Николай Андреев - Трагические судьбы

Выскочила Софья Фроловна, закричала на нее: такая-сякая, и месяца не живет в доме, а уже бьет ее сына! Эдик повернулся и вышел из квартиры, стал спускаться по лестнице. Алла догнала его, попросила прощения. Помирились. Он поклялся, что никогда так поздно не будет приходить домой. Но с этого случая семейная жизнь надломилась. Мать стала говорить, что Алла плохая, не умеет ни стирать, ни готовить, не помогает по хозяйству. Доля правды в этом была: однажды Алла не догадалась помочь свекрови мыть окна. Софья Фроловна все так зло переиначивала, что до Аллы наконец дошло: она ее выживает из дома. Эдик к тому же все чаще приходил пьяным.

Как-то рано утром Эдик вернулся после игры сборной из Финляндии. Только он на порог — мать стала накручивать его против жены. Когда Алла проснулась и кинулась ему на шею, он отстранился и грубо сказал: «Собирай вещи, и чтобы твой ноги здесь не было!» Алла заплакала: «Почему?» Он ответил, что больше не любит ее, что не желает больше с ней жить.

Алла ушла. Она была беременна, нервничала, не знала, что делать. Обратилась к тренеру сборной Гавриилу Качалину с просьбой воздействовать на мужа. Тот не отказал, но и ничем не помог. Позвонила руководству команды «Торпедо», пожаловалась, что Эдик ее выгнал на седьмом месяце беременности. Тут такое закрутилось! Собрали команду и принялись Стрельцова прорабатывать, уговаривать снова сойтись с Аллой. После явились к ним на квартиру. Вспоминает Софья Фроловна: «В 12 часов ночи привели Аллу 7 человек из команды и завкома. Эдик мне говорил, что он ее не может видеть. Тогда я его спросила, зачем же он соглашается принимать Аллу обратно, если не собирается с ней жить. На это мне Эдик сказал, что пусть поживет, пока уладится со скандалом в связи с задержанием милицией. Вторичный приход Аллы в наш дом был вызван только настойчивостью Аллы и работников команды».

Тренер «Торпедо» Виктор Маслов по этому поводу высказал свое мнение: «Стрельцов, как нам показалось, без видимых причин предъявил своей жене Алле претензии в неверности. Мы его переубедить не смогли, так как влияние его матери было на него сильнее». Сам Эдуард на собрании на вопрос, почему он выгнал жену, ответил, что она невкусно готовит и шарит по чемоданам, когда он возвращается из поездок за рубеж. Его убеждали: это не основание для разрыва, а готовить научится, еще молодая.

И все же Эдуард и Алла снова стали жить вместе. Чтобы отдалить молодоженов от Софьи Фроловны, завод выделил Стрельцовым квартиру. Эдик по требованию матери жену там не прописал. Не прошло и дня совместной жизни, как Алла стала его раздражать. Что ни спросит у него, в ответ слышит только: «Отстань!» Приходила мать, кричала на Аллу: «Нахалка! Навязалась моему сыну. Он не хочет жить с тобой. Чего ты жалуешься всюду?». С завода приходили, упрашивали Софью Фроловну не мешать молодым.

Все-таки мать добилась своего: Эдик опять выгнал жену. У нее досрочные роды. Дочку назвала Людмилой. Отец даже в роддом не приехал, как ни уговаривали его друзья. И денег на содержание не давал. Навещали Аллу ребята из «Торпедо», из сборной, давали кое-какие суммы.

Вот что стоит за фразой Стрельцова: «Наверное, меня за это наказал Бог, потому я здесь оказался. Алла чудесная девушка, она меня любила, и я в отношении ее поступил слишком сурово, то есть указал ей на дверь». Когда его осудили, Алла подала на развод. Дочку он так и не увидел.

Стрельцову поначалу повезло: начальник Ветлага оказался страстным любителем футбола

24 июля 1958 года состоялся суд на Эдуардом Стрельцовым. Суд был закрытым. Почему — одному Богу известно. Возле здания московского городского суда — толпы болельщиков. Прокурор требует дать 15 лет. Суд определил: 12. Стрельцов отказался от последнего слова, да он и не знал, что сказать.

Кассационную жалобу Верховный Суд оставил без изменения.

Вспомним слова Анджея Вайды: «Нет драматурга, способного написать такую пьесу, и не найдете такого режиссера, который бы сумел ее поставить, чтобы стотысячная аудитория, замерев, следила за действием. Это под силу только футболу. Потому, что он — драма, все случается на ваших глазах». Это он сказал о футбольном матче, а приложимо и к судьбе Эдуарда Стрельцова. Какая драма! И случилась она на глазах миллионов. Действительно, миллионы болельщиков во всей стране обреченно ждали: что же сделают со Стрельцовым? И когда узнали, такая горечь, такая безысходность поселилась в сердцах.

Лагерь. Сначала Ветлаг, это Кировская область. Лесоповал. Холодно. Голодно. И где-то далеко-далеко — футбол.

В 1942 году футболистов «Спартака» братьев Старостиных — Николая, Александра, Андрея и Петра — Лаврентий Берия отправил в лагеря Им приписали жуткий план — отравить цианистым калием московский водопровод. А на самом деле Старостины сильно раздражали Берию, почетного председателя команды «Динамо». Берия приходил на каждый матч своей команды, но надо же такому случиться: в 1938 и 1939 годах «Спартак» был неудержим на поле, гнул всех подряд. Берия терпел-терпел, да и отдал приказ осенью 39-го посадить всю команду. Не получилось — Молотов не подписал ордер на арест. По очень простой причине: дочь Молотова и дочь Николая Старостина учились в одном классе, и они дружили. Но Берия про Старостиных не забыл. И через три года все-таки круто повернул судьбу братьев, они встретились снова только в 1954 году.

Николай Старостин из-за зависти Берия лишился любимой игры. Он написал: «Не хочу делать из себя мученика. Было всякое, но в основном я отбывал срок не в самых тяжелых условиях. Тщеславие и ведомственные амбиции генералов, возглавлявших местные «Динамо», оказались сильнее страха перед Берией. В те годы разыгрывалось первенство ГУЛага, и каждый из них хотел иметь хорошую команду. Меня, хоть и негласно, чтобы, не дай Бог, не дошло до Москвы, привлекали к работе тренером. Футбол спас мне жизнь».

У Стрельцова поначалу было похоже. Помню разговоры тех лет: дескать, начальник тюрьмы, куда попал Стрельцов был большим любителем футбола и сказал ему: «Ты у меня сидеть не будешь, ты у меня будешь играть». Все и так и не так. Во-первых, не тюрьма, а лагерь. А во-вторых, занимался Эдик и тяжелым трудом — другого на лесозаготовках и быть не могло. Но был и футбол. Стрельцову первое время действительно повезло: начальник Ветлага оказался любителем футбола. Среди лагерей разыгрывалось первенство, народу на футбол приходило много — все-таки какое-никакое развлечение в глуши.

В составе команд — сотрудники лагерей, но разрешено было включать и трех человек из расконвоированных. Стрельцов не был расконовоированным, но на это нарушение закрывали глаза. Ведущим игроком команды, конечно, был олимпийский чемпион Стрельцов. Он писал матери. «Играли товарищескую игру с 7-м лагпунктом, выиграли со счетом 7:1. С 1 июня начинаются розыгрыши кубка по лагерям. Будем ездить на разные лагпункты. Время пойдет веселей». Сам он после вспоминал, в каких условиях проходили матчи: «Нас вывезли на пятый лагпункт, километрах в трехстах от Кирова, в тайгу. Кругом решетки, решетки, и охрана, охрана, охрана, аж в две шеренги…»