Умберто Нобиле - Крылья над полюсом

Не говорится, от кого именно исходил приказ, но несомненно, что еще до получения его из Рима Романья по собственной инициативе сделал так, чтобы мой план поисков потерпел крах. Он спросил у Цаппи, должны ли, по его мнению, эти поиски состояться немедленно или нет? Неизвестно, почему он обратился именно к Цаппи, а не к Вильери, Трояни или Бегоунеку. Но факт, что, когда Самойлович поинтересовался мнением Цаппи о поисках дирижабля, тот с горячностью и нервозностью ответил: все дальнейшие поиски - пустая трата времени, поскольку шестеро итальянцев, оставшихся на дирижабле, без сомнения, погибли. То же самое Цаппи сказал и Романье.

Это безапелляционное утверждение Цаппи основывалось только на таком факте, как тонкий столб густого дыма, который, по мнению Бьяджи и Бегоунека, через полчаса после падения дирижабля был виден над льдом. Я писал по этому поводу в книге, посвященной экспедиции:

"Дым, который видели несколько человек полчаса спустя после падения, был ли он действительно сигналом, как подумали они в первый момент? Или же, что более вероятно, это загорелся дирижабль, упавший на землю? И если это случилось, то что стало с нашими товарищами? На эти вопросы никто не может дать ответ".

Менее других может судить об этом Цаппи, который после падения долго лежал распростертый на льду слева от меня, получив сильный удар в грудь. Но теперь, желая поскорее вернуться домой, он был совершенно уверен, будто видел своими глазами, как загорелся дирижабль и погибли люди.

Не знаю, действительно ли дирижабль загорелся, ударившись о землю. Не могу также утверждать, что дым, который видели мои товарищи и который, как утверждает Бьяджи, быстро исчез, был в действительности, потому что миражи нередки в полярных районах.

Но даже если допустить, что, во второй раз ударившись о лед, дирижабль загорелся, из этого еще не следует, что в огне погибли все шесть человек. Достаточно вспомнить о дирижабле "Рома", который в 1922 году загорелся от удара об электрические провода высокого напряжения. Из сорока пяти человек, находившихся на его борту, спаслись одиннадцать. Вспомним и о трагедии "Гинденбурга", загоревшегося 6 мая 1937 года в Лэйкхарсте, в Северной Америке. Из 97 пассажиров 62 вышли живыми из огромного костра [125].

Согласившись с мнением Цаппи, из Рима приказали летчикам Маддалене и Пенцо прекратить полеты, а Романья в свою очередь радировал на "Красин", чтобы потерпевшие бедствие поскорее были доставлены в Кингсбей, где находился "Читта ди Милано". Так была упущена наиболее благоприятная возможность узнать что-либо о судьбе наших шести товарищей, исчезнувших на дирижабле, и спасти тех, кто мог остаться в живых.

Оправдать такую грубую меру тем, что "Красину" было предложено прекратить поиски якобы из-за необходимости срочно прооперировать ногу Мариано, конечно, нельзя, так как операция была несложной и ее могли сделать на борту "Красина" в присутствии итальянского врача, приглашенного с "Браганцы". Тем более нельзя считать оправданием приказ из Рима, запрещавший вылеты двум итальянским гидросамолетам на том основании, что вместо них могли бы вылететь шведские самолеты.

И действительно, шведы были уже готовы и ждали только приказа на вылет. Но его все не было, да и не могло быть, потому что, как я уже говорил, Романья просил "Красина" поскорее вернуться в Кингсбей.

4.8. "Браганца" идет на помощь Чухновскому

В то время как разворачивались эти события, "Браганца" 8 июля вышла из Кингсбея с Бальдиццони и Джованини на борту в свой третий рейс вдоль северных берегов Шпицбергена. Корабль был послан Романьей с честолюбивыми намерениями, но без соответствующей подготовки в те дни, когда он уже не рассчитывал на помощь "Красина" из-за аварий и нехватки топлива на ледоколе.

Одиннадцатого июля "Браганца" вошла в залив Беверли, чтобы взять на борт поисковую группу в составе Альбертини, Маттеоды, Нойса, Тандберга и двух альпийских стрелков, охранявших склад продовольствия. Двенадцатого июля корабль снова лег на курс, и тут радио сообщило, что Мариано и Цаппи находятся на борту "Красина" и вот-вот будут спасены люди из красной палатки. Теперь "Браганце" уже не было смысла продолжать плавание на восток.

Но 13 июля, когда судно сделало остановку в 22 километрах севернее острова Скорсби и в 25 километрах северо-восточное мыса Вреде, Бальдиццони получил от Романьи приказ отправить патруль, состоящий из Альбертини, Маттеоды, Нойса и Гуальди с маленькими санями, которые можно было тащить вручную, на мыс Вреде, где приземлился Чухновский со своим "Юнкерсом", сломавшим при посадке шасси.

Доставив русским лыжи и прочее снаряжение, необходимое для ледового перехода, патруль вместе с ними должен был прибыть на "Браганцу", которая будет ждать их в 25 километрах от мыса Вреде. Чтобы преодолеть это расстояние, потребовалось шестнадцать часов утомительного перехода. Но "Юнкерс", как оказалось, приземлился немного южнее мыса Вреде - во фьорде Рийп, у западного берега Земли Оскара II, где его и обнаружил на следующий день Нойс в то время, как другие разбивали лагерь.

Очень сердечной была встреча с русскими; извещенные по радио, они, оказывается, ждали прибытия "Красина". Несколько часов спустя ледокол показался на горизонте. Огромные толстые льдины преградили ему путь, и он остановился в миле от лагеря русских. С корабля сошли два человека, чтобы помочь доставить трехмоторный "Юнкерс" на борт "Красина".

Шестнадцатого июля в 4 часа утра Самойлович стоял на капитанском мостике "Красина", с беспокойством ожидая появления пяти человек с "Юнкерса" и двоих, которые отправились на помощь им. Каково же было его удивление, когда он увидел, что к кораблю приближаются вместо семи одиннадцать человек. Загадка быстро разрешилась, как только первая четверка подошла поближе.

Самойлович пишет:

"Первым подошел к кораблю незнакомый нам плотный высокий человек с рыжеватыми волосами и светло-голубыми глазами. Это был, как потом оказалось, норвежец Ялмар Нойс; за ним шли наши летчики и трое смуглых, бравых итальянцев - инженеры Альбертини и Маттеода и сержант-майор альпийского корпуса Гуальди. Все они были крепкие, ловкие молодцы и произвели на нас очень благоприятное впечатление".

Курьезная деталь: Чухновский и его товарищи, находясь среди огромного количества соленого льда, жаловались на отсутствие соли. Заказ на соль они отправили на "Красин", просили об этом и Торнберга, но никто не позаботился выполнить их просьбу. Итальянцы, которые доставили русским много полезных вещей, также не подумали о соли.

4.9. Шведская экспедиция покидает Шпицберген

Узнав о счастливом завершении экспедиции "Красина" и о спасении Соры и Ван-Донгена, а также о том, что по приказу "Читта ди Милано" прекращены поиски последней группы потерпевших бедствие на "Италии" и "Красин" собирается возвращаться в Норвегию, в бухте Мэрчисона стала сворачиваться шведская экспедиция. Тринадцатого июля в 15 часов 30 минут в Кингсбей вылетели "Упланд" и "Турку". На борту финского самолета был Сора.