Ханс-Отто Майснер - Дело Зорге

Ничего не ответив, Нагата после минутной паузы тихо сказал:

— Мне очень жаль, что все попытки обменять вас на нескольких наших разведчиков, к великому огорчению, не дали результатов.

— Да, это действительно достойно сожаления, — заметил осужденный.

— Но в этом не наша вина, доктор Зорге… Японское правительство, стремясь договориться, с каждым разом предъявляло все более умеренные требования. В последний раз мы предложили вернуть за вас всего лишь одного нашего агента. Но получили отказ…

— И вы потребовали в обмен только одного человека?

265

Мне кажется, вы запросили слишком мало за такого разведчика, как я.

— Разумеется… И все же в ответ мы получили твердое «нет»… Теперь нам ничего не остается, как…

Рихард Зорге сжал губы и умолк.

Нагата и все мы, стоявшие рядом с ним, несколько минут молча ждали.

Наконец Рихард Зорге вскинул голову, взглянул на нас и твердым голосом громко сказал:

— Что же мы ждем, господин полковник? Идемте!

Мы отступили в сторону и пропустили его в коридор.

У железной двери стояли двое полицейских и тюремный надзиратель. Удивившись столь быстрому появлению осужденного, они поспешно загасили сигареты и вежливым поклоном приветствовали осужденного и сопровождающих его лиц.

Зорге был без обычных в подобных случаях наручников. Впереди шел полковник Нагата, справа и слева от осужденного — полицейские, а надзиратель и я с двумя другими свидетелями пристроились сзади.

Мы шли по пустому коридору. Никто не встретился осужденному на его последнем пути. Многие тысячи заключенных, содержавшиеся в то время в тюрьме Сугамо, в это утро были уведены на работы. «Глазки» дверей камер были наглухо закрыты, все надзиратели убраны. Так требовала инструкция.

Зорге шел твердым шагом, даже с несколько беспечным видом. Когда мы подошли к винтовой лестнице, ведущей на первый этаж, он без колебания ступил на нее и спокойно начал спускаться.

Наша маленькая группа молча пересекла тюремный двор и вышла во второй, значительно больший.

Там, в самом дальнем углу двора, стояло невзрачное здание.

С высоко поднятой головой и спокойным лицом Зорге первым вошел через узкую дверь. Что находилось в этом здании, я не знал и, так же как и приговоренный к смерти Зорге, был немало поражен, когда мы неожиданно оказались в небольшом буддийском храме.

В одном из бронзовых сосудов слабо горели тоненькие палочки — поминальные курения. Рядом с алтарем в желтом одеянии, с четками в руках стоял священник и, беззвучно шевеля губами, читал свою никому не слышную молитву.

Заметив священника, Зорге почтительно поклонился.

Начальник тюрьмы и его подчиненные обычно давали приговоренным к смерти возможность постоять здесь несколько минут и излить богу свои последние жалобы и просьбы. Но у Зорге такой потребности не было, и он движением головы дал понять, что оставаться здесь не хочет.

Нагата понимающе кивнул и вежливо предложил ему обойти вокруг алтаря. За высокой статуей скрывалась небольшая дверь, которая была уже открыта. Она вела в камеру смерти.

Когда доктор Зорге вошел в это холодное помещение, первое, что бросилось ему в глаза, была стоявшая посредине виселица, с которой уже свисала веревка с приготовленной петлей.

Рихард Зорге, ни секунды не колеблясь, решительно подошел к виселице. Обернувшись, он увидел стоявших слева от двери прокурора, выступавшего на процессе в качестве обвинителя, и судей, приговоривших его к смертной казни. В правом углу стояли три человека в темных кимоно и черных масках. Они быстро подошли к Зорге и набросили на голую шею веревку.

Наступила короткая гнетущая пауза.

— Нет ли у вас, доктор Зорге, каких-либо заявлений? — в соответствии с инструкцией спросил полковник Нагата.

Зорге посмотрел на него и вдруг неожиданно для всех засмеялся…

Равенсбург, поверьте, слышать этот смех, полный презрения и высокомерия, было просто страшно!

— К черту все! — крикнул Зорге так громко, что вены вздулись на его лбу.

В этот момент палачи подскочили к нему, быстро обвили веревкой тело вместе с руками и накинули на голову черный колпак… Нагата подал знак, и один из палачей резко опустил рычаг на стене. Люк под ногами Зорге с глухим скрежетом открылся… Что было дальше, вам нетрудно себе представить.

Когда окончилась длившаяся восемь лет война, а вместе с ней и военная диктатура, так долго господствовавшая в Японии, люди начали постепенно привыкать говорить свободнее и более открыто делиться своими мыслями.

Все чаще и чаще стали высказываться сомнения относительно казни доктора Зорге и правильности того, о чем с

266

267

такой убежденностью рассказывал Равенсбургу советник Кацуко. Было немало людей, которые не только с удовольствием слушали таинственные истории и верили быстро распространявшимся слухам, но и, рассуждая по законам логики, приходили к выводу, что доктор Зорге еще жив. Даже преемник германского посла в Токио, человек очень трезвых суждений, до сих пор считает, что величайшего разведчика второй мировой войны постигла иная судьба, ибо просто повесить его было бы по меньшей мере глупо.

Сомнения в подлинности смерти Зорге основаны действительно на весьма поразительных фактах. Незадолго до 7 ноября 1944 года, объявленной даты его казни, для него был изготовлен новый зубной протез. При всей таинственности, которой было окутано дело Зорге, в тюрьму Сугамо был приглашен известнейший токийский врач-протезист профессор Такасака. Ему было заказано сделать для европейского арестанта вставные челюсти. Такасака лично видел Зорге, но разговаривать с заключенным ему не пришлось.

По описанию внешности этого необычного пациента, которое позднее дал Такасака, речь могла идти только о докторе Зорге. Он на самом деле попал в 1937 году в катастрофу, потерял все зубы и с тех пор носил искусственные челюсти, которые время от времени приходилось менять.

Профессору Такасаке, которому было дано задание изготовить протезы самого высокого качества, был выплачен гонорар из государственной казны. Поэтому те, кто не верит в подлинность смерти Зорге, считают невероятным, чтобы иностранному разведчику дарили зубы лишь для того, чтобы дать возможность блеснуть улыбкой перед своими палачами.

Сразу же после ареста Зорге его квартира была тщательно обыскана и опечатана. За все время, которое Зорге находился в тюрьме, не замечалось, чтобы кто-нибудь заходил в его дом, и лишь однажды, когда профессор Такасака работал над протезами для Зорге, с дверей были сняты печати и оставшиеся в квартире вещи описаны. Все костюмы, принадлежавшие Зорге, были уложены в чемоданы и куда-то увезены. Вслед за этим в дом вернулись те же люди и начали искать по списку книги, а точнее, словари и справочники, которыми обычно пользовался Зорге во время работы. Только после этого вся оставшаяся обстановка была распродана, а дом снова сдан внаём.