Эрик Димок - Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 7.

Перевод: Екатерина Акопова (aksioma).

Худшая авария в карьере Джима Кларка случилась в Монце, во время Гран-при Италии 1961 года. Всегда считалось, что той цепи событий, которая привела к трагедии, положил начало ставший ее главной жертвой граф Берг (Таффи) фон Трипс, когда неосмотрительным маневром пересек траекторию Кларка. Джим Кларк к тому же был уверен, что, пытаясь обогнать Lotus, фон Трипс не рассматривал его как соперника и не считал, что тот может сопротивляться.

Тем не менее, находившийся позади лидирующего квартета Стирлинг Мосс полагал иначе. Он был уверен, что причиной аварии стал Риккардо Родригес, рванувшийся к повороту наперерез остальным. Фон Трипсу некуда было деваться, он попытался объехать по внешней стороне - и столкнулся с Кларком. Роб Уокер вспоминал: «Я никогда не слышал этого от других, но я припоминаю, что Стирлинг говорил об этом спустя несколько часов после случившегося. Оттуда, где он находился, все было отлично видно».

Братья Родригесы были новичками в гонках Гран-при. Богатые, привыкшие к успеху, они были в лучшем случае импульсивными, в худшем - самонадеянными. Риккардо, младший, был талантливее, возможно, амбициознее, и любил произвести впечатление. Чемпион Мексики по мотогонкам, в 1957 году за рулем Porsche он выиграл Нассау Турист Трофи в своем классе и в 1960 году вместе с братом Педро оказался в команде NART (North American Racing Team), выступающей на Ferrari. Успех пришел быстро, и, казалось бы, легко: второй в Ле-Мане на 2S0GT, третий в Себринге и вместе с Педро второй в 1000 километрах Нюрбургринга.

На тренировках перед той трагической гонкой в Монце Риккардо был почти столь же быстр, как и лидер команды и претендент на чемпионский титул фон Трипс, но к началу самой большой гонки в своей карьере он все еще не знал некоторых правил этикета, в 1961 году все еще действовавших среди лучших профессиональных гонщиков.

Ferrari заявили четыре машины и пятую предоставили Джанкарло Багетти, который недавно в Реймсе с блеском выиграл свой первый Гран-при. Заводскими гонщиками Ferrari были Фил Хилл, граф фон Трипс и Ричи Гинтер, - все на новейших Type 156. Их двигатели Jano V-6 доработал Карло Чити, увеличив угол развала с 65° до 120°, что сделало машину более низкой. Такой широкий двигатель ни за что бы не поместился между передними колесами, так что эта модель стала первой Ferrari со средним расположением двигателя. Благодаря лучшему балансу удалось поднять число оборотов до 10000 об/мин вместо 9500.

Родригес, как новичок команды, получил старый двигатель с углом развала в 65°. Разница в мощности была незначительной, но, может быть, она как раз послужила для него дополнительным стимулом доказать всем, что он мог ехать не хуже других, даже на не самой лучшей машине.

Гран-при Италии - это идеальная для использования слип-стрима скоростная гонка, проходящая в конце сезона, когда все команды достигли пика своей формы. Со времени реконструкции в 1955 году бэнкинг Монцы пользовался неоднозначной репутацией, и на трассе было три медленных поворота. В остальном вся трасса проходилась газ-в-пол, что делало ее очень скоростной.

В полуторалитровом классе машин бэнкинг использовался в полной мере, и пелетон проходил мимо главной трибуны дважды за круг. В первый раз - когда выходили из южной части бэнкинга и устремлялись к быстрому Курва Гранде, в во второй - когда разгонялись после относительно медленной Параболики перед входом в северный бэнкинг. Удивительно, но эти два потока машин разделял лишь ряд сигнальных дорожных конусов.

Бэнкинг использовался во время Гран-при Италии 1955 и 1956 годов, но это никому не понравилось, а когда в 1956 году проблемы с шинами и подвесками добрались и до самой Ferrari, гонку вернули на дорожную часть трассы. В 1957 и 1958 агенты трассы и Автомобильный Клуб Милана пытались вернуть бэнкинг к жизни, проводили на нем гонки для родстеров Индианаполиса в тщетных попытках объединить гонки старого и нового миров. Несмотря на финансовую привлекательность, это не сработало.

В 1960 году гонки с использованием бэнкинга были возобновлены, но британские команды отказались гоняться на нем, заявив, что это опасно. В их отсутствие Ferrari использовали Гран-при как тестовую сессию в подготовке полуторалитрового двигателя для новой формулы 1961 года.

В 1961 году, британские команды протестовали против возвращения бэнкинга, но Автомобильный Клуб Милана сумел настоять на своем; теперь действовала новая формула, так что британцы согласились отступить, а чтобы снизить их опасения по поводу безопасности, дистанцию гонки сократили с 500 до 430 километров. Отклик был очень хорошим: 37 заявок, включая заводские команды Ferrari, Cooper, Lotus, BRM, Porsche, и Tomaso и большую часть частников, способных выставить конкурентоспособную полуторалитровую машину.

Полуторалитровую формулу ввели, чтобы ограничить мощность и скорость гоночных машин, так что в 1961 году в Реймсе они стали медленнее на 8 секунд с круга, но за два года подобрались очень близко к прежнему уровню - отставали всего секунды на две, - и Монца была все такой же быстрой и агрессивной, как и всегда.

Родригес наделал шума, заняв место на первом ряду стартовой решетки рядом с фон Трипсом. Даже его товарищи по команде с неохотой согласились поверить хронометристам, когда те зафиксировали время Родригеса в 2 минуты 46,4 секунды на старой тренировочной машине с углом развала в 65 градусов, в то время как фон Трипс на новой - 120-градусной - машине показал 2 минуты 46,3 секунды. У Lotus не было еще тех новых двигателей Coventry-Climax V-8, которые опробовали в Cooper, команде, выигравшей два последних чемпионата. У Роба Уокера тоже был один из них - на Lotus Мосса. Грэм Хилл на тренировке попробовал новый BRM V-8, но, как и его напарник Тони Брукс, вернулся к четырехцилиндровому Climax, такому же, как те, что стояли на машинах Кларка и Айленда.

Стартовая решетка была необычной для того времени: по две машины в шахматном порядке на каждом ряду вместо обычного 3-2-3 или даже 4-3-4. Организаторы знали, что Ferrari будут быстрее всех и пытались создать им свободное пространство для рывка прочь от возможных преследователей. Таким образом, 32 стартующих обеспечили взмахнувшему флагом лорду Хоуву одну из самых длинных стартовых решеток, которую когда-либо видели на гонках Гран-при.