Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

"Сегодня мы проиграли битву, но еще не всю войну", - сказал мне Икс на своем поющем английском и собрался было крикнуть Найджелу из Firestone, что на B-26 невозможно ехать быстро, но остановился. "Позже скажу".

Таким образом, три "молодых льва" остались в одиночестве в борьбе за место позади Стюарта: Петерсон, Шенкен, Фиттипальди. Но Ронни даже не знал, что он был вторым, "так как я концентрировался только на том, чтобы удержаться перед Шенкеном и не видел ни одного сигнала, потому что боксы March первые сразу после поворота Вудкот". У Шенкена начало клинить переключение передач. Lotus Фиттипальди шел тем хуже, чем более пустыми становились бензобаки. Кроме того, он с трудом переключал скорости, потому что механики перепутали 3, 4 и 5 передачи. Езда Шенкена произвела впечатление на Брэбэма: "великий старик" снова понюхал пороху, в нем снова проснулся боевой азарт, как заметил в боксах Brabham английский друг Риндта - Берни Экклстоун.

"Мне вызвать в боксы Тима, может, ты хочешь ехать дальше?", - спросил Берни. "Нет", - грустно улыбнулся Брэбэм, - "после Монако прошло слишком много времени".

За четыре круга до конца Шенкен направляет свой BT33 на траву: капитальная поломка коробки передач. Но Тим никогда не мучал себя злостью после сходов: улыбаясь, помахивая рукой, как после множества гонок Формулы 2, он вернулся в боксы. "Что случилось?", - спросил Брэбэм. "Коробка передач", - ответил Тим. "Черт", - заметил Брэбэм-немногословный.

Благодаря лопнувшей у Генли шине Пескароло и Штоммелен продвинулись на 4 и 5 места. В 3,2 секундах позади мрачно мучился шеф Рольфа - Джон Сертиз. Оба забрала кельнца были вдавлены до самых очков: следы камня, который поднял в схватке Пескароло, Эймон тогда тоже еще участвовал.

Рольф понял: Пескароло на прямых быстрее, поэтому не имело смысла дуэлировать, задерживать друг друга и тем самым увеличивать опасность того, что в борьбу вмешается еще и Сертиз. Поэтому немец и француз молчаливо договорились: ты, Анри, остаешься впереди, я не приближаюсь к тебе в поворотах, а за это ты тянешь меня в своей аэродинамической тени на расстоянии в 80 метров.

"Позиция 5, плюс 3 до Сертиза", - механик Рольфа как обычно показал над стеной боксов сигнал. Тут к нему подскочил менеджер команды Гарвин Фрю, вырвал у механика из рук таблицу и прокричал ему что-то, что могло означать: "You are fired!"

Вплоть до финиша положение осталось без изменений. За его величеством Стюартом, который ехал к очередной победе на малом огне и 9500 оборотах, собрались еще пять пилотов Cosworth на первых шести местах перед лучшим гонщиком на 12-цилиндровым моторе Бельтуа. "Стюарт отвратителен", - жаловался мне сидящий на перебрике Форгьери. "Championship gone - конец мечте о чемпионском титуле. То, что техник Firestone сейчас сидит в том вагончике и плачет, не поможет". Лицо Клея Регаццони, ведущего с Форгьери молчаливый диалог, расслабилось только тогда, когда какая-то англичанка протянула ему фунтовою банкноту: для автографа.

Пока Ferrari срочно организовывала шинные тесты в Цельтвеге, Моспорте и Уоткинс Глене, дикая итальянская пресса начала компанию против Firestone. "Наши проблемы с шинами", - отбивались шинные специалисты, - "это и проблема Ferrari, потому что у итальянской машины слишком тяжелый нос и новая задняя подвеска тоже вызывает дополнительные огорчения".

Не совсем неожиданно, из-за своей победной серии, теперь под ураганный огонь попал Джеки Стюарт. Вернее, мотор Cosworth в "чудо-машине" Джеки. Его постоянные успехи сначала казались соперникам тревожными, а теперь просто подозрительными.

Если в гонках Гран-при кто-то постоянно выигрывает, это вызывает подозрения: прошлогодний гротеск о высоте антикрыла и ширине радиатора у Йохена Риндта из той же серии, что и обвинения, которым годом позже подвергся Джеки.

Вначале говорили о "быстром бензине": что топливо Ferrari, которое всегда готовят внутри транспортера, имеет подозрительный цвет, который не может происходить только от слоя масла. То, что бензин Matra такой едкий, что у окружающих слезятся глаза, как будто они стоят позади прогретой машины для Индианаполиса. А в Ле-Кастелле случилась эта "неприятная история": у команды McLaren на предварительной тренировке закончился бензин, поэтому они одолжили немного у бензиновой фирмы Tyrrell, но их предупредили: "После того вы должны будете выпустить весь бензин и высушить бензобаки, иначе их разъест".

Затребованные пробы топлива из Ле-Кастелле освободили Tyrrell от всех подозрений - октановое число было правильным. Кроме того, Кен "не настолько сумасшедший, чтобы специально портить наши дорогие моторы". Как следствие, позже начали говорить, что мотор Стюарта имеет слишком много лошадиных сил или объем больше разрешенного. Развеять второе подозрение помогли комиссары "Royal Automobil Club" в Сильверстоуне: замеры подтвердили 2993 см3 и ни на один больше. Первое подозрение держалось упорней.

8-цилиндровый Cosworth - это самый знаменитый гоночный мотор современности, хотя он и не выиграл еще столько гонок как 1,5-литровый агрегат фабрики по производству пожарных насосов Coventry-Climax (до 1965 года). Но добытая в Сильверстоуне Стюартом 37 победа Cosworth в 51 гонке принесла достаточно славы, чтобы увековечить компактный восьмицилиндровик даже в виде книги: "Such sweet thunder" - "сладкий гром".

По соглашению на 7 миллионов долларов с Уолтером Хейсем, между 1967 и 1970 годами Кейт Дакворт построил 77 моторов для Формулы 1, в 1971 году, однако, только 15-ть. Если в 1967-м Lotus получал моторы Ford еще эксклюзивно, то вскоре каждая команда смогла их покупать в готовом виде. "Мы не отдаем предпочтения никому, нам не важно, в каком шасси выиграет наш мотор", - сказал мне Хейс. "Если ты снимаешь хорошие фильмы то, в конце концов, не важно, в каком кинотеатре их показывают".

В успешном фильме от Ford в 1970 году главную роль играл Риндт, в 1971 - Стюарт. В съемках вскоре приняли участие и Уолтер Хейс со Стюартом Тернером. Когда в Сильверстоуне Кен Тиррелл предложил Северу как-нибудь посетить завод Cosworth, просто поздороваться с механиками, тот кое-кто учуял: теперь и для Франсуа задумана более важная роль. Регаццони заподозрил, ссылаясь на друга, работающего в Cosworth, что мотор Стюарта выдает 470 л.с. и 12500 оборотов (интересно, что на тахометре Tyrrell отсутствует "шпион").

Кейт Дакворт никогда не называет число лошадиных сил, Уолтер Хейс настаивает на неизменных 430 л.с. на проданных всем шести командам моторах Cosworth. Однако колебания обязаны быть - иначе гоночный директор McLaren Фил Керр не обнаружил бы в доставленном в Зандвоорт новеньком моторе на стенде только 409 л.с. А Денни Халм жаловался, что в течение всего сезона у него никогда не было больше 425 л.с. Ясно, что у Стюарта, в качестве гордого знаменоносца, не может быть колебаний в худшую сторону. Хотя Стюарт Тернер и рассказал, что в 1971 году Стюарт "не имел в каждой гонке самый мощный мотор, зато с самой лучшей кривой мощности".