Иван Краско - Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист

На съемочной площадке к Андрею все хорошо относились: у него не было никаких претензий, пафоса. Недавно я прочитал какую-то статью, в которой говорилось, что он всегда ездил в классе люкс. Но почему никто не учитывает, что Андрей — артист крупного масштаба и что он может себе это позволить.

Находиться рядом с ним было очень хорошо, комфортно, за ним было интересно наблюдать и в жизни, и на съемочной площадке, интересно было слушать, как он разговаривает, как он что-то обсуждает. Он прочитал такое количество книг, что даже страшно представить. Не было такой книги, по поводу которой что-то такое говорилось, а он ее не читал. Таких книг просто в природе не было! А еще Андрей весьма интересно разгадывал кроссворды. Даже не разгадывал, а заполнял, не читая задания, настолько сильно эрудированным человеком он был.

Ко мне он всегда относился несколько авторитарно, потому что, когда я был еще маленьким-маленьким мальчиком, он уже был достаточно взрослым. И в своих назидательных беседах (в том числе последних) он всегда говорил, что я должен повзрослеть. Он часто помогал мне (в том числе финансово).

Андрей отличался офигенным чувством юмора. Рядом с ним в принципе можно было смеяться постоянно. Кстати, один из его последних перлов: как-то он позвонил моей матери (Андрей называл ее Тамарой), я тоже решил с ним поговорить и пожаловался на то, что редко его вижу: «В конце концов, мы же с тобой братья! Мне хотелось бы просто на тебя посмотреть». На что Андрей ответил: «Включи телевизор, брат! На любую программу. И там увидишь меня».

Тамара Яковлева, родная тетя Андрея

Я очень любила Андрюшу, он был для меня как сын… Я считаю, что все остальные слова излишни. Кроме тех, что я любила и буду любить его…

Алексей Гаккелъ, друг детства, капитан дальнего плавания, председатель совета директоров холдинга «Элиен»

Андрея я знаю с детства. Он всегда был для меня «большим старшим другом», который учился в школе на несколько классов старше, затем раньше меня поступил в театральный институт, окончил его и потом отслужил в армии… По-настоящему мы стали дружить с ним, когда он вернулся из армии. К тому времени я окончил морское училище имени адмирала Макарова. Наши отцы были одноклассниками, вместе окончили училище подводного плавания. В 1978 году было двадцать пять лет со дня их выпуска; мы с Андреем там тоже были — плавали на пароходе до Петропавловской крепости и обратно.

Когда я заканчивал училище, наша семья переехала жить на улицу Ольминского, и таким образом мы стали соседями с семьей Краско.

Андрюха был простым парнем, своим в доску. Бывало, придешь к нему домой, звонишь, звонишь — никто не открывает, хотя знаешь, что дома кто-то есть. И вот ты сам открываешь дверь и проходишь в квартиру, а Андрей в ванной. Он знал, что если кто-то и войдет, так только свои. Раза два он встречал меня в чем мать родила и преспокойно отправлялся в ванную. Он лежал в ванне и курил, и мы разговаривали с ним на какие-то темы.

Я был моряком загранплавания, и как-то в конце 1980-х годов на валютные чеки купил в магазине видеомагнитофон. В те времена это было большой редкостью. Мы чуть ли не круглосуточно смотрели кассеты с самыми разными фильмами. Помню, как вместе с Андрюшей и Серегой Власовым, нашим однокашником, сидели у нас дома и Андрюха заявил: мы останемся у вас до утра, будем смотреть кино, потому что домой идти страшно (а жил он буквально в двух шагах).

У нас образовалась очень хорошая компания: все молодые ребята, творческие. Кто работал в театре, кто рисовал… Моя супруга Татьяна в то время снималась в кино и вела передачи на телевидении. Скажем так, у нас была «богемная тусовка без понтов», куда входили я и моя жена, Андрюша Краско, Игорь Скляр, Андрей Ургант, Сергей Власов, Сергей Иванов, Маша Тхоржевская и другие. С нами собирались мои друзья-моряки и школьные товарищи, получался такой микс. Есть старая поговорка: «На работе — о женщинах, с женщинами — о работе». Когда собираются одни актеры, они говорят о театре. Если в компании одни моряки, предметом беседы становится море. Благодаря тому, что у нас был некий микс в коллективе, наши разговоры охватывали самые разные темы. Мы говорили и про театр, и про море, и про режиссеров, и про спасателей-подводников, и про многое-многое другое. Театр я всегда любил и театральных людей, понятное дело, тоже. Кстати, мое самое сильное детское впечатление о театре — я очень часто это вспоминаю, — когда мы ходили к папе Ване Краско (я называю Ивана Ивановича папой Ваней) на спектакль «Принц и нищий». Мне было шесть лет, и я только готовился к школе, а Андрюха уже учился в пятом или шестом классе.

Сейчас многие обсуждают: «Вот, Андрей джинсы одно время шил». Скажу: не только джинсы, но и куртки. Я, кстати, был его активным помощником в сбыте этих вещей. Как моряку загранплавания, мне было легче втирать эти джинсы всем своим знакомым как привезенные из-за границы. Андрюха назвал «марку» Global troaster («Всемирный бродяга») — это марка грузовиков. Между прочим, и куртки, и джинсы были шикарными — хорошего качества, с потрясающими карманами. В такой куртке ходила моя жена. Она же и рисовала модели, поскольку училась на модельера-конструктора. История про моряка загранплавания везде четко работала: Андрюха говорил всем, что это не его «детище», а «шмотки, привезенные другом-моряком из дальнего плавания по чужим морям». Но Андрюха не «молотил» эти куртки с утра до ночи, иначе бы он заработал кучу денег. Он делал все обстоятельно: нужна какая-то определенная сумма, на такую сумму и шил.

Так как у Андрюхи было много свободного времени, он часто ходил со мной куда-то за компанию. Когда я возвращался из плавания, мы большую часть времени проводили вместе. По вечерам ходили встречать мою жену из Мухи (Художественного училища им. В. Мухиной. — А. В. ), а затем из Дома моды, где она потом работала.

Помню, как-то раз мы с ним пошли в пароходство сдавать финансовый отчет. Мы благополучно сдали отчет и на обратном пути встретили третьего помощника капитана, который тоже сдавал валютный финансовый отчет. И он получил кучу чеков (это были валютные чековые книжки — каждая достоинством 25 рублей; на черном рынке их продавали 1:10) — целый портфель, в котором были чеки на весь экипаж, общей стоимостью примерно 17 тысяч рублей. На эти деньги можно было купить 3 машины! Мы зачем-то поехали в ресторан «Волхов», и так там пили и гуляли втроем! Когда мы возвращались в такси, таксист почему-то засомневался в нашей платежеспособности. И тогда помощник капитана открыл портфель, вывалил перед таксистом содержимое и сказал, что мы покупаем его машину — у водителя чуть глаза на лоб не вылезли. Выходя из машины, мы забыли портфель, но водитель окрикнул нас. То, как мы ходили сдавать отчет, — исторический факт!