Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

"Lole! Lole!" - приветствовали своего Ройтеманна 70 000 аргентинцев, когда опустился сине-белый стартовый флаг. Опустился для всех, кроме Криса Эймона, который вынужден был оставить свою Matra, поскольку пропали вторая и третья передачи. Стюарт стартовал лучше, чем Ройтеманн. Ревсон столкнулся с Петерсоном. Хилл выскальзывает через край трассы, вылетевший из под его колес град камней попадает в дроссельную заслонку машины Уокера. А два BRM сошли уже на втором круге. Солер-Руа - из-за столкновения, потому что заклинило педаль газа, а Гетин - потому что врезались в него.

До 7-го круга Ройтеманн преследовал Стюарта как тень, до тех пор, пока не вынужден был пропустить Фиттипальди и, за ним, Халма. Шины "Lole", как и опасались, износились. Остановка в боксах отбросила его на 14-е место. С новыми шинами Карлос достиг 7-го места. Он был неоспоримым героем гонки.

Единственный, кроме него, кто приближался к Стюарту, был Фиттипальди, но он сражался против скрытой бациллы в своем JPS-Lotus. "Сначала пропала четвертая передача, потом справа сзади сломался продольный рычаг". Когда Эмерсон сдался на 61-м круге, на втором месте уже был Халм. Позади него обе Ferrari поменялись позициями. В радиатор машины Регаццони вихрем занесло газету, термометр показывал 130 градусов. Шетти подал сигнал: "В боксы". Но Клей остался на трассе в голове пелетона, только поехал чуть медленнее, и его опередил Икс.

В хвосте пелетона австрийцы Марко и Лауда храбро сражались с адским пеклом. Когда пара Икс-Регаццони с преследующим их по пятам Шенкеном приблизились к ним для обгона на круг, то Ники им пройти удалось легко, а вот Хельмута - нет. Ники рассказывал, мягко улыбаясь, "как Регаццони уже старается приподняться в кокпите и начинает закипать". Петер Шетти заметил, что ему надо бы "перекинуться с Марко словцом, поскольку остальные - тоже не идиоты. Если он проделает это с Андретти, в следующий раз вылетит с трассы, как Палетти в гонках спортивных машин. А это может стоить жизни". Однако Марко находит упрек Шетти абсолютно беспочвенным. Никто тогда еще не знал точно, что у уроженца Граца, как и на тренировке, снова оторвался рычаг задней подвески. "Мне нужна была вся ширина трассы, чтобы удерживать BRM. Эти усилия доконали меня. К тому же у меня кружилась голова от жары", - говорил Хельмут. Марко тоже бы сдался, "не будь позади меня Ники". Так Марко стал десятым, Лауда - одиннадцатым.

Стюарт был триумфатором, с отрывом в полминуты от Халма. Улыбаясь, не выказывая никакой усталости от битвы на жаре, Джеки вылез из машины и, пританцовывая, направился к месту награждения. Напротив, Денни, сильный, как медведь, обычно невосприимчивый к жаре, был истощен до того, что его доставали из кокпита. "Я был свеж, потому что был еще здоров в Буэнос-Айресе", - рассказывал Стюарт позднее. В то же время Халм так объяснял эту удивительную разницу: "Джеки поддерживал тот факт, что он победил". Мне приходят в голову слова из вступления, которое Стюарт написал в 1970 году к моей книге о Йохене Риндте: "Легко победить, трудно - проиграть. Чаще всего ты должен очень жестко бороться, чтобы стать вторым или третьим. Но если ты выигрываешь, то редко когда вынужден ехать "на полную" всю дистанцию".

Одержав победу в первой гонке сезона в режиме "от старта до финиша", Джеки сразу показал себя фаворитом чемпионата мира. Из аэропорта Нью-Йорка он позвонил домой в Бегнинс, жене Хелен. После разговора он был вынужден менять билеты. В одноэтажном семейном доме в Думбартоне вблизи Глазго, через окно которого 8-летний Джеки был вынужден сбегать когда-то, чтобы участвовать в своих первых гонках, в возрасте 75 лет умер отец Стюарта. Однажды Стюарт-старший поведал мне: "Талант к стендовой стрельбе Джеки унаследовал от меня. Талант к автогонкам - от своей матери. Но в нашем доме о гонках не говорят".

История с Ройтеманном в Аргентине еще долго была у всех на устах. Через месяц после этого, когда мы сидели в Кяялами в ресторане "Балалайка", Берни говорил: "Хорошо, что мы не рисковали с шинами, это вызвало бы раздражение у Goodyear на весь сезон. Но я уверен, что это снова будет исправлено". За соседним столом обедал высокий джентльмен из Goodyear. Официант показал на него, когда Берни хотел заплатить за еду: "Все уже оплачено - с комплиментами от Goodyear".

Шины могут либо обеспечить победу в Гран-при, либо предопределить поражение. Это не открытие. На некоторых трассах за счет шин выигрывается по две секунды. За эти две секунды, с момента проникновения в монополию, занимаемую Dunlop, ноздря в ноздрю борются два промышленных гиганта - Goodyear и Firestone.

Goodyear завоевал свой первый Гран-при в 1965 году, в Мексике, с Ричи Гинтером на Honda, а Firestone - в 1966 году в Монце, с Людовико Скарфиотти на Ferrari. Но с тех пор, как произошел захват власти, изменилась политика, а с политикой - деньги. "Бизнес стал жестче", - говорит Питер Шетти. В 1972 году Goodyear оснащал следующие команды: Tyrrell, McLaren, Brabham, Matra, March, Williams, Eifelland. А Firestone сконцентрировался на Ferrari, Lotus, BRM, Surtees, Tecno. Firestone уже трижды провозглашал как минимум о частичном уходе из гонок, но всегда оставался или возвращался. В то же время Goodyear "никогда не урезал свои программы, хотя в 1970 году нам простил бы отступление каждый. Тогда бастовали на нашей собственной фабрике, то же самое происходило на заводах нашего крупнейшего клиента - General Motors - и, наконец, американское отделение Ford объявило об уходе из гонок".

Goodyear и Firestone находились со своими командами Формулы 1 в "противоположных" финансовых отношениях. Рассказ Макса Мосли о том, что он "полгода работал над этим c Goodyear", позволяет предположить, что эти отношения не являются неважными. Goodyear заключает договоры с командами и отдельными пилотами, то есть платит обоим, хотя гоночный директор Эд Александер формулирует: "Я не терплю, когда люди думают, что мы просто покупаем пару команд и делаем рекламу на их победах. У нас только рабочие отношения: больше технические, чем финансовые. И все те, которые ездят на Goodyear, пришли к нам по собственной воле".

Firestone делает по-другому. С 1971 года они больше не выплачивают в бизнесе гонок Гран-при денег по договорам, однако имеют одного американца с окладом - Марио Андретти. В 1971 году истек его 4-летний контракт с Firestone на сумму в 500 000 долларов и с тех пор будет продлеваться каждый год. Марио говорит: "За год я проезжаю на тестах около 10 000 километров ". Он показывает мне свой январский ежедневник: Онтарио - 874 мили, Феникс - 523 мили. "Это много, ведь мотор выдерживает только 1100 миль ". Контракт Андретти с Firestone хорошо оплачивается, несомненно, но о шинных делах своих товарищей он ничего не знает. "Я не спрашиваю других об их бизнесе". По меньшей мере, он, конечно, имеет больший размер оплаты за километр, чем продавец пылесосов.