Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

У менеджера команды John Player сына банкира Питера Уорра жесткое лицо и очки с высоким числом диоптрий. "В армии я повредил себе ногу и, лежа в кровати, написал всем гоночным командам, в том числе и Lotus. После того, как я поболтался там полчасика, кто-то спросил: тебе что, делать нечего? Тогда оставайся.", - рассказал он. Первая зарплата: 500 фунтов в год. "Позже я открыл свой бизнес с моделями машин, а в 1969 году Колин позвал меня обратно". Уорр работает со спонсорами, договорами гонщиков, а после ухода Дика Скаммеля - и с машинами тоже.

Единственный конфликт интересов возник из-за договора Фиттипальди с бразильской фирмой топливных добавок Bardahl. Цветная фотография на всю страницу в "Autosport" с рекламой Bardahl на шлеме у Эмерсона обозлила спонсора Lotus - Texaco. К бразильскому Гран-при Уорр твердо вознамерился убрать изображение Bardahl со шлема Эмерсона. "Меня не волнует, что из-за этого мое имя появится на титульной полосе бразильских газет", - сказал он "литературному негру" Фиттипальди, Дитеру Штапперту. Проблема разрешилась только после скандала. Как и многим другим, Эмерсону понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к новому имени своей машины. "Как поживает твой John Player Special?", - спросил комментатор в Брэндс Хэтч. Эмерсон ответил: "Мой Лодзь? О, мой Лодзь очень хорош". Lotus он по прежнему произносит как "Лодзь", подобно городу в Польше - родине его матери.

Второй пилот Дейв Уокер не оправдал надежд Чепмена, "что он превратится в действительно великого пилота". Обещанный Уокеру Lotus Формулы 2 никогда не был готов и Дейв понял: "Прыжок из Формулы 3 в Формулу 1 был, похоже, великоват". В Нивелле Уорр помог ему супер-мотором: тем специальным Cosworth 059, который изначально предназначался для Риндта в Монце 1970.

Как бы то ни было, Уокер оказался на 12-м месте на старте, а в пресс-центре по-прежнему висело субботнее приглашение от Elf в 18:30 проехать круг на автобусе с пилотами Tyrrell Стюартом и Севером, теперь Франсуа пришлось ехать в одиночку. "Эска настолько щекотлива, что за два дня я самое большее восемь раз рискнул пройти ее на полном газу", - признал Север. Нос Tyrell теперь "позубастее, мы много работали над этим в мастерской", - сказал Франсуа.

В субботу ночью в Нивелль позвонил Джеки Стюарт, и Кен даже через трубку почувствовал, как нервничает и грызет ногти Джеки, когда слушал подробности тренировки и показанные времена. Перед стартом Тиррелл внушал своему второму пилоту: "Послушай, Франсуа, ты хотя всего лишь на пятом месте, но кроме Фиттипальди ты можешь победить всех. А если у Фиттипальди будут проблемы, ты можешь выиграть".

Мария-Хелена "вообще не нервничала, была так спокойна, как никогда раньше". Но: перед стартовым местом Эмерсона трасса была настолько грязной, что не помогли даже щетки механиков Lotus. Не удивительно, что вся левая сторона тронулась намного лучше: Регаццони и Халм колесо к колесу, но в первом повороте Эмерсон по внутренней траектории проскользнул мимо Халма. Обычное стартовое столкновение случилось с Ревсоном и де Адамичем. Пилоту McLaren пришлось заменить порванную шину. На втором круге Регаццони получил прикрытие: Икс атаковал Фиттипальди. С помощью хорошего трюка Клей попытался помочь Жаки обойти Эмерсона и в то же время оторваться от Lotus. По словам Эмерсона, "Клей перед шпилькой неожиданно рано убрал ногу с педали газа, заставив меня таким образом затормозить, но тут же Клей снова нажал на газ и получил преимущество в три корпуса. В следующем повороте я вынужден был затормозить очень поздно, чтобы помешать Иксу обогнать". После того как Жаки откатился назад и позже сошел из-за поломки заслонки, Регаццони и Фиттипальди остались во главе пелетона вдвоем. У Эмерсона не хватало мощности, чтобы обойти Ferrari из аэродинамической тени, поэтому он попытался в шпильке, "но Клей тут же захлопнул дверь". На протяжении следующих кругов Фиттипальди "снова и снова высовывал нос из аэродинамической тени, чтобы позлить Регаццони и слегка заставить его нервничать" и, наконец, на девятом круге перехитрил его там, где Клей больше этого не ожидал: в шпильке. "А потом я попробовал оторваться от Регаццони тремя очень быстрыми кругами". Единственным источником беспокойства для Эмерсона оставалось то, что после 30-го круга на втором месте шел уже не Регаццони, а Север, "потому что я знал, что у Севера были другие шины". И точно так же, как и во время бензиновой драмы в Испании, Эмерсон проявил себя умелым тактиком: в то время как Уокер вынужден был заменить шины, Фиттипальди "законсервировал" свои Firestone.

Один раз Север опасно к нему приблизился. "Примерно до половины дистанции Tyrrell был идеален, и мы с машиной упорно сражались чтобы нагнать Фиттипальди. А потом я боролся уже с машиной, потому что она все больше и больше страдала от избыточной поворачиваемости". В то время, как Север с трудом оборонялся от Регаццони и Эймона, впереди Фиттипальди все больше отрывался, "потому что в Формуле 1 ты обязан получить как можно больший отрыв - на случай если с твоей машиной что-то случится, или тебе придется заехать в боксы, ты все равно смог бы выиграть". В этот раз Фиттипальди ехал, как чемпион. Одинокий Lotus, кружащий с точностью хронометра далеко впереди остального пелетона, вызвал у Чепмена воспоминания об эре Кларка и Риндта: "Теперь Эмерсон показал весь свой потенциал и выжал все из Lotus 72".

Все выжал и Регаццони, сражаясь за свое третье место. Tecno Галли полз в хвосте пелетона, когда на 57-м круге, в шпильке финального поворота, Клей собрался в четвертый раз обойти его на круг. Ferrari шла по внутреннему радиусу, Tecno по внешнему, но по словам Клея "он без предупреждения переместился вовнутрь и преградил мне путь". Машины столкнулись. На выходе из поворота Галли развернуло, Tecno почти остановился и как раз в тот момент, когда Регаццони собрался проскользнуть по внутренней траектории Галли развернуло еще раз и он врезался в левую заднюю подвеску Ferrari. Остальное давно уже стало для Регаццони, который чаще других возвращается в боксы пешком, привычным: отстегнуть ремни, вылезти, снять шлем. Из боксов подбежал Петер Шетти, Kлей ругался: "Che una merda!" и [Что за дерьмо! (ит.)] беспомощно развел руками: "Что, черт возьми, я на этот раз должен рассказать?"

По-бойцовски наклонив голову, в позе быка, Регаццони в ярости направился в боксы, перелез через веревку прямо в "храм" Tecno и потребовал от Галли объяснений. Тот не знал что сказать и бормотал извинения. Эта сцена из итальянской "Опера комика" получила сильный финал, когда представитель Martini посоветовал Регаццони: "В следующий раз будь внимательней" - тут уж Клей просто взорвался. Позади боксов инженер Джорджио Феррари глухо сказал: "Мы привыкли проигрывать".

Из-за того, что ему пришлось дозаправить десять литров, Эймон потерял унаследованное от Регаццони третье место в пользу Халма, который сражался с сильными вибрациями. Перед ним Север боролся с усталостью, пока, наконец, не получил сразу два повода радоваться: "Во-первых, я завоевал первые очки в этом году, во-вторых, я помешал Халму сократить расстояние до Джеки на шесть очков". Эта фраза позже принесла ему бурные аплодисменты со стороны Тиррелла. За Хэйлвудом, Паче, Эймоном, Ревсоном и Генли дуэлировали Петерсон и Штоммелен. Последний заметил: "что ехать за March просто опасно". Из-за перебоев в работе мотора Рольф уступил десятое место Марко, который атаковал, имея отставание в 40 секунд. Хеннеричи ругался: "Моя бабушка могла бы ехать быстрее Рольфа, будь она жива". На финише Мария-Хелена занервничала, зато Колин рядом с ней был "спокоен и холоден как всегда: он не меняется". Уже на предпоследнем круге "Мистер Лотус" начал пить шампанское. Бразильские телекомментаторы тарахтели как пулеметы, не снижая громкости, не зная, что звук прервался в Мадриде… и не доходил до Бразилии. Зато бразильский посол в темно-сером костюме пришел поздравить победителя, Эмерсон поцеловал Марию-Хелену в губы, "но потом сразу убежал, у него не было времени. После гонки жена всегда на последнем месте", - смеялась сеньора Фиттипальди.