Сергей Труфанов - Святой черт

Тут Ксения запнулась, как будто что-то застряло в ее горле.

- Ну, говори, говори, что было дальше, если не скажешь, то я на три месяца запрещу тебе в храм ходить и к иконам прикасаться! - строго прикрикнул я на нее.

- Он начал меня целовать, так целовать, что на моем лице не осталось ни одной точки, старцем не поцелованной. Целовал меня, как говорится, взасос, так что я еле-еле не задыхалась. Я не вытерпела и закричала: «Григорий Ефимович, что вы со мною, бедною, делаете?!»

- Ничего, ничего, лежи и молчи…

Я у него спрашиваю: «Брат Григорий! То, что вы со мною делаете, и батюшка мой Илиодор знает?» - «Знает, знает!» - отвечал Григорий.

- Вот дьявол, вот сатана! - крикнул я, не вытерпевши.

А Ксения продолжала:

- Потом я спрашиваю: «И владыка Гермоген об этом знает?» - «Ну, а то как же, знает, все знает. Не смущайся! - И царь-батюшка и царица-матушка об этом знают? - Фу, да они-то больше всех знают; я и с ними то же делаю, что и с тобой; пойми это, голубушка!»

- Батюшка! Я, слушая ответы Григория, прямо-таки не знала, что думать и говорить. Мучил меня он четыре часа. Потом пошла домой. Через два дня я у Григория спросила: «Брат Григорий, а можно мне рассказать батюшке Илиодору о том, что вы со мною делали тогда-то ночью?» Он погрозился на меня пальцем и сказал: «Вот еще чего выдумала! Вот я тебе расскажу!»

- Брат Григорий! Да вы же сами говорили, что батюшка знает, что вы делаете, почему же нельзя ему рассказать?

Он замахал рукою, недовольно перекосил лицо и сказал: «Ну, говори, говори, он поймет, он все понимает», - закончила Ксения.

Но, к счастью Истины и к великому горю «старца», я не понял его «великого подвига», и с того момента, как выслушал рассказ страдалицы Ксении, я сделался непримиримым врагом «блаженного старца», ожидая времени, когда придется открыто изобличить его и навсегда отказаться от него.

От рассказа Ксении у меня в душе поднялась буря. Мысли начали кружиться в голове, как щепки и тряпки в вихре. Не разделаться ли с Григорием теперь? Но как? Изобличить его! Из Царицына погонят, а ведь здесь - жизнь моя, я без Царицына жить не могу; меня уж и так, как собаку, загоняли с одного места на другое. А народ-то как бросить?.. Нет, подожду. Приглашу к себе друзей; расскажу им, что я узнал от Ксении; быть может, хоть они что-либо хорошее мне посоветуют… Как же с друзьями не посоветоваться? Ведь они близко около сердца держат общее святое дело? Приглашу, приглашу и расскажу!..

На пятой неделе Великого поста, вскоре после «открытия» Ксении, я пригласил к себе в келью своих видных царицынских друзей: К. К. Косицына, А. А. Жукова, С. Н. Аникина, А. И. Кононова, Л. М. Карташева, Т. И. Шмелева, Г. С. Платонова, А. И. Панина, Н. П. Попова и еще кое-кого, всего более двенадцати человек. Рассказал им, спросил совета. Все они ничего мне не посоветовали, а только удивляясь, пожимали плечами и конфузливо улыбались.

Проводив их, я опять-таки упал пред иконою и прямо-таки закричал: «Господи! Царица Небесная! Развяжите меня со святым чортом. Одно внешнее знакомство мое с ним чернит меня. Вот как на меня нападают газеты, а они ведь не знают, что у меня в душе. Господи, помоги и пощади меня!»

В этом же году монахиня Ксения ездила, сопровождая купчиху Л., в Петербург поклониться праху Иоанна Кронштадтского. Здесь она встретилась со «старцем».

Григорий, желая, по-видимому, похвастаться пред царицынскими «дикарками» тем, как его принимают в Петербурге, затянул их к генеральше Головиной или к сенатору Мамонтову.

Здесь, сидя за столом и целуя петербургских дам и девушек, старец, обратившись к Ксении, сказал: «Видишь, это не то, что там Илиодорушка возится с царицынскими бабенками. Вот повозился бы здесь с ними, то узнал бы, как трудно…»

Ксения недоумевала.

Приехавши обратно в Царицын, она обратилась ко мне:

- Батюшка! Как же теперь думать про Григория! Вот я видела сама в Питере то-то и то-то?

- Все уже, дочь моя, передумано и перестрадано. Подлец он, и только. Погоди, я до него доберусь!

Жертвы способа изгнания бесов

Казанская баба, о которой в 1904 году в лавре Петербургской упоминал епископ Антоний, без сомнения, была «блудно-бесноватой» и, конечно, познакомившись со «старцем», не избежала его чудодейственной силы.

Тогда я Антонию, как вообще вралю большой руки, не поверил.

Теперь, насмотревшись в Царицыне старческих приемов при изгнании бесов, верю.

Должно заметить, что Григорий признает в женщинах существование преимущественно блудных бесов и, конечно, из жалости к слабому полу, он насколько хватает сил избавляет его от бесовских приставаний.

В этом отношении он размахнулся в Царицыне что называется вовсю. Быть может, да и без сомнения, он и в других городах размахи делал в этом отношении, но я того не знаю и не видел. А его царицынские подвиги видел. Поэтому считаю долгом остановить на них внимание читателя.

С. М. Ш - вдова, 52 лет. Очень сильная женщина. По временам кликушествует.

По приезде Григория в Царицын, она обращалась к нему за советом. «Старец» признал, что в ней сидит бес. Несколько раз являлся к ней в дом изгонять беса.

После, когда люди спрашивали у г-жи Ш., каким образом «старец» лечил ее, она всегда конфузливо улыбалась и неизменно давала такой краткий ответ: «Стыдно об этом и говорить».

П. X. - богатая царицынская купчиха, 55 лет. Здоровая, полная. Имеет мужа, но он часто отлучается из дома и путешествует по святым местам: Афону, Иерусалиму и другим.

Как только Григорий приехал в Царицын, она немедленно обратилась к нему за врачеванием.

Конечно, старец сейчас же установил диагноз: признал блудного беса.

Началось лечение.

Поехали мы с ним в дом X. Я с рождественским визитом, а Григорий по своей «специальности».

В главных комнатах огромного купеческого дома «старец» схватил за грудь хозяйскую невестку, женщину лет 32-х, очень смазливую и очень привлекательную. Невестка как-то странно вскрикнула и убежала от старца.

Григорий и говорит: «Здеся, в этих комнатах, беса нельзя выгонять; надо выбрать более укромное место».

Пошли в другое помещение, состоявшее из четырех маленьких комнаток; одна комната была совсем маленькая: в ней стояла только одна большая кровать. «Старец» сказал: «Вот здеся хорошо беса выгонять». - Повели туда больную. Она начала трястись и мычать. Вошел в ту комнату и «старец», закрывши за собою двери.

Я с мужем больной остался в залике и начал его, как мог, утешать.

В комнатке поднялась страшная возня. Тянулась она долго. Я начал нервничать. Не вытерпел, заглянул в дверь сквозь стекло и увидел такую картину, что, крайне смущенный, прямо-таки отскочил от дверей.

Минут через пять вышел из «кабинета» и «старец». Вид его был ужасно усталый, он тяжело дышал. «Ну, брат, вот бес, так бес. Фу, какой большой. Во как я уморился! Мотри, вся сорочка мокрая! Устал, заснула и она…»