Моше Даян - Жить с Библией

То же произошло и в третьем поколении. Исаак тоже имел двух сыновей, и пути этих сыновей тоже разошлись. Исав, первенец, обосновался в горах Сеир, к югу от Мертвого моря. Хотя брат его Иаков, возвращаясь из Паддан-Арама в Ханаан, и обещал жить с ним вместе, обещания своего он не выполнил. Исав вернулся в Сеир, а Иаков двинулся на север, в Суккот. Позднее он переправился через Иордан и поселился у Шхема в земле Ханаанской.

Авраам, Исаак и Иаков расстались со своими братьями, жили, кочевали и пасли свои стада в горах между Шхемом и Хевроном и на равнинах Негева, в окрестностях Беер-Шевы, Грара и Кадеш-Барнеа. В их скитаниях их постигло множество тяжелых испытаний — голод и другие трудности. Они встречались с ханаанскими пастухами и боролись с ними за пастбища и источники воды, а затем мирились с ними и заключали союзы с их царями. Они были соседями ханаанеев, но не смешивались с ними и оставались чужаками, идущими своим путем. Жили они отдельно, но не были одинокими. С ними был их Бог. В ночи звал Он их по имени. Его ангелы являлись в их шатры, и огненное пламя проходило между рассеченными животными в знак завета между Ним и Его сыновьями.

Патриархи жили в двух сферах: в сфере повседневной, преходящей жизни, которой живет каждый индивидуум и его семья, и в сфере жизни народа, который должен произойти от них, сфере видения будущего. Повседневные трудности они преодолевали собственными силами. Когда Авраам отправился воевать с четырьмя царями севера, которые увели в плен его племянника Лота, он не обратился к Господу с просьбой о помощи. Он выступил во главе своих рабов, рожденных в доме его, и преследовал грабителей от Мамре, что на горе Хеврон, до Ховы, что по ту сторону от Дамаска. Своими силами воевал он и его домочадцы. Когда Ханаанскую землю поразил голод, Авраам не молил Господа ниспослать росу и дождь. Он взял свои стада и отары, пересек пустыню Шур и сошел в Египет, чтобы накормить их. Летом они рыли колодцы в пересохших вали, а с наступлением сезона дождей сеяли ячмень.

Откровение Господа, являемое от случая к случаю патриархам, и Его слово касалось всегда одного — будущего и той миссии, которую Он возложил на них. Когда бы Он ни говорил с ними, слова Его были все тем же обетованием умножить их семя, произвести от них великий народ и дать им землю Ханаанскую в вечное владение. Первые слова, с которыми Бог обратился к Аврааму, были: «Пойди в землю, которую Я укажу тебе, и Я произведу от тебя великий народ». С такими же словами обратился Он к Исааку и так же благословил Он Иакова: «Отныне будет имя тебе Израиль, народ и множество народов будет от тебя, тебе и потомству твоему по тебе дам землю эту».

Патриархи кочевали с места на место, иногда одни, имея спутником только свой посох, иногда со всеми домочадцами и стадами, с большим имуществом. Часто они покрывали значительные расстояния, от Паддан-Арама, что на Востоке, в Месопотамии, до Цоана в Египте — на Западе. Когда они брели по равнинам Негева, когда смотрели на небо, усеянное звездами, и когда спали, положив камень под голову, Господь и Его ангелы являлись им наяву и в сновидениях. И укрепляли их сердца, дабы не страшились они многочисленных народов, окружавших их, — кенитов, кадмонитов, хеттов, приззитов, рефаимов, аморреев, ханаанеев, гиргашитов и иевусеев. Бездетные утешались обещанием, что их жены будут благословенны потомством, а впавшие в уныние верой укрепляли свой дух.

Патриархи держались на почтительном расстоянии от других народов, населявших страну, избегали вмешиваться в войны, которые вели местные цари, и в споры, возникающие между пастухами. Авраам добрался до края пустыни и поселился в Беер-Шеве. Пустыни начинались за Беер-Шевой — Иудейская на востоке, Паранская на юге и пустыня Шур на западе. Но Беер-Шева не была полностью защищена от посягательств пустыни. Засухи, самумы, хамсины обрушивались на нее. Но она не покорялась им. В Беер-Шеве ежегодно выпадает в среднем 100–150 мм осадков. Этой влаги достаточно, чтобы выращивать здесь овес. В урожайные годы стебли тянутся вверх, колосья полны зерном. Но в засушливые годы стебли низки и слабы, а колосья скудны и пусты.

Беэр-Шева не изобилует источниками. Чтобы найти воду, нужно рыть колодцы в вади. Теперь русла рек обмельчали, но сотни тысяч лет тому назад они были очень глубоки. Дожди и самумы нанесли в вади камни и песок, голыши, пыль и золу и превратили их в резервуары дождевой воды, которая стекает сюда зимой. Обладая острым глазом, опираясь на опыт поколений и при большом везении можно в этих вади обнаружить такие места, где на глубине 10–30 метров скапливается запас воды. Такой резервуар продолжает пополняться водой, содержащейся в пористых слоях песка и породы, которые окружают его. Вода просачивается в колодезь каплями, но изо дня в день, из года в год.

Однако время от времени пустыня берет верх, и здесь не выпадает ни капли влаги. Колодцы пересыхают, поля увядают, выгорают пастбища. Остается только откочевать. Люди уходят со своим скотом в другое места в поисках хлеба и пастбищ, пока снова не начнется сезон зимних дождей и не прекратятся засуха и голод.

В наше время в годы засухи бедуины Негева посылают своих пастухов со стадами на север, а остальные члены их семей остаются в становище. Шейхи отправляются в Иерусалим за компенсацией, выдаваемой правительством в годы стихийных бедствий.

Несколько лет тому назад, когда я был министром сельского хозяйства, однажды в субботу я бродил по вади Нахал-Шикма. На склоне кургана Эль-Хеси я наткнулся на подземное жилище дикобразов. В нору вели три входа, и возле каждого лежала небольшая куча земли и глиняных черепков — результат трудов дикобразов. Я осмотрел черепки. Среди них были остатки так называемой кипрской «молочной пиалы», украшенной характерными черными полосами. Я надеялся найти в этой груде что-нибудь интересное. Никогда заранее не знаешь, что могут откопать дикобразы.

Неподалеку от места моих поисков старый бедуин пас овец. Он узнал меня по черной повязке на глазу и подошел. Сначала он помог мне при осмотре глиняных черепков и заверил меня, что им «много-много лет». Затем он перешел к делу, ради которого начал беседу. Его вступительное слово было впечатляющим, чисто философским. Все несчастья мира, сказал он, ниспосылаются Богом, а все блага — правительством.

Разумеется, я не мог остаться равнодушным к такому заявлению и попросил его привести доказательства. «Смотри, визирь, болезни от Господа, а докторов дает правительство. Ведь так? Войны замышляются на небесах (это было вскоре после Синайской кампании), а мир заключает правительство. Правильно я говорю? И, наконец, в этом году засуху навел на землю Господь, а компенсацию мы получим от правительства. Разве не так?» Сердце мое наполнилось гордостью за правительство, которое исправляет на земле то, что портят на небесах. Я согласился с каждым сказанным им словом. Лицо его выразило глубокое удовлетворение. Вечером он, разумеется, поведал в своем шатре о том, что министр сельского хозяйства подтвердил, что его племени будет выплачена компенсация в связи с засухой.