Аркадий Яровой - Прощай, КГБ

Каково было наше удивление, когда вернувшись в здание КГБ мы узнали, что Виктору велено сдать билет и явиться к концу дня на заседание коллегии…

– Ну вот тебе и пельменная на Комсомольском, и шашлычная на Хмельницкого, – упавшим голосом произнес Мирошник, отправляясь на коллегию как на Голгофу. – Видать, «не показался» я дяде…

С этими словами Мирошник изобразил Ваню Солнцева, сына полка из кинофильма, и приготовился выслушать вердикт об отмене назначения.

– Да ладно тебе, не переживай! – попробовал подбодрить я его. – На нашу жизнь еще должностей хватит!

После окончания коллегии КГБ СССР Мирошник вышел шатаясь, двигался как пьяный. И взгляд какой-то отрешенный…

– Ты чего? – спросил я Виктора. – Тебе плохо?

Придя в себя, он рассказал о случившемся. Все оказалось наоборот. Вместо первого зама его утвердили сразу Председателем КГБ Казахстана! Назначение Председателем потянуло за собой большую партийную должность члена бюро ЦК КП Казахстана. По статусу союзной республики, Мирошник, еще несколько минут назад бывший старшим инспектором, становился сразу вторым человеком в республике. Как член бюро ЦК Казахстана он имел право выхода напрямую в Политбюро ЦК КПСС.

И это еще не все. Полковник Мирошник получил должность Председателя КГБ республики, равную званию генерал-полковника, а по сему ему тут же присвоили первичное генеральское звание генерал-майора. По статусу Председатель КГБ республики становился сразу дважды кандидатом в депутаты – Верховного Совета Казахской ССР и Верховного Совета СССР.

Член бюро ЦК КП Казахстана Мирошник является еще и делегатом съезда КПСС, открытие которого ожидалось буквально через несколько дней!

Вот такие бывают метаморфозы! Хотя все произошло не случайно. Для Казахстана нужен был именно такой человек как Мирошник. С должности второго секретаря райкома партии он пришел на работу в УКГБ по Иркутской области. Тогда этим органом руководил Агеев (будущий заместитель Председателя КГБ СССР Крючкова, арестован по делу ГКЧП). Потом Мирошник возглавлял областной орган УКГБ в Туркменистане, был замечен в Центре и приглашен в наше Инспекторское управление старшим инспектором в звании полковника. Теперь вот коллегия рекомендовала его на более сложную и ответственную работу – Председателем КГБ Казахстана.

На такую должность посылались люди наиболее проверенные, опытные и преданные чекистскому делу, и только по рекомендации вышестоящих старших товарищей, несущих ответственность за рекомендуемых.

О Мирошнике я мог бы сказать еще много доброго. Скажу несколько слов о ситуации – почему так скоропалительно Мирошник стал Председателем КГБ Казахстана.

Председателем КГБ республики предполагалось назначить казаха, секретаря ЦК КП Казахстана по идеологии Камалиденова. Первым секретарем ЦК Казахстана оставался бы трижды Герой Социалистического Труда, академик Кунаев. Но в Политбюро ЦК КПСС в считанные минуты решили иначе: Кунаева в отставку, вместо него рекомендовать Первого секретаря из Саратова, человека пришлого, не повязанного родовыми и клановыми связями. Председателем КГБ республики целесообразнее прислать человека из Москвы.

Впрочем, эта история более сложная, чем я рассказал.

Руководителем органа безопасности большой союзной республики стал достойный человек Виктор Мирошник, в отличие от тех, кто был выдвинут с приходом Ельцина на большие должности по родству и кумовству. В МБ нередко поначалу назначались руководители в соответствии с их прежней должностью и деловыми качествами, а затем быстро снимались с высоких должностей и отправлялись на пенсию. Две причины отставки – либо на эту должность надо посадить демократа, либо предшественник каким-то образом причастен к событиям 19 августа 1991 года – ГКЧП. Последних изгоняли с особым треском.

Характерный пример с Мирошником. Служили в Инспекторском два чекиста – Виктор Мирошник и его товарищ В.

Еще вчера В. и Виктор Мирошник были на равных – полковниками. Были товарищами, а потом и семьями стали дружить. Потом Виктора Мирошника выдвинули на должность генерал-полковника, а В. застрял в прежней должности. Так зарождалась зависть. Ничего не оставалось В. как еще больше играть в дружбу с Мирошником, авось замолвит словечко при назначении. Назначений не было и не ожидалось, судя по всему, исходя из личных качеств В. и его служебных достижений. Мирошник ничем не мог помочь…

Но вот пришли другие времена – Мирошника законно поставили на должность начальника штаба – заместителя министра МБ, да и В. не обидели: из старшего инспектора сделали начальником Инспекторского управления.

И, конечно же, назначение В. прошло не без участия и рекомендации его друга Виктора Мирошника.

Тем не менее, червячок зависти В. по отношению к своему другу все-таки сделал черное дело: Виктор Мирошник был вскоре после назначения снят, – В. назначен на его место…

Но и это объяснимо: кого-то вместо Мирошника все равно назначат – свято место не бывает пусто. Объяснимо все. Кроме одного…

Как только объявили приказ, В. тут же сказал Мирошнику:

– Даю два часа на сборы, чтоб сегодня освободил кабинет!

Вылез-таки наружу долго скрываемый бес, считавшийся другом. Представляю, как горько было Виктору Мирошнику в тот момент. Так приходили к власти демократы, вызревавшие в КГБ до поры, пока их черед не пришел…

Вот написал предыдущую главу и подумал: не сложится ли у читателя превратное мнение о чекистах?

И в самом деле, в Инспекторском более чем в других управлениях центрального аппарата есть возможность заболеть страшной, неизлечимой болезнью под названием карьеризм.

На сей счет есть очень меткая поговорка: «В семье не без урода». Добавим: «Урод – явление вовсе не обязательное для каждой семьи». И еще: карьеризм и карьера – понятия совершенно противоположные.

С незапамятных времен принято считать: плох тот солдат, кто не мечтает и не стремится стать генералом.

Много и других изречений, начиная с наполеоновского «маршальского жезла в солдатском ранце» и кончая шуточной оценкой образцовой службы украинцами – «хохол без лычки, что справка без печати».

С полковником Виктором Георгиевичем Третьяковым, старшим инспектором Инспекторского управления КГБ СССР, я работал вместе около десяти лет, сидели в одном кабинете. Он разведчик и контрразведчик, журналист и стряпчий, юрист и аналитик, остроумный собеседник и серьезный человек, молчун и говорун… одновременно.

В зависимости от дела, обстановки и окружения. Он мог на равных, с достоинством говорить с руководителем любого ранга, звания и должности по целому ряду серьезных вопросов в области экономики, политики и искусства.