама Нго Динь Зьему.

Поражение во Вьетнаме сильно осложнило отношения внутри НАТО. Как и предупреждал Грентер, многие французы винили во всем Соединенные Штаты. Они имели возможность дать выход своим чувствам 30 августа, когда во французском парламенте состоялось голосование по вопросу ратификации договора о ЕОС. Даллес в Париже действовал активно и старался оказать на французов давление, какое только мог. Эйзенхауэр усилил нажим на очередной пресс-конференции, объявив: если французы не ратифицируют договор о ЕОС, Соединенные Штаты самостоятельно примут меры для "обеспечения лучших взаимоотношений с Германией". Он хотел, чтобы французы знали: любым путем перевооружение Германии должно состояться*57. Несмотря на это, французский парламент проголосовал против ЕОС. Голоса распределились следующим образом: против — 319, за — 264, воздержались — 43.

Для Эйзенхауэра это было ударом. Над созданием ЕОС и объединенных европейских вооруженных сил, которые предполагалось образовать параллельно с ЕОС, он трудился с декабря 1950 года, и не только ради начала процесса перевооружения Германии, но и для того, чтобы ускорить образование Соединенных Штатов Европы. Он был расстроен и недоумевал. Хэгерти он задал вопрос: "Французы намеренно говорят, что хотят укрепить связи с Россией?" Он вспомнил свою встречу с членами французского правительства, когда был верховным главнокомандующим силами союзников в Европе и когда, потеряв терпение, заявил им: "Я, очевидно, намного больше вас обеспокоен тем, что случится с Францией". Эйзенхауэр сказал, что некоторые из присутствовавших французских деятелей "потеряли самообладание и расплакались", а теперь — посмотрите на них! — отказываются от своего собственного предложения, от ЕОС*58.

Но так же как во вьетнамском вопросе, и на этот случай у Эйзенхауэра был наготове запасной вариант. Сразу же после известия о результатах голосования он поручил Смиту, исполняющему обязанности государственного секретаря, пока Даллес был в Париже, организовать совещание стран — членов НАТО, "включив в состав членов Германию в качестве равноправного партнера"*59. Таким образом, основным результатом этого голосования стало намерение восстановить суверенитет Германии, ввести ее в состав НАТО и создать независимую германскую армию.

И потеря Северного Вьетнама, и результаты голосования по ЕОС были серьезным поражением Эйзенхауэра. Однако он проиграл только два сражения, а не войну против коммунизма вообще. Нередко он напоминал членам своего Кабинета: "С унылым лицом войн не выигрывают". Он считал, что необходимо оставаться оптимистом, так же как и реалистом.

Сменилось целое поколение с того времени, когда Южный Вьетнам оказался под властью коммунистов, а остальные "домино" устояли. И спустя годы пророчество Эйзенхауэра выглядит необдуманным, как и его представление о том, что все коммунисты во всех частях света — не что иное, как марионетки, управляемые из Москвы. Идея Айка о Европейском оборонительном сообществе с тех пор была полностью забыта, тогда как другая его идея о Соединенных Штатах Европы остается весьма актуальной. Западноевропейская армия не была создана, но появились западноевропейская экономика и западноевропейский парламент. Оптимизм Эйзенхауэра в этих вопросах оказался обоснованным.

[* Китнаци и киткомы — сокращения от "китайские националисты" и "китайские коммунисты". Нац (Nat) — имеет двойной смысл, так как в английском языке Nat произносится так же, как Nut, что означает — дурак, глупец.]

В конце августа 1954 года Эйзенхауэр отправился в Денвер, начав там свой отпуск. 3 сентября он получил сообщение из Вашингтона, что на Дальнем Востоке разразился еще один кризис, на этот раз на полпути между Кореей и Вьетнамом. Китайцы начали обстреливать из орудий два маленьких острова — Квемой и Матсу.

Эти острова находились на расстоянии менее двух миль от китайского берега. В отличие от Формозы и близлежащих Пескадорских островов, которые находились под властью японцев около пятидесяти лет, Квемой и Матсу всегда были частью Китая. Когда Чан Кайши сбежал на Формозу в 1949 году, он укрепился и на этих островах, разместил там большой военный гарнизон и использовал их для наблюдения за материком, для вылазок на материк и нарушения прибрежного судоходства. Со временем Чан Кайши надеялся использовать острова как плацдарм для вторжения на материк.