Владимир Климович - Письма с фронта лейтенанта Климовича

Дорогие мои! Хочу получить от вас письмо, где будет ясно, четко сообщено о положении ребят, твоем Катя. А что дальше думаешь предпринять? Сейчас бесспорно одно. Нужно готовиться к зиме в Цибикнуре. Последней зиме. К несчастью, мои надежды на то, что зимовать вы будете дома не оправдались. Веры в то, что именно 1942 г. будет годом полного разгрома, не теряю. Ваша задача только пережить эту страшную зиму. В Москву рваться сейчас не следует, да и не выйдет. Сегодня от тетушки получил письмо, где наряду с её обычными жалобами и переживаниями за Демьянову судьбу и опасения остаться до зимы в Ульяновске. Нажаты все педали, но дело не идет. Значит не случайно. Ты просишь Катя писать чаще, ежедневно. К сожалению, у меня сейчас ничего не выходит с ежедневным писанием. Знаю, что получая такие письма как это и так нерегулярно я, возможно, огорчаю тебя, заставляю беспокоиться. Но прошу не сердиться на меня. Честное слово, ни мыслей, ни слов, ни желаний. Всё это пройдет скоро. Ну, а что касается моей жизни, здоровья, то об этом и думать не стоит. Зря коптим небо, зря кормят нас. Лучше бы всё это шло детям. Володин ответ на твой вопрос задел меня очень сильно за живое. Ведь я тоже должен был бы подходить или входить в число тех, кого он любит. Но, к сожалению, не подхожу. И дело не только в том, что я сижу здесь, а не там непосредственно. Попал я в такую часть, где из многих благих намерений получается пшик. Жалею о предыдущем адресе. Крепко, крепко целую всех вас. Не сердитесь на меня. В.

Дорогие мои! Недели две, три тому назад я бы начал свое письмо с извинения. А тенет… Не думаю, чтобы вы беспокоились обо мне, конечно, вы уверены в том, что я здоров. Сегодня я получил твое письмо Катя, а до него ничего не говорящую открытку и ещё раньше открытку от Володи. Не скажешь, что это много, но что заслужил, то и получил. Бедный Илюхей, я очень сочувствую ему. Живот чертовски болезненная штука. Несколько дней тому назад у меня ни с того ни с ceго схватило брюхо — с правой стороны. Три раза почти терял сознание и за день болезни даже мордой похудел. Это было только один день, а сейчас опять здоров. Да и как не быть здоровым, когда второй год на полном иждивении тыла, вашем иждивении. За что нас только кормят? Не нужно Катя больше метаться из стороны в сторону. Устраивайся в деревне. Где удастся в школе, в детсаду. Выбрось из головы город. Будь со всеми. Как-нибудь зиму только протянуть, а весной будете дома. Ничего, что мечты наши не сбылись тогда, когда хотелось бы. Как ни черны тучи, а разойдутся они и гораздо скорей, чем некоторые предполагают. Знаешь, что меня сейчас беспокоит? Молчание Москвы. Имеете ли вы вести из Москвы. Благополучно ли там? До Тамариной поездки слишком далеко. А почему нельзя ягод Йлюхею? Это очень жаль. Ведь, кажется, от малины никаких вредных последствий быть не может. Смешно представить Володю в качестве твоего телохранителя, но все же с ним не так страшно. Счастье, что в ваших лесах нет никаких сюрпризов вроде мин. Не знаю, что на Строителе. А у нас не особенно походишь, не особенно искупаешься — того и гляди на воздух взлетишь. Шурка пишет, что ежедневно съедает по 2 котелка малины. А я даже в глаза её не видел — у нас болото. Скорей бы из него выбраться. Сейчас полнолуние. Дни солнечные, жаркие. Последние летние дни. Березы, трава желтеют. Заметно приближение осени, особенно по ночам. Холодно. Ночи по-прежнему черные. Крепко, крепко всех целую. В.

Милая Катя! Время делает свое дело. Это и к лучшему конечно: не вернись я совсем, не так заметна утрата. Вернись — ну тогда уж придется припоминать. Не подумай, что это в качестве упрека, я не вправе упрекнуть т. к. сам даю знать о себе теперь редко. Правда, думаю о вас часто и обязательно когда сажусь есть. Иногда бывают даже спазмы в желудке. Ну а потом подумаешь — не сожру я ведь им от этого легче не станет, моя порция ими съедена не будет. Посылку послать нельзя. Хранить то, что можно глупо. Ведь путь на тот свет краток и кроме гривенника для Харона с собой брать ничего не следует. Не велика была от меня корысть всегда, но ведь я надеялся на то, что когда-нибудь будет больше, как от настоящего отца семейства. А сейчас? Сейчас и говорить не приходится. В будушем? Оно тоже пока, что не сулит ничего радостного. Как же вы сейчас живете, каковы планы на ближайшее время? В скором времени будет вероятно сообщение в газетах и о моем фронте. Кстати, ты так и не ответила, знаешь ли ты где я — хоть примерно?

Пришел почтальон. Крепко целую. В.

Дорогие мои! Вы, наверное, на меня сердитесь за молчание? И ругаете, конечно. Я получил от вас два письма, — дня три, четыре тому назад, а вот только сегодня пишу вам. Ну что же Катя, хорошо, что ты будешь работать в детдоме. Это, значит, ребята будут там, будут сыты, одеты. Ты и сама пожалуй сможешь там питаться. Остается только бабушка, но она на особом положении. Надеюсь, что как-нибудь протянете зиму. Только эту страшную зиму. Я опять повторяю вам старый совет — продавайте всё, что представляет какую-либо ценность из моих вещей. Всё решительно, не задумываясь. Получаете ли вы известия из Москвы? Я давно ничего не получаю и поэтому строю всякие нелепые предположения. Во всяком случае, в газетах ни строчки о налетах и значит дом видимо цел. Что же в таком случае с Клавдией, тетей Лизой? Хотелось бы получать от вас чаще письма. За лето вы меня избаловали крепко, а теперь держите в черном теле. Время стало тянуться очень медленно и особенно теперь, когда пришлось похоронить кое-какие надежды. И про второй фронт слушать надоело. Словоблудие одно. И очевидно, бесспорно надеяться нужно только на собственные силы. На нашем фронте оживление и во второй половине сентября должно будет что-либо в газете. Какое настроение в тылу, какие перспективы. Очень тяжело сейчас, бесспорно. Но, ни на минуту не должна теряться вера в будущее. И этот чертов 2-й фронт будет и всё будет. У нас по ночам и утрам холодно. Дни солнечные, ясные. Страшно подумать о зиме. А она скоро. Крепко целую вас дорогие. Пишите. В.

Дорогие мои! Пришла почта. Сейчас её разбирают и через 1–2 часа я получу от вас письмо. Мне очень хочется получить его — последнее письмо в этом лесу, болоте. Солнце ушло спать, быстро темнеет. С наступлением полной темноты мы уходим. Куда? Мне хотелось бы на юг, туда где день и ночь идут бои. Но это вряд ли будет так. Пришли новые хозяева, лес наполнился шумом, фырканьем машин. Я прошелся последний раз по своим любимым тропкам. Сидел на камне, где много раз мечтал, думал о вас. Вот сегодня утром, например. Странно, что человек так привыкает к месту, мне даже грустно, потому что мы отсюда уходим. Ведь даже Шильонский узник вздохнул, когда за ним закрылись двери тюрьмы. Ну, хочешь — не хочешь, нужно бросать письмо. Начинают укладываться. У нас все-таки порядочно добра набралось. Оно и немудрено — сколько были на одном месте. Крепко всех вас целую. В.