Алексей Крылов - Мои воспоминания

Привет и уважение Лаплас ».

26 ноября 1802 г. Бонапарт в ответ на это посвящение писал Лапласу: «Гражданин Лаплас, сенатор! Все, что я прочел в Вашем труде, показалось мне столь совершенно ясным, что я с нетерпением жду возможности посвятить несколько недель на его прочтение.

Я чувствую сожаление, что не могу посвятить на этот труд столько времени и столько внимания, как он заслуживает. Для меня этим представляется новый повод огорчения, что сила обстоятельств направила меня на другую карьеру, где я нахожусь столь далеко от науки. Благодарю Вас за Ваше посвящение, которое я принимаю с большим удовольствием, и я желаю, чтобы будущие поколения, читая Вашу «Небесную механику», не забывали об уважении и дружбе, которые я испытываю к ее автору».

Предвычислять движения светил небесных Лаплас умел безошибочно, но предвычислить, что только что заключенный Амьенский мир продлится едва несколько месяцев и что «герой — умиротворитель Европы» начнет эпоху нескончаемых войн, ему не удалось.

8 февраля 1803 г. Бонапарт в следующих выражениях поручает члену Института, знаменитому минералогу аббату Гайу, составить элементарный учебник математики для национальных лицеев: «Доверие, которое я имею к Вашему высокому таланту, заставляет меня выразить пожелание, чтобы Вы приняли на себя труд составления элементарного учебника для класса математики национальных лицеев.

Вы заняты важными работами, но я жду от этого труда наибольшую пользу, на которую можно рассчитывать — это распространение ясности в столь важной области человеческих знаний. Я желаю, чтобы Вы всецело занялись этим делом и закончили его к началу будущего года.

Я ожидаю от Вас этого доказательства Вашей преданности и Вашего рвения».

Замечательно, что такое поручение он возлагает не на присяжного математика, как Лагранж, Лаплас, Фурье, Монж, Прони и пр., а на аббата-минералога, сумевшего внести ясность в теорию строения кристаллов, можно сказать, создав ее заново. Ясность же в изложении математики Наполеон ставил в первую голову.

Став императором, Наполеон ассигнует новые средства на расширение политехнической школы и 16 февраля 1805 г. посылает министру Шампиньи руководящую записку о преподавании в лицеях, организации преподавательского состава и привлечении в него наиболее способных людей, обеспечивая их служебное положение и давая им возможность выходить до занятия наиболее почетных должностей и наиболее почетного положения в государстве.

Последующие правительства не посмели ломать установлений признанного гения. Вот почему мы и видим, наряду с сенаторами графом Лагранжем, маркизом Лапласом, баронов Фурье и Коши и пэров Франции Пуансо и Пуассона.

6 июня 1805 г. он благодарит письмом Лапласа за IV том «Небесной механики», но на этот раз уже не обещает его прочесть.

В апреле 1806 г. он пишет маленькую записочку министру Шампиньи: «Когда будет закончен перевод географии Страбона?» Наверное можно сказать, что после этого перевод пошел быстро.

Даже находясь в Берлине во время войны с Россией, Наполеон 21 ноября 1806 г. выражает министру Шампиньи свое неудовольствие по поводу каких-то плохих стихов, пропетых в опере, указывая, что в опере не место импровизациям — на это есть водевиль: «Литература составляет предмет Вашего ведения, я полагаю, что Вам следует на нее обращать внимание, так как, по правде сказать, то, что пелось в опере, слишком позорно». Затем 16 января 1807 г. из Варшавы он приказывает ему выразить благодарность и вручить подарок автору хороших стихов в опере «Иосиф» и об исполнении донести.

1 мая 1807 г. он пишет Бертоле: «Я узнал, что Вы ищете, где бы занять 100–150 000 франков. Я приказал своему казначею предоставить эту сумму в Ваше распоряжение, будучи всегда рад воспользоваться случаем, чтобы дать Вам доказательство моего к Вам уважения и быть Вам полезным. Наполеон» .

4 июня он приказывает министру Шампиньи назначить премию в 12 000 франков медику — автору наилучшего сочинения о болезни «круп» и способе его лечения. Перед этим только что умер от крупа его племянник, сын Гортензии, старший брат будущего Наполеона III, тогда еще не родившегося. Когда же министр затруднился выдать (вероятно, как везде и всегда, по отсутствию на сей предмет сметного ассигнования) премию в 6000 франков за открытия по гальванизму, он ему приказывает немедленно уплатить, обещая «уладить дело впоследствии».

Я не буду приводить дальнейших выписок, тем более что они относятся к тому времени, когда Наполеон, уже будучи императором, заботится не столько об истинном благе народа и государстве, сколько об укреплении своего деспотизма и своей династии.

Приведенные выдержки говорят сами за себя и ни в каких комментариях не нуждаются.

15 августа исполнилось 70-летие жизни Алексея Николаевича Крылова. Президиум Академии постановил отметить это событие, и на меня возложена почетная обязанность дать краткую характеристику научной деятельности нашего знаменитого сочлена.

Работая в области, близкой к трудам Алексея Николаевича, я, конечно, был в общих чертах знаком с его высокоценными исследованиями; но, к сожалению, не имел досуга в достаточной степени углубиться в их изучение, и лишь теперь, в связи с поручением Президиума, подробно ознакомился с главнейшими из его работ, так как в короткий промежуток времени, который был в моем распоряжении, было бы невозможно проштудировать весь тот обширный материал, который представляет собою совокупность трудов А. Н. Крылова.

Центральное место в исследованиях А. Н. Крылова несомненно занимают его работы по теории корабля, завоевавшие ему мировую известность. Вопрос о качке судов на волнующемся море был поставлен очень давно, и за 35 лет до Крылова теория боковой качки, когда гребни волны параллельны направлению движения корабля, при известных предположениях, главным образом принимая размеры корабля за очень малые в сравнении с длиною волны, была разработана трудами Фруда. Но при изучении килевой качки, получающейся при попутной или встречной волне, упрощающих предположений сделать было нельзя. Вопрос казался совершенно непосильным. Но вот в 1896 г. Алексей Николаевич, тогда еще молодой ученый, опубликовал сначала в виде краткой заметки в докладах Парижской академии, а затем в виде большого мемуара на английском и французском языках свою «Новую теорию качек кораблей на волнах и производимых этим движением напряжений» (в теле корабля), где коренным образом разрешил поставленную себе задачу. Рассмотрев по данному им методу влияние идущих по линии движении корабля трохоидальных герстнеровских волн, он объяснил все явления качки и дал возможность произвести числовой подсчет колебаний корабля и развивающихся при этом в его теле напряжений. Наблюдения над движением русского крейсера «Адмирал Корнилов» и французского «Annamite» (о последнем мы имеем сведения от французского специалиста Bertin) вполне подтвердили теоретические расчеты Крылова.