Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Баскетбол Майклу тоже нравился, но в те годы он казался ему чем-то недостижимым: парнишка был невысок (5 футов 8 дюймов) и худ как щепка. Это его удручало, и перед переходом в старшие классы он подолгу висел на турнике, надеясь, что его тело вытянется. С годами он заметно прибавил в росте, но турник здесь ни при чем – так уж распорядилась сама природа.

Тем временем в нем уже стали замечать проблески баскетбольного таланта. Харвест Лерой Смит, одноклассник и близкий друг Майкла, игравший с ним в баскетбол практически каждый день, считал его лучшим в команде их 9 класса. Он хоть и был еще невысок, отличался быстротой и подвижностью. «Видели бы вы, как он передает мяч или бросает по кольцу, – говорил Смит, – удивились бы. Он ведь для баскетболиста мал ростом. А вот мал, да удал. Реакция у него – дай бог каждому. Весь вопрос: насколько он подрастет и, конечно, насколько усовершенствует свою технику».

Если в технике Майкл и уступал некоторым баскетболистам своей школы, то по части спортивной злости равных ему не было. «Мы с ним тренировались каждый день, – вспоминает Смит, – и Майкл всегда чувствовал себя обязанным победить. Затеем, бывало, игру один на один. Если я выигрывал, он не успокаивался, пока не возьмет реванш. Не победит – домой не загонишь».

Окончив 9 класс, Джордан и Смит отправились летом в баскетбольный спортлагерь. Руководил им Поп Херринг, тренер университета в Лейни. Он предложил Майклу и его другу поиграть за второкурсников. Смита он выбрал из-за его высокого роста (6 футов 6 дюймов), а в Джордане ему понравились скоростные качества и быстрота реакции. Физически оба парня еще окончательно не сформировались. Их партнеры по команде, которые были старше на два, а то и на три года, выглядели гораздо мощнее. В этом возрасте разница даже в год значит многое.

Смит не сомневался, кто из них двоих лучший. Конечно, Майкл. И вот настал долгожданный день, когда в университете должны были вывесить списки игроков студенческих команд. Друзья, сгорая от нетерпения, пришли в спортзал. Рой Смит свое имя в списках обнаружил. Майкл Джордан – нет.

Это был самый ужасный день в жизни юного Джордана. Фамилии игроков шли в списках в алфавитном порядке. Майкл раз десять перечитал все фамилии, начинающиеся на букву J, надеясь втайне, что от волнения пропустил свою, но – тщетно. Перечитал все списки: вдруг алфавитный порядок где-то перепутали? Снова безрезультатно. Домой он пошел один. Впрочем, Смит и не навязывался ему в попутчики. Он хорошо знал Майкла и понимал его состояние. Джордан терпеть не мог, если кто-то видел его унижения и страдания. Добравшись до своей комнаты, Майкл горько заплакал.

Прошли годы, и тренеры поняли свою ошибку. Надо было как-то смягчить ситуацию – растолковать Майклу, что его время еще придет. Тем более не надо было ставить в основной состав его лучшего друга. Сам же Рой Смит решил, что тренеры сошли с ума: пусть он и выше Майкла, но тот-то играет лучше. «Мы знали о прекрасных задатках Майкла, – рассказывает один из школьных тренеров Фред Линч, – но мы понимали, что ему надо набраться игрового опыта. Поэтому и решили: пусть пока поиграет в тренировочных или дублирующих матчах студенческих команд».

В этих матчах Майкл сразу же стал самым ярким игроком. Невысокий, но юркий, он доминировал на площадке, принося порой своей команде по 40 очков. Играл он так здорово, что тренировочные матчи, проходившие ранним утром, собирали массу зрителей, – сбегался весь университет.

Как заметил Лерой Смит, неудача только раззадорила Майкла. После того печального дня его спортивный азарт удвоился. Заметили это и тренеры. «В первый раз, когда я увидел его, я и понятия не имел, кто такой Майкл Джордан, – рассказывает Рон Коули. – Но однажды мы приехали в Голдсборо, к нашим извечным соперникам. В спортзал я пришел, когда встреча дублирующих составов подходила к концу. Девять игроков на площадке двигались, словно отбывая наказание, а вот десятый бился не на жизнь, а на смерть. Я невольно подумал, что в игре произошел перелом: его команда уступает всего одно очко, а до финального свистка остается две минуты. Но – нет: его команда проигрывала 20 очков, а играть оставалось одну минуту – безнадега! Этот неукротимый боец и был Майкл Джордан. Уже тогда я и понял, в чем его загадка».

За время, прошедшее с печального дня в жизни Майкла до его поступления в предпоследний класс средней школы, он подрос на 4 дюйма и заметно окреп. Теперь он уже мог движением руки сверху просто класть мяч в корзину, тем более что и руки у него стали внушительными. Команда средней школы «Лейни» заметно прибавила, а ее восходящей звездой стал парень по имени Майкл Джордан. Он по-прежнему тренировался до полного изнеможения и требовал того же от партнеров. Если не мог их заставить, жаловался тренерам. Те, в свою очередь, считали, что Майкл слишком много трудится на команду и, выполняя черновую работу, редко бросает по кольцу. Тот, однако, не прислушивался к их советам. Тогда тренеры решили переговорить с его отцом, надеясь, что увещевания Джордана-старшего подействуют. «Не знаю, что и сказать, – ответил Джеймс. – У меня свои принципы – не вмешиваться в спортивную жизнь сына. Не хочу быть образцовым папочкой. Но раз вы уж так желаете, попробую поговорить с ним».

Когда Майкл учился в предпоследнем классе, его школьная команда выиграла 13 встреч, потерпев поражение в 10. Выступая за нее в выпускном классе, он уже достиг определенных высот. В результате – 19 побед и 4 поражения. Лишь один обидный проигрыш в региональном турнире не позволил команде «Лейни» выйти в финал чемпионата штата Северная Каролина.

Осенью 1997 г., когда «Быки» вернулись из Парижа в Чикаго, чтобы начать борьбу за шестой по счету титул чемпионов США, в раю (если, конечно, Чикаго можно считать раем) случился переполох. Редко происходило такое, что столько талантливых людей, объединенных в единое целое, испытывали бы все как один горькое разочарование. Сможет ли команда удержаться на прежнем уровне? Этот вопрос во время серии матчей «плей-офф» 1997 г. волновал, кажется, всех. И немудрено: отношения между менеджерами – с одной стороны – и игроками вместе с их тренером – с другой – обострялись с каждым годом.

Через некоторое время после того, как «Буллз» в пятый раз стали чемпионами США, выяснилось, что Джерри Рейнсдорф вряд ли возобновит контракт с Филом Джексоном. В частности, из-за невиданного роста тренерских окладов. Даже тренеры студенческих команд, которых никто близко к НБА не допускал, грезили о 4 миллионах долларов в год. Джексон действительно запросил немалую сумму. У него только что истек годовой контракт, по которому он получил 2,7 миллиона долларов, а он считался самым высокооплачиваемым баскетбольным тренером США (тем более что он, в отличие от многих своих коллег, не совмещал функции тренера с обязанностями менеджера). В принципе это был очень неплохой оклад, особенно если учесть, что еще десять лет назад Джексон считался в НБА чуть ли не изгоем. В лиге было немало талантливых тренеров, с радостью согласившихся бы всего лишь за 1-2 миллиона работать с командой, где играли Джордан и Пиппен (возможно лишь Родман не всем был по душе). Почему же тогда менеджеры «Буллз» не шли на разрыв с упрямцем Джексоном – всего лишь тренером то есть фигурой, которую легко можно было бы заменить? Да потому что у Джексона был на руках очень сильный козырь: Майкл