Елена Арсеньева - Репетиция конца света

А может, там шарахается так называемый муж в косухе?

Ладно, ты сперва спустись, а о плохом лучше не думать.

Алена свесилась с балкона еще раз и произвела рекогносцировку. Затем выработала тактику и стратегию побега. Значит, так. Повернувшись спиной к улице, перенести наружу сначала одну ногу, укрепить ее вон в той очень кстати сделанной декоративной выемке. Потом перенести другую ногу и поставить в аналогичную выемку рядом. Потом нагнуться и умудриться уцепиться за эти самые выемки сначала одной рукой, а затем и другой. При этом вытащить ноги и повиснуть на руках. Если, конечно, получится. Предположим, получилось. Ну, и тогда придется разжимать руки и падать «солдатиком», как в воду...

Внезапно, словно шилом в бок кольнули, Алена вспомнила приснившийся сегодня сон. Она видела себя девчонкой-второклассницей, которая пришла в секцию плавания... Это когда-то происходило в действительности, в ее детстве. Тренер привел их на вышку и заставил прыгать. Учитывая, что Алена плавать практически не умела, а высоты боялась панически, задача оказалась непосильной. Тренер жутко разозлился и выгнал ее из группы. Алена сначала переживала, а потом подумала, что он еще оказался очень милосердным. Вполне мог просто столкнуть ее с двухметровой высоты: плыви, мол! Такой метод обучения, может, и помог бы любому другому ребенку, но она умерла бы, просто умерла бы от страха! В секцию, короче, она больше не ходила, плавать научилась гораздо позже и то чуть получше топора, но эта сцена в бассейне накрепко поселилась в ее снах как признак какого-то бессилия.

Сон о бассейне всегда предвещал нечто недоброе. А вот сегодня ночью – Алена это отчетливо помнила! – она заставила-таки себя прыгнуть с чертовой вышки! Помнила, как спружинила под ногами доска, как ударил снизу поток воздуха... Что произошло потом, осталось в темной бездне сна. Но ведь она прыгнула! Прыгнула во сне, значит, прыгнет и наяву.

Повесив на шею сумку, задрав к поясу слишком узкое и тесное платье и мысленно приготовив себя к тому, что колготки потом придется выбросить, а шубу сдать в химчистку, Алена перенесла через перила одну ногу...

Далее все шло как по писаному – до второго пункта плана. В ту минуту, когда Алена пыталась ухватиться руками за те выемки, где укрепилась ногами, она просто-напросто сорвалась и рухнула вниз.

В сугроб. На четвереньки.

Счастье, что в Нижнем Новгороде такие снежные зимы! Счастье, что при доме номер пятьдесят один по улице Авдеева был прилежный дворник, который регулярно сметал снег на газон, где в конце концов образовался огромный сугроб! Счастье, что балкон «нехорошей квартиры» выходил на такой газон. И еще счастье, что пенсионеры в этом доме не испытывали тяги к озеленению газонов и не утыкали их колючими, ветвистыми кустами, опасными для жизни и здоровья граждан и гражданок, прыгающих с верхних этажей... Но самое большое счастье, что устроители вертепа «Выбор за вами» разместили его всего лишь на втором этаже. Лучше бы, конечно, если бы он находился на первом, но, с другой стороны, не может быть все в жизни хорошо, должно быть что-то и плохо, а в каждой бочке меда непременно наличествует ложка дегтя.

Алена размышляла об этом, стоя на четвереньках и поднимая из сугроба лицо. При этом она возносила хвалы создателям водостойкой туши. Все-таки ей сейчас придется останавливать попутку – не хотелось бы до смерти напугать водилу черными потеками на лице.

То есть ей придется останавливать попутку в том случае, если сначала получится подняться на ноги...

Она напрягла мышцы, столь тщательно тренируемые в течение последнего года, призвала на помощь бога Шейпа – и с некоторым усилием поднялась. И даже распрямилась. И даже сдвинулась с места.

Тело плохо слушалось, это конечно, и что-то где-то гудело и отдавалось болью, но Алена не позволила себе размениваться на мелочи. Сейчас главное – оказаться как можно дальше от опасного подъезда, из которого в любое мгновение может выскочить эта фурия фуриозо – Катерина...

Сначала неуверенно, потом все скорее и тверже Алена пошла прочь. Перешла дорогу и побрела по обочине в сторону Московского вокзала, поминутно оглядываясь, не настигает ли ее какая-нибудь машина. Но выстуженная, насквозь продутая ветрами улица Авдеева была пуста. Приходилось пока рассчитывать на свои собственные ноги.

Нетвердо топая по обледенелой обочине, Алена сняла с шеи сумку, достала оттуда расческу и причесалась. Отерла лицо платком, пытаясь различить отражение в зеркальце. Вроде нормально выглядит, опять же подтверждая истину, выраженную господином Тургеневым насчет роли страданий в жизни русских девушек. О том, во что превратились ее колготки, Алена старалась не думать. Какое счастье, что на ней сегодня ботфорты выше колен, они защитили ноги очень основательно.

Оглянулась в очередной раз – и увидела приближающиеся огни.

Автомобиль! Попутный! Ура!

Отчаянно замахала рукой.

«Жигуль» сперва пронесся мимо, потом, разбойничьи присвистнув тормозами, остановился и дал задний ход. Дверца распахнулась. На Алену изумленно смотрел пухлощекий человек в милицейской фуражке и теплой форменной куртке, делавшей его торс непомерно широким. Он-то в форме, но машина не милицейская, это Алена точно знала. Что она, с ума сошла, останавливать милицию? Еще заметут, приняв за ночную бабочку. Документов-то нет, а видок у нее как раз такой, словно из борделя за непотребное поведение вышибли!

– Ой, извините, – сказала Алена, пытаясь захлопнуть дверцу. – Я... я ничего. Я просто хотела попросить вас подвезти...

Мент дверцу придержал. Может, и правда подвезет? Но почему таращится с таким видом, будто незнакомая женщина просит взаймы до зарплаты?

– Я заплачу, вы не думайте, – решила прояснить ситуацию Алена.

– Не в этом дело, – как-то непонятно проговорил он. – Подвезти? Подвезу, а чего ж. Вам куда, в верхнюю часть?

– Да, к Оперному театру.

– По пути, – кивнул водитель. – Садитесь. Лучше на заднее сиденье.

Алена послушно села, куда было велено. Попыталась натянуть на колени еще влажную от снега шубу. Для этого ее пришлось расстегнуть, настолько короткой она была. Шея обнажилась. Как бы блюститель порядка не решил, что пассажирка его соблазняет! Впрочем, он всецело занят скользкой дорогой, вот и хорошо.

Ободранные снегом ноги горели. Только сейчас Алена ощутила, до чего замерзла. Только сейчас до нее начал доходить смысл случившегося. Только сейчас стало по-настоящему страшно. До нее вообще, как правило, доезжало гораздо позже, чем до нормальных людей. Уже значительно постфактум. Такова ее загадочная натура! С одной стороны, это помогало сохранять хладнокровие в критической ситуации. С другой, замедляло быстроту реакции, что не могло не иметь некоторого негативного...