Владимир Гельфанд - Дневники 1941-1946 годов

- Ну, где же вы остановились? - спрашивает покровительственно.

- На верху, на третьем этаже.

- А мне комендант говорил, что нашел вам квартиру...

Кончаю туалет, забираю все приборы и быстро выхожу их кухни, а в голове та-же мучительная дума: кто он таков?

Посреди дня в штабе узнаю о прибытии нового комбрига. Подполковник Генкин сдает дела и остается заместителем по технической части. Еще позже вижу - поднимается наверх в сопровождении подполковника Генкина, начальника штаба, заместителя по строевой и других лиц ОН! Аж заколотило у сердца. Добро еще, что не знает моей фамилии, ведь Генкин - тот уже морщится при упоминании обо мне и говорит, что понял мою политику.

Сегодня в конце завтрака он зашел в столовую, увидел меня:

- А вы, товарищ офицер, почему так поздно кушаете и не на занятиях?

Я молчал. Он еще два раза переспросил.

- Уезжаю в Вельтен, товарищ подполковник.

- На какую должность вас там назначают?

- Делопроизводителем.

- Вы уже две недели болтаетесь здесь, не так ли?

- Так, - поспешил подтвердить я, опасаясь, чтоб не вспомнил большего.

- Вы не хотели сами там работать?!

- Не совсем так, товарищ подполковник.

- Не говорите, я знаю все. Я понимаю, почему вы оттягиваете с устройством на работу!

Через 20 минут получил предписание и уже давно должен был быть в пути, но подожду до обеда, чтобы не топтаться бесполезно возле штаба и не мозолить глаза.

Ночью захотелось увидеть Нину, позвать ее на концерт, что в городском театре, прижаться к ней.

Тихонько, сразу после ужина поднялся на третий этаж, где сейчас в маленькой конурке, обитает моя красавица. Взялся уже за ручку маленькой дверцы, чтобы открыть, как вдруг услышал мягкий мужской голос нежно перешептывающийся с женским, едва долетающие до меня. Глянул в щелку и отшатнулся: на коленях какого-то мужчины сидела моя Нина, снисходительно глядя в его лицо. У меня не хватило выдержки до конца проследить эту сцену, разобрать лицо незнакомого мне человека и видеть красивую головку случного животного, какой мне отныне представилась эта девушка. Больше я ее не знаю. Последнее отрезвляющее средство судьба злорадно испытала на мне вчера.

Вельтен. Орудийный завод.

В город на бригадной машине попасть не удалось. Но я торопился и, остановив немцев, доехал с ними до пункта в трех километрах от Вельтена и оттуда пошел пешком.

В центре и на окраинах никто не знал что за "База" и, тем более, где она размещается. Тогда стал искать комендатуру. Не доходя до нее встретил майора - заместителя комбата по политчасти. Получил у него направление.

Артзавод, где размещается База, очень далеко от города. Пришел, когда уже было совсем темно. Большие деревянные бараки летнего устройства. В каждой комнате 2-3 офицера. Беседа с некоторыми выявила много неприятных вещей: скука, строгость начальства и прочее.

Дежурный встретил меня любезно - новый человек здесь редкость, и беседа с таковым приносит удовольствие. Командира части не было, тогда пошел к зам. по строевой - майору. Он внимательно выслушал меня, когда я рассказывал о своей трудовой деятельности, смотрел мои стихи, интересовался. Очень отзывчивый, чуткий и проникновенный человек. Он сразу понял характер моих устремлений и постарался пойти мне на встречу.

- Должность делопроизводителя - низкая должность. На ней нет роста. Я бы посоветовал другие должности: помощник начальника транспортного отдела. Помощник начальника или начальник АХЧ, помощник начальника склада. Я поговорю еще с командиром базы и к завтра будет насчет вас решено.

Потух свет, когда я выходил от майора. От моего фонарика он отказался.

В коридоре встретил капитана зам. по политчасти. Он рассказал о своих лозунгах.

01.11.1945

Заводской пригород Вельтена (1 километр от города).

Пожелал увидеть все, что относится к политической работе и культурному развитию комсомольцев. Лозунги и плакаты висели повсюду.

02.11.1945

Обратил внимание на граматические ошибки и отсутствие знаков препинания в текстах. "Пойдемте со мной," - потащил меня капитан на улицу через весь ряд бараков, - "в ленкомнатах бойцов нужно проверить, а я три класса закончил, мне трудно контролировать."

С карандашом в руках бегло осмотрел, исправил ошибки и посоветовал художникам переписать заново наиболее неудачные места. Вошел командир роты и стал оправдываться, извиняться: "Видите ли, это начало, ошибки поправимы, все делают ошибки, тем-более молодые парни-украинцы. Здесь был комбриг, сюда приезжала комиссия и даже похвалила нас за оформление ленинских комнат. А вы откуда прибыли, не из политотдела?"

Его поторопился успокоить капитан: он прибыл к нам работать, а сейчас я попросил его помочь нам.

Поздно вечером ко мне постучался майор-заместитель: пойдемте к комбазы.

Долго выбирали втроем наиболее подходящую мне работу. Остановились на транспорте. Ставка 700 или 750 рублей. Должность - инженер-капитана, а справиться с ней будет легче, чем со всякой другой.

- Пока вам нечего делать - транспорта нет. Вы ознакамливайтесь. И особенно я вас попрошу помочь выпустить стенгазету и оформить плакаты к Октябрьским дням. И учтите, что возможны перемещения. Мы посмотрим как вы поворачиваетесь, как справляетесь с работой. - Заключил комбазы.

Я вышел довольный собой, начальством и новой работой. Это было еще позавчера, в день моего прибытия. А вчера ездил за вещами в Креммен. Не хватило бензина, и мы пробыли там до вечера.

Встретился с лейтенантом-политиком, с которым так неудачно поселился и который меня обобрал. Что еще он похитил - не знаю, но бросилось в глаза исчезновение водки и запертая от меня половина шкафа - видимо он что-то перепрятывал, причем сержанту доверил ключ, а мне нет. Увидев меня в столовой, он впервые не поздоровался и поспешно проскользнул в другую комнату. А сержант - тот продолжает прикидываться невинным, и даже позволил себе спросить, почему я не оставил фуражку, которую обещал ему прежде.

Когда заехал за вещами - к Нине не зашел, но, думаю, та и не особенно была заинтересована в этом. Полагаю, она найдет себе более "достойную" пару. Пропащая она девка...

04.11.1945

Вельтен.

Судьба опять подарила мне удовольствие - еще одну поездку в Потсдам-Капут, Берлин-Хенигсдорф-Вельтен.

На все отводилось мне мало времени - полтора дня. Но сколько самых разнообразных, самых свежих и самых неожиданных впечатлений вынес я из своего внеочередного рейса по уже знакомым и проторенным местам-дорогам. Не передать! Но попробую.

Темно и сонливо повсюду - и в комнате, и на дворе. До двух часов ночи не спал накануне - перекладывал. И теперь так не хотелось подниматься, идти навстречу этой серой холодной неизвестности. Телу хотелось тепла и отдыха, уму - пытливому, неспокойному и тревожному - впечатлений.