Василий Голубев - Во имя Ленинграда

- Ты потерял боевого друга, с кем делил победы и поражения. Я в этом бою потерял тоже одного из своих учеников - ленинградца Володю Дмитриева. Три года рядом летали.

Так оно и было. В марте сорок второго при штурмовке станции Мга мой самолет подбили, и Володя полчаса отбивал атаки врага, пока я не дотянул до аэродрома. Мне казалось, никакая пуля не вырвет его из наших рядов. Развернув треугольный конверт, затаив дыхание, прочел я письмо матери Виктора Островского к товарищам своего сына. Оно хранится и сейчас у меня. Вот оно:

"Здравствуй, дорогой Коля!

Коля, получила печальную весть, что мой дорогой сыночек Витенька погиб. Как тяжело. Нет слов для утешения, нет меры, которой можно было бы измерить это горе. Закатилось мое солнышко, уже больше мне не светит.

Коленька, дорогой летчик, славный сокол, отомсти за своего друга детства, ведь вы вместе голубей гоняли, вместе немцев истребляли. Перестал гудеть мотор боевой машины, перестало биться сердце в гордой груди моего сына.

Коля, дорогой! Напиши еще раз подробнее, как погиб Витенька, я хочу знать все о моем соколике. Коля, передай Витиным товарищам сердечный привет и пожелание долгого житья на славу родным, на страх врагам.

Мои дорогие соколы, отомстите за моего любимого и единственного сыночка. Дорогие, пишите. Мне очень грустно, некому теперь писать и не от кого ждать дорогих строчек. Я с удовольствием заменю мать тем, у кого из летчиков нет ее.

Обнимаю вас и желаю быть бессмертными, закончить войну и с победой приехать к нам. Я встречу вас, мои соколы, и приму, как принимала своего сына.

До свиданья, Коленька, пиши, жду ответа.

Островская М. А.".

- Ну что, Николай, давай завтра вечером соберем всех комсомольцев полка и зачитаем материнское обращение. Ведь у нас есть летчики, у которых фашисты убили родных. Может, кто-нибудь из них станет приемным сыном Марии Алексеевне...

Шестопалов поднялся.

- Спасибо, товарищ командир. Я сейчас поговорю с Сашей Ковшовым, у него немцы отца с матерью расстреляли, он переживает, добрый парень... Я тоже буду писать Марии Алексеевне, пусть и меня чувствует своим близким.

На собрании кроме молодежи были комэски и командование полка. Вместо доклада комсорг лейтенант Хлыстов прочел письмо матери - Марии Алексеевны.

В битком набитой землянке - летной столовой - стояла тишина, изредка прерываемая чьим-то участливым вздохом - горе матери разделяли люди, совсем не знавшие ее.

"...Я встречу вас, мои соколы, и приму, как принимала своего сына".

Наступившую тишину первым нарушил лейтенант Аркадий Селютин, один из лучших боевых летчиков, прибывший в полк в 1943 году. За десять месяцев он сбил семь самолетов врага, два из них - после гибели Островского.

- Селютин мстит фашистским пиратам не щадя сил, - сказал комсорг, - так и сообщим мамаше Виктора...

После него выступили летчики Столярский, Полканов и Алпатов. Очень взволнованно говорил комсомолец Саша Ковшов, на вид совсем мальчишка, с русым вихром и синими глазами.

- Дорогие друзья! Вы знаете мое горе. Фашисты прямо на площади посреди села убили моих отца и мать только потому, что я летчик. Родители приняли смерть гордо, не опустив головы. В каждом своем полете я помню об этом, и немцы пусть помнят... Пока жив, буду их бить, гадов... Ну вот посоветовался я со своим осиротевшим сердцем, с боевыми друзьями и заявляю собранию: счастлив буду стать приемным сыном Марии Алексеевны. Конечно, Виктора не заменишь, но я сделаю все, чтобы облегчить ее судьбу.

Землянка дрогнула от аплодисментов. Друзья одобряли решение юного гвардейца.

Комсорг сообщил, что бюро вместе с Ковшовым и Шестопаловым подготовило ответное письмо Островской, и прочел его вновь притихшему собранию.

"Здравствуйте, многоуважаемая Мария Алексеевна! Комсомольцы однополчане Виктора Островского шлют Вам балтийский привет и вместе с Вами разделяют постигшее нас всех горе - утрату боевого товарища.

Дорогая Мария Алексеевна, Ваше письмо, присланное на имя Николая Шестопалова, мы, комсомольцы-гвардейцы, заслушали на собрании. И в наших сердцах с еще большей силой запылал священный огонь ненависти к подлому врагу. Кому из нас не принес немец горя? Много еще наших отцов, матерей, братьев, сестер и любимых девушек стонут в фашистском аду. С великой надеждой ждут они часа освобождения. И мы своими беспощадными ударами по немецко-фашистским захватчикам приближаем этот желанный час, нашу победу.

Мария Алексеевна, Вы пишете, что готовы быть матерью тому из летчиков, у кого ее нет. У летчика комсомольца Ковшова Александра Федоровича нет родителей. Саша изъявил горячее желание стать Вашим сыном. С этим письмом мы высылаем Вам его фотокарточку.

Мария Алексеевна, на Ваш призыв отомстить за Виктора мы, комсомольцы, ответим еще большими ударами по фашистскому зверю. Первым открыл счет мести за друга летчик Николай Шестопалов. В воздушном бою после смерти Вашего Виктора он сбил вражеский самолет "Юнкерс-88". Летчики-комсомольцы Селютин, Столярский, Полканов и Алпатов, мстя за вашего сына, в воздушных боях сбили пять немецких самолетов. Не зная устали, мы будем с каждым днем множить счет нашей мести врагу.

Комсомольцы-гвардейцы заверяют Вас, дорогая Мария Алексеевна, что в решающих боях навсегда похоронят в водах Балтики фашистских коршунов.

До свидания, Мария Алексеевна. От имени всех гвардейцев нашей части желаем Вам долгих лет жизни и доброго здоровья.

Летчики-комсомольцы Селютин, Столярский, Ковшов, Шестопалов, комсорг Хлыстов".

Затем взял слово замполит полка Абанин. Чуть приглушенным от волнения голосом он сказал, внимательно оглядывая сидящих, что поступок Ковшова - это проявление большой чуткости к старшему поколению. Об этом должны знать не только в полку. Корреспонденцию о собрании пошлем в газеты "Победа" и "Летчик Балтики".

Через несколько дней все авиаторы и моряки Балтики читали статьи: "Советская мать", "Я усыновляю летчика" и "За гибель Вашего сына".

...Шесть дней и ночей кружила февральская вьюга. Западный ветер поднял уровень воды в Финском заливе, крупные волны ломали лед, гнали его на восток. Последнее время в связи с бураном вылетов было немного, но и отдохнуть не удалось. Летчики вместе со всеми расчищали снежные заносы на аэродроме. От готовности летного поля зависело надежное прикрытие войск, как только прояснится погода. Мы знали, что наземные войска в эти дни имеют задачу окончательно сломить упорство врага, захватить Нарву и начдть освобождение Эстонии. Мы же день и ночь вручную, лопатами разгребали наметы снега.

Лесистая, бездорожная, с незамерзающими болотами местность помогала врагу обороняться и чрезвычайно затрудняла действия наших войск. А метель свела к нулю усилия ударной авиации при штурме многочисленных опорных пунктов врага. Только во второй половине дня 20 февраля как бы в честь 26-й годовщины Красной Армии и Военно-Морского Флота началось улучшение погоды.