Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

В госпитале болит не болит, а побольше времени на раздумья, чем в части. Вот и поломал я голову над причинами наших потерь при штурмовке аэродрома Чаплинка. Пришел к выводу, что они могли быть и меньшими.

Само собой разумеется, что налет на вражеский аэродром — дело достаточно сложное. Ведь он располагается в глубине обороны противника, как правило, сильно прикрыт истребителями и зенитными средствами. Выполняя такие задания, экипажи встречают активное противодействие при полете к цели, над целью и на обратном маршруте, В отличие от типичного для летчиков-истребителей задания по прикрытию от воздушного нападения объектов на своей территории, полеты и боевые действия над вражеским расположением требуют предельной мобилизации духовных и физических сил, ведут подчас к нервному перенапряжению, в результате чего падает боевая способность, ухудшается реакция, возникают непроизвольные ошибки. Но этому фактору не уделялось пока должного внимания.

Конечно, в данном случав, который не давал мне покоя, суть просчета оказалась неоднозначной: повлияли отрицательно и сложная наземная обстановка, и усталость летчиков после двух боевых вылетов, тем более что и предыдущий день был для них крайне напряженным. Сказались неодновременность ударов по двум аэродромам и значительное сокращение состава сил прикрытия.

Правда, потом стало известно, что, контролируя ход выполнения- задания с аэродрома Тагайлы, генерал В. В. Ермаченков послал в зону над Каркинитским заливом восемь Як-1 из эскадрильи И. С. Любимова с задачей отсекать вражеские истребители, преследовавшие нас в момент отхода от цели и на всем обратном маршруте. Но и здесь была допущена ошибка. Надо было посылать ее не одновременно с нами, а спустя 15 — 20 минут, при начале нашего отхода. На деле эта группа ввязалась в бой с противником вместе с шестнадцатью истребителями, выделенными для прикрытия.

И еще одно немаловажное обстоятельство: из шестнадцати самолетов-истребителей, прорвавшихся к цели, только на двух или трех были рации, да и те работали крайне неустойчиво. О каком оперативном управлении боем могла идти речь? Впрочем, оборудование самолетов радиосредствами выходило за пределы наших возможностей. А вот от субъективных ошибок необходимо было избавляться, и как можно скорее, не уповая на то, что по мере накопления боевого опыта победы придут сами по себе…

24 сентября враг начал штурм Перекопа. К этому времени нам удалось ввести в строй все поврежденные в бою самолеты, да еще три истребителя получили из мастерских. Всего, таким образом, в эскадрилье находились в строю двенадцать самолетов. Постепенно подключались к боевым действиям прибывшие к нам на пополнение недавние курсанты летной школы, прошедшие курс боевого применения в запасном полку, младший лейтенант П. И. Кузнецов, сержанты М. И. Соколов, С. П. Сабуров и М. В. Киреев. Хорошим наставником молодых пилотов проявил себя назначенный моим заместителем старший лейтенант В. Ф. Пьянов. Под его руководством быстро освоились во фронтовой обстановке и включились в боевые действия сержанты И. С. Кузьменко и И. Ф. Фоменко.

А боевое напряжение росло с каждым днем. Пришлось за отдельными самолетами закреплять двух летчиков для «уплотнения» вылетов. Мера вынужденная, но что поделаешь, если приходилось подниматься в воздух по 5 — 6 раз в сутки и почти в каждом вылете вести воздушный бой? Понятно, что и технический состав работал, буквально забыв об отдыхе.

Неотвратимо накапливалась и физическая, и психическая усталость. Пилоты стали чаще ошибаться в боях, у них снизились осмотрительность, четкость выполнения маневров, меткость огня. Все это не могло не сказаться на результатах боевых действий эскадрильи. Они были весьма тревожными. Так, в конце сентября в тяжелых воздушных схватках с превосходящими силами противника погибли сержанты И. Ф. Фоменко и М. И. Соколов. Не стало весельчака и балагура, любимца эскадрильи командира звена старшего лейтенанта Сергея Дмитриевича Иванова. Буквально "на честном слове и на одном крыле" дотянул до аэродрома младший лейтенант В. А. Семенов, летавший в тот бой на моем «пегом». Инженер и техники потом долго и без заметного оптимизма судили да рядили о возможности восстановления этой машины.

— Товарищ командир! Нам дают три КОР-1, других самолетов нет, — доложил мне как-то инженер В. Т. Попковский, только что прилетевший с Качи.

— А что это за самолет, впервые о таком слышу.

— Вообще-то ничего хорошего: двухместный тихоходный, маломаневренный корабельный самолет-разведчик. Из-за плохих мореходных качеств в серию не пошел. Выпущено всего несколько штук.

— Ну а если более подробно?

— Можно и подробнее. У самолета один съемный поплавок, вместо которого можно установить колесное шасси. Во второй кабине — турель с пулеметом ШКАС, другого бортового оружия нет. Бомбовая нагрузка до 200 килограммов.

— Ну, что же, на безрыбье, как говорят, и рак рыба. Давай поплавковые! Попробуем использовать их на переднем крае.

— Да, — вспомнил Попковский. — Пилоты на «корах» есть, а стрелков не дают.

— Придется подобрать у себя. Некоторые наши техники и младшие авиаспециалисты буквально рвутся в воздух, только и слышишь: "Если бы я был летчиком…" Вот и будем их включать по очереди в состав экипажей воздушными стрелками — пусть понюхают пороха.

Получили мы эти самолеты, и худшие наши опасения, увы, оправдались. Уже с первых вылетов они из-за низких летно-тактических качеств стали легкой добычей истребителей и зенитной артиллерии противника. Один был сбит, другой подбит, но, к счастью, дотянул до своей территории. Ну а третий мы не без труда передали в 11-й авиаполк, имевший на вооружении самолеты И-5 — по летным характеристикам примерно одинаковые с КОР-1…

В начале октября обстановка на фронте продолжала развиваться в нежелательном для нас направлении.

Противнику удалось овладеть, по существу, всем Перекопским перешейком и оттеснить наши войска на слабо оборудованные в инженерном отношении Ишуньские позиции. Над Крымом нависла угроза.

В этот период возросла активность политработников. Они призывали весь личный состав, и прежде всего коммунистов и комсомольцев, сделать все от них зависящее для обороны Крыма, отражения натиска врага. В беседах с авиаторами, на партийных и комсомольских собраниях темы смелости, инициативы, дерзости в бою стали главными.

Широко разъяснялось требование приказа командующего ВВС 51-й армии № 9 от 2 октября, в котором подчеркивалось:

"Борьба за Крым вступила в решающую фазу… Основа успеха в высокой боевой готовности, организованности в работе, мобилизации всех сил и умений использовать в бою все имеемые средства борьбы…".