Пол Баррел - Королевский долг

Но принцесса сразу же успокоила их: «Не стойте там на балконе, идите лучше сюда, давайте все вместе полюбуемся Александром».

Мария и принцесса стали добрыми соседками, и принцесса часто заходила к Марии, когда ее мужа и меня не было дома. Она сидела на диване и возилась с Александром. Всю весну, лето и осень 1986 года она постоянно говорила о том, как было бы чудесно, если бы мы с Марией стали работать у нее. Прошло уже пять лет с тех пор когда Диана предложила Марии стать ее камеристкой, а та была вынуждена отказаться.

«Я бы с радостью у вас работала, но Пол ни за что не уйдет от королевы. Он к ней очень привязан», — говорила Мария. Принцесса поняла, что это существенная преграда, но решила не отступать. Неделя за неделей, попивая кофе и весело болтая, принцесса старалась убедить нас перейти к ней. «Как было бы здорово, если бы вы с Полом работали в Хайгроуве!» — прозрачно намекала она.

Постепенно Мария сдавалась. Сама будучи матерью, Диана знала слабое место Марии. Поэтому она делала упор на преимуществах загородной жизни. Там у нас будет свой коттедж, а не квартирка на втором этаже, собственный садик, где будет гулять Александр, которого в Лондоне обычно водили в Сент-Джеймсский парк, и даже маленькая игровая площадка. Она рисовала картину идиллической жизни, и Мария поддалась очарованию.

Постепенно моя жена все серьезнее подумывала о том, чтобы пойти работать к Диане, а я даже не подозревал об этом. Когда я уезжал куда-то с королевой или отправлялся на выходные в Виндзор, Мария, оставшись одна с Александром, начинала осознавать, что, если бы мы переехали в Хайгроув, муж бы всегда был с ней. Мне не надо будет больше ездить по свету с королевской семьей или срываться на выходные, на Рождество я не поеду в Виндзорский замок и не буду больше плавать на королевской яхте.

1986 год подходил к концу. Мария стала поддакивать принцессе. В Хайгроуве нам всем будет намного лучше. А у принцессы появятся хорошие друзья среди прислуги.

«Предоставьте это мне. Я попытаюсь его уговорить», — сказала Мария.

23 июля 1986 года Сара Фергюсон обвенчалась с принцем Эндрю в Вестминстерском аббатстве, и теперь они именовались «Их Королевские Высочества Герцог и Герцогиня Йоркские». Это произошло за неделю до пятой годовщины свадьбы принца и принцессы Уэльских.

На этот раз остаться во дворце с собаками и ожидать, когда начнется свадебный завтрак, пришлось Полу Уайбрю, а я стоял на запятках прекрасного золоченого ландо 1902 года изготовления, в котором сидели королева и принц Филипп.

В прошлый раз я ехал на запятках похожей кареты в 1980 году, в карете тогда сидели королева, принц Филипп, принц Эндрю и принц Эдвард. Они направлялись в собор Святого Павла на службу благодарения в честь дня рождения королевы-матери — ей исполнилось восемьдесят. Народу на улицах было не так много, как во время свадьбы Сары Фергюсон и принца Эндрю, но все же на Мэл было многолюдно. Ярко светило солнце. Я смотрел прямо перед собой, вытянувшись в струнку, а королева в это время по традиции махала рукой собравшимся. Мы подъезжали к арке Адмиралтейства, возле которой карета должна была резко свернуть направо, к Уайтхоллу. Я всегда волновался, когда мне предстояло запускать тормозной механизм. Притормаживать приходилось даже на небольшом склоне — чтобы карета не врезалась в лошадей. Слава богу, мне всегда удавалось сделать это вовремя.

Я не пошел на венчание: мне, как слуге, который уже давно работает во дворце, прислали приглашение с позолоченными краями от лорда-гофмейстера. Я мог сидеть среди сотен других людей в Вестминстерском аббатстве, а мог стоять на запятках королевской кареты. Конечно же, я выбрал второе и, как потом оказалось, правильно сделал: я в последний раз проехал на запятках королевской кареты по Лондону. В то время как я ехал по улицам, Мария заняла свое место среди гостей в Вестминстерском аббатстве, и на ней была шляпка, которую дала ей герцогиня Глостерская.

Сара Фергюсон переехала в Букингемский дворец за несколько месяцев до венчания. У леди Дианы Спенсер были отдельные апартаменты еще до свадьбы, а Саре Фергюсон пришлось жить в одних апартаментах с принцем Эндрю — в этих апартаментах на третьем этаже принц и принцесса Уэльские жили какое-то время после свадьбы. Герцогиня не страдала от одиночества, как Диана, — она была девушкой веселой, энергичной и сразу окружила себя людьми. Прислуга считала принцессу Диану одиночкой, которая старалась подружиться со слугами, а герцогиню — леди, которая все время проводит с равными себе, развлекает своих друзей и постоянно устраивает вечеринки.

Они с принцем Эндрю заказывали обеды из пяти блюд, и те, кто работал на кухне, поражались их роскоши. Запросы королевы и то были скромнее. В результате прислуга невзлюбила герцогиню.

«Королева, по крайней мере, ест в одно и то же время. А эти двое могут заказать ужин в любое время после десяти вечера, и мы трудимся не покладая рук, чтобы угодить им», — простонал один из поваров. С начала 1982 года герцогиня часто обедала с принцессой Дианой, и вскоре они стали хорошими подругами. Они называли себя «виндзорскими кумушками». Они вместе обсуждали суровых мужчин в серых костюмах, которые жили во дворце: «наш внутренний враг», говорили они. Поскольку принцесса раньше вышла замуж, она теперь могла рассказать герцогине, что здесь можно делать, а чего нельзя, каким людям следует доверять, а каким нет, и кого надо опасаться. Последних оказалось не так мало.

Герцогиня, как и принцесса, хотела, чтобы ее любила и уважала свекровь, королева. Накануне свадьбы принцу Эндрю был дарован титул герцога Йоркского. Для королевы это было особенным событием — ведь этот титул долгое время ассоциировался с ее отцом, королем Георгом VI.

Сара Фергюсон не совсем верно поняла суть происходящего. Королева не даровала ей титул герцогини — она сделала герцогом принца Эндрю, а Сара как его жена, соответственно, должна была стать герцогиней. Конечно всего лишь доказывает, какими дотошными были правила во дворце, но люди в серых костюмах сразу же воспользовались ошибкой герцогини, когда она написала королеве письмо, в котором благодарила королеву за оказанную ей честь. Герцогиня просто хотела отдать дань вежливости, но как она вскоре поняла, во дворце с самого начала были люди которые подмечали каждую ее оплошность, чтобы потом использовать против нее. Герцогиня принесла во дворец глоток свежего воздуха, но он тут же смешался с холодом, которым ее обдали некоторые обитатели дворца, и она забеспокоилась. Один аристократ назвал ее «ужасно вульгарной», в какой-то газете ее окрестили «герцогиня из народа». Сара Фергюсон поняла, что жизнь в королевских кругах может быть несладкой.