Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

Секрет спаянного партнерства Тиррелл-Стюарт в "абсолютном, слепом доверии, мы никогда не обманываем или врем друг другу". Что, однако, не означает вечного мира. "Напротив", - говорит Тиррелл, - "мы постоянно спорим, потому что о многих вещах мы различного мнения. Но из-за того, что мы спорим для поиска лучшего решение, мы выигрываем". Свои отношения с Джеки он рассматривает как "наполовину дружеские, наполовину деловые".

В 1971 году даже у экстравертированного Стюарта появилось ощущение легкой измотанности: усталости не от гонок как таковых, а от всего цирка, сопутствующего Гран-при. Я спросил Стюарта, как долго он еще собирается участвовать в гонках: "Да, я хочу уйти, но только тогда, когда мне будет удобно остановиться. Я уже десять лет счастлив в гоночном спорте, поэтому и закончить я хочу счастливо. И не потому, что я стал стар, или медленнее, или из-за аварии. Этот момент уже недалек, наверняка скорее, чем через пять лет".

Возможно, в конце 1973, когда истекает пятилетний договор с МакКормаком и трехлетний с Goodyear? Но до этого нужно исполнить возложенные на себя обязанности.

Джеки Стюарт не говорит об этом, но его цель - стать самым успешным гонщиком всех времен и самым известным человеком в бизнесе, самый дорогой он уже давно. Своей 16-й победой в Гран-при в Сильверстоуне Стюарт присоединился к третьему в "вечном списке победителей", к Стирлингу Моссу.

Всего лишь девять Больших призов отделяют его от Джимми Кларка (25), еще только восемь от Хуана Мануэля Фанхио (24). Хотя Джеки и "ничего не предпринимает ради того, чтобы стать лучше Джимми, исключительно из собственных побуждений". Еще девять Больших призов… Икс выиграл только семь, а Эймон ни одного.

К половине сезона Стюарт с 42-я очками подвел черту под чемпионатом мира 1971 года. В любом случае у него было более чем вдвое больше очков, чем у ближайшего преследователя Икса, у которого 19-ть. Но Тиррелл опасался повторения второй половины сезона 1970 года, в которой Стюарт набрал только 6-ть, а вот Икс целых 36 очков.

Хелен Стюарт удивилась, когда в Сильверстоне к ней подошел Икс, что случается редко: "Передай, пожалуйста, Джеки, что то, что случилось здесь, на Нюрбургринге не повторится." "Этого я тоже опасаюсь", - сказал Стюарт, - "так как у Икса есть для Нюрбургринга "a special ego-thing".

По мнению Кена Тиррелла, Большие призы исключительно редко выигрываются благодаря тактике. То, чего комбинация "гонщик-мотор-шины" может достичь в гонке, вырисовывается уже на тренировке. Таким образом, тактика не играет роли. Так Goodyear, чтобы уточнить значения, в течение года использовала компьютерные мозги и теперь знает результат. На средней трассе Гран-при, со временем прохождения около 1:30, водитель и шасси могут помочь выиграть по полсекунды дополнительно, мотор - три четверти секунды, а шины - две секунды. На Нюрбургринге длиной 22,9 км эти показатели увеличиваются в шесть раз.

Тем более стойким было впечатление, произведенное Клеем Регаццони на частной тренировке. Ему удалось показать невероятное время 7:31,0. И пусть "Ринг" несколько сгладили, Клей был на целых 13 секунд быстрее, чем Жаки Икс, которому принадлежали все рекорды Нюрбургринга.

Но дебаты в Айфеле шли не только вокруг секундомеров. То, что Alfa Romeo уже в июне начала найм пилотов, побудило Петера Шетти пойти в атаку на трансфертном рынке гонщиков на прототипах раньше, чем обычно. Зифферт, Север, Фиттипальди и Петерсон получили коммерческие предложения. Появление Фиттипальди в Маранелло оценивалось "только как визит вежливости". Но Чэпмен смотрел на это в высшей степени неохотно, как если бы его ведущий пилот "сегодня стартовал за меня, а в следующее воскресенье - за наших основных конкурентов".

Продление спонсорского договора с "Gold Leaf", приносящего Lotus ежегодно 45 000 фунтов, было еще под вопросом, и не в последнюю очередь зависело от состава гонщиков Чэпмена. Меценаты хотят Петерсона и Фиттипальди, следовательно, Чэпмен предпринимает все возможное, чтобы задержать одного и поймать на крючок другого.

То, что говорил мне на "Ринге" Ронни - он "не видит смысла дальше выступать за March, поскольку не чувствую больше к нему привязанности" - позволяло предположить, что Чэпмен с ним уже говорил. И вот рассказываемая впервые история о Петерсоне и Lotus.

"В 1972 году будет шесть супер-моторов от Ford, версии Mark-2 V-8", - Чэпмен заставлял шведа пускать слюнки, - "три из них получит Тирелл, а три - я, если за меня будут выступать ты и Фиттипальди". Ронни думал о своих шансах в чемпионате, начал беспокоиться и тревожил Макса Мосли. March решил ответить. Совершенно открыто перед глазами и ушами всех, в ресторане спортивного отеля Мосли спросил гонщика Lotus Фиттипальди: "Не хочешь ли перейти к нам?"

Между тем Чэпмен открылся одному шинному менеджеру: "У меня с Петерсоном контракт". А разговаривал ли он с Мосли, спросил шинник. Нет, ответил Чэпмен. Тогда Мосли вполне в состоянии предпринять юридические шаги, - предположил собеседник. За кулисами шел "беглый огонь", который заставлял "горячую новость" распространяться дальше. Раздраженный Петерсон вызвал Чэпмена на разговор: "На каком основании Вы заявляете, что у меня с Вами контракт?" Мосли знал, что Чэпмен, "если подам жалобу, уже в пятницу могу предстать перед Верховным судом, это в Англии делается очень быстро". Уолтер Хайес узнал о намерении Мосли и сразу выбросил белый флаг парламентера. Он свел Чэпмена и Мосли прямо перед боксами. Из этого завязалась следующая непринужденная беседа.

Чэпмен: "Нам нужно поговорить".

Макс: "О чем?"

– "Я дам тебе 60 000 фунтов за контракт с Ронни".

Макс: "Я ничего не слышу".

Чэпмен: "Я дам тебе 35 000 фунтов и Уилсона Фиттипальди. Оставшиеся 25 000 фунтов - это та сумма, которую вам больше не надо платить Ронни".

Не говоря о том, что брата Эмерсона он "в любое время может получить и сам", острый как бритва ум Мосли заключает, что Чэпмен "предлагает ему человека, которого у него вовсе нет, и деньги, которых у этого человека нет". Совершенно неинтересно, - отвергает Мосли, - March не расторгнет контракт с Петерсоном.

"А если он хочет выступать за меня?", - настаивал Чэпмен дальше. "Ты же не можешь целый год запирать Ронни перед судом в машине". Это верно", - признается Макс, - "но я могу не допустить, чтобы ты его получил. Итак: или мы заканчиваем на этом, или увидимся перед судом". Прекрасно, - резюмировал Чэпмен, - он всегда будет готов взять Ронни за те же деньги, которые платит March, "но я не буду предлагать ему больше, чем вы". С этим согласен и Мосли: "Отлично, но не пытайся сманить его гигантскими суммами".

Позднее Мосли услышал, что Чэпмен сделал шведу предложение в 100 000 фунтов за трехлетний контракт. Ассистент Чэпмена, Питер Уорр, подтвердил мне эту сумму. Но между тем March и Петерсон давно сошлись во мнениях: Мосли повышает оплату Ронни по контракту на 50 процентов. Кроме того, он отпустит шведа в 1972 году на некоторые гонки Формулы II, "чтобы он благодаря выступлениям на прототипах Ferrari мог заработать дополнительные деньги". Проблема с молодыми гонщиками заключается в том, поет лебединую песню проекту Питер Уорр, "что они хотят заниматься слишком многим и слишком быстро".