Альберт Зарипов - Страна песков

-Это кто там матерится?

Я сразу узнал голос командира роты… И моё тело буквально замерло… Но всё же успев убрать правую руку вболее миролюбивую диспозицию. Естественно, что я никак не ответил… Втайне надеясь на то, что ротному станет неинтересно и он уснёт дальше хорошим, просто таки замечательным сном…

Поэтому я выжидал…

Однако капитан Перемитин повторил свой вопрос:

-Это кто там?

Уже вторично не отвечать старшему по званию, да ещё и непосредственному командиру нашего подразделения – это уже было явной невежливостью. Поэтому я отозвался…

-Я! –произнёс я.

Столь краткий ответ не устроил командира первой роты, и он решил уточнить для себя все остальные нюансы.

-Кто »я»? –поинтересовался командир.

Теперь мне следовало представиться по всем статьям. Что я и сделал.

-Младший сержант Зарипов!

Капитан Перемитин до этого находился в приподнятой на локте и развёрнутой в мою сторону позе. Услышав всё то, что ему было необходимо,он улёгся обратно. Но кое-какое пожелание командир роты всё же произнёс…

-Подойдёшь завтра ко мне!

-Есть! –отчеканил я упавшим тоном, но оправдаться попытался. –А чего он на фишку не встаёт?

Капитан Перемитин больше не сказал ни единого слова. Наверняка, всё остальное он произнесёт уже завтра, то есть утром. И я был уверен в том, что ничего хорошего.Но до этого момента ещё оставалось время, в течение которого нашей боевой двойке полагалось отдыхать. И я опять развернулся к спящему Сальникову.

Однако самый насущный вопрос уже был решён. Вовка слышал мои переговоры с командиром роты и поэтому не стал больше рисковать своим служебным положением молодого бойца. Ведь в данной ситуации был прав именно я… А за опоздание с подъёмом на фишку влетит прежде всего Сальнику… Поскольку именно он и являлся старшим тройки.

Поэтому, когда я развернулся к мастер-инструктору по ночному единоборству со сном Вовке-Вовочке… Он уже победил своего постоянного противника… То есть сидел в спальном мешке, выставив наружу одну ногу, и зашнуровывал на ней ботинок.

-Где остальные? –поинтересовался я у Сальника крайне недружелюбным тоном. –Шпетный и Билык?!

Старший новой смены наблюдателей кивнул головой на два спальника, находившиеся на некотором отдалении. После чего я пошёл будить других «любителей» ночного бдения на фишке.

Минут через пять вся тройка новых наблюдателей направилась к той самой тропинке, по которой мы поднимались вчерашним вечером. Я проводил их ровно до того места, где лежали наши рюкзаки. Там я и остался, но некоторое время всё же смотрел вслед уходящей в гору троице. Моя боевая задача только теперь была выполнена на все сто процентов: замена разбужена, почти что сопровождена до тропинки, о наличии неразорвавшихся боеприпасов предупреждена.

Когда три тёмные фигуры полностью растворились в ночи, я принялся обустраивать нашу лёжку. Два рюкзака были оттащены от громадного валуна в сторону, обозначив тем самым будущее изголовье. Вот тут-то я и вспомнил про забитый грязью пулемётный ствол! Эту досадную пакость следовало устранить сию же секунду. Ведь боевое оружие должно всегда находиться в постоянной готовности к открытию огня!

Я нащупал правую сошку ПКМа, где находилось три коротеньких шомпола. Все они были на своём месте, зафиксированные сдвигаемой вверх пластиной. Накрутив короткие отрезки один на другой, я получил обычный пулемётный шомпол. Его длина позволяла спокойно прочистить весь ствол. Достав из приклада пенал, а уже из него ёршик, я присоединил эту круглую щёточку к шомполу. Но что-то меня удержало… И после короткого раздумья я оторвал от нательной своей рубахи небольшой клочок ткани. С этим беленьким лоскутком мне будет гораздо сподручнее прочистить от грязи весь ствол. То есть по всей его длине и с хорошим качеством.

Так оно и получилось. Подняв крышку ствольной коробки и отсоединив от пулемёта ствол, я вогнал в патронник сначала ёршик, а уж затем и весь шомпол. Действовать приходилось медленно, потому что сейчас мне следовало выдавить из канала ствола всю глину, попавшую туда при столь неудачном падении с обрыва. Наконец-то шомпол погрузился в ствол на всю свою длину. После чего я осторожно нащупал в прорези пламегасителя кусочек материи, намотанной на ёршик. Ткань была скользкой на ощупь, чего, впрочем, и следовало ожидать. Ведь грязь – она и в Африке грязь! А уж в ночном дождливом Афганистане и подавно…

Затем я повторил эту нехитрую операцию. Только теперь лоскут хлопчатобумажной ткани был намотан на ёршик своей загрязнённой стороной. Зато снаружи осталась чистая материя. Это помогло мне прочистить ствол с ещё большей надёжностью. Ведь в канале пулемётного ствола не должно оставаться ни малейшей частички глины или грязи, а уж тем более песка.

Ведь наличие любых абразивных веществ может запросто привести к тому, что в момент выстрела пуля, встретившись с загрязнённым участком, способна замедлить своё движение. Но продолжающиеся расширяться пороховые газы попросту разорвут ствол изнутри. Ну… Или его раздуют… В любом случае оружие придёт в полную негодность. И вести из него прицельный огонь… Это будет крайне проблематично.

Через минуту внеплановая ночная чистка пулемёта была закончена, а ПКМ собран и готов к бою. Я убрал шомпол в сошку, а ёршик в пенал, который затем быстро занырнул в приклад. После этого я поднялся на ноги и прислонил пулемёт к валуну. Уже давно было пора объявиться старой смене наблюдателей…

Но их всё не было и не было… После кратенького анализа обстановки я решил не терять впустую драгоценнейшее ночное время и рядышком с «нашей» глыбой выкопал прямоугольную площадку. Работать приходилось очень быстро. Потому что на самой поверхности почвы была всё та же глина, размокшая и скользкая. Но на глубине одной лопатки лежал песок. И я даже не поверил тому, что он почти сухой и чистый. Проведя по песку рукой, я с радостью убедился в этом приятном обстоятельстве. Значит наши спальники будут лежать не на мокрой и противной глине, вследствии чего обязательно подмокнут снизу. А соответственно доставят нам очень большие неудобства. Ведь спать-то гораздо приятней в сухом и тёплом спальнике! Эта аксиома специальной разведки даже не требовала повторения… А уж тем паче заучивания…

Вот поэтому-то мне приходилось быстро орудовать своей сапёрной лопаткой, отбрасывая тяжёлую глину в одном направлении. Ну, чтобы не создавать вокруг лёжки совсем уж непроходимые баррикады. Вскоре моя работа была закончена. Я раскатал на своей половине спальник, после чего накрыл плащ-палаткой весь выкопанный прямоугольник. Ведь дождь продолжал идти всё с той же силой. И почти сухой песок следовало поберечь от льющей с небес водички.