Иван Голушко - Танки оживали вновь

- Тогда завтра же явитесь на завод к главному инженеру. Он в курсе дела.

К вечеру мне вручили командировочные документы, паек. Со мной должны были выехать четыре человека из батальонной ремонтной летучки: старший сержант А. Т. Ставницкий, сержант В. А. Васечкин, младший сержант И. М. Комаров и рядовой И. К. Письмененков.

Я знал их как добросовестных, исполнительных и хороших специалистов и был очень доволен, что командир батальона отпустил этих людей со мной.

До Ленинграда добрались "на перекладных", то есть на попутных машинах. Уже тогда испытывался недостаток горючего, поэтому выделить нам специальный автомобиль комбат был просто не в состоянии.

На заводе я быстро нашел главного инженера. Разговор с ним был короткий. Он только и сказал:

- Идите во второй цех к товарищу Мурнику. Он все устроит.

Я подумал, уж не тот ли самый И. Д. Мурник, который с ремонтной бригадой был у нас на Карельском перешейке? И действительно, это был он - теперь уже начальник цеха. Встреча была теплой. Поговорили, вспомнили первую встречу. Потом он вызвал из цеха работницу, попросил ее отвести нас в общежитие.

- Устроитесь и заходите ко мне.

Вернувшись на завод, мы нашли Мурника на сварочном участке. Здесь он познакомил нас с пожилым рабочим, которого все называли дядей Васей. "Профессор сварки", - отрекомендовал его Мурник. Так он мне и запомнился: дядя Вася - профессор сварки.

Дядя Вася снял свои брезентовые рукавицы, поздоровался.

- С чего начнем, фронтовики? - спросил он, поправляя на лбу большие защитные очки.

За нас ответил Мурник. Он показал на две недалеко лежащие от автогенного аппарата горелки и попросил сначала объяснить нам, как ими пользоваться, а затем уже показать резку металла. И тут же добавил:

- Только броневые листы поберегите, дядя Вася, пригодятся потом. Когда освоятся ребята - дадите попробовать, а сейчас пусть режут вон те пластинки, махнул он рукой на стопы пластин, лежащих у стены.

Так началась наша заводская практика. С автогенным аппаратом я познакомился еще на Харьковском тракторном заводе перед самым окончанием училища. Но это было лишь общее знакомство с резанием и свариванием брони. Опыта в этом деле я не имел никакого. Не имели никаких навыков и мои подчиненные. Об этом прямо сказали дяде Васе. Он не удивился.

- Начнем с азов, - сказал он. - А потом до главного доберемся.

В первый и второй день он не позволил ни мне, ни моим товарищам даже зажечь горелку. Сам работал. Мы же заправляли аппарат карбидом, готовили электроды, выполняли подсобные работы по разметке и прикладке броневых листов к местам сварки.

В цехе стояли три танка Т-26 и один БТ-5. Дядя Вася быстро и мастерски приваривал листы дополнительной брони. Легкие танки, конечно, становились не такими уж легкими, и для их моторов это была большая дополнительная нагрузка. Но зато их бронестойкость возрастала почти в два раза. А это было очень важно.

На третий день мы работали самостоятельно. Но танк, сделанный нами, был забракован дядей Васей. Он ударил пару раз кувалдой по приваренному броневому листу, и тот отлетел.

- За такую работу можно было бы и не давать пайка, - хмуро сказал он. Вот, смотрите... Сплошного шва нет. А почему?...

Урок запомнился. Такая ошибка больше никогда не повторялась.

В конце недели дядя Вася пригласил нас к себе домой на чашку чаю. Мы с удовольствием согласились. Его супруга Анастасия Ивановна встретила нас приветливо. И очень радовалась, что сам-то хозяин пришел домой. Оказывается, дядя Вася целую неделю пробыл на заводе и не показывался дома.

Хозяйка быстро собрала на стол. Каждому - а нас вместе с хозяевами было семеро - поставила прибор, в тарелки налила по два небольших черпачка супу. Дядя Вася достал из сумки завернутый хлеб и несколько кусочков сахару, принес самовар.

Сели за стол.

- Может, Настенька, найдется у тебя что-нибудь этакое, согревающее? обратился дядя Вася к жене.

- Сейчас, сейчас, миленькие. - И она из комода достала четвертинку и маленькие рюмочки.

Разлили. Хозяин дома предложил тост за фронтовиков, за победу. Выпили. Начали молча закусывать. Ломтики хлеба были настолько тонки и малы, что их хватало в прямом смысле слова на два укуса. Быстро справились и с супом.

Приступили к чаю. Он был крепкий, ароматный. Сахар никто из нас не взял. Мы поняли, что семья рабочего отдает нам последнее. Конечно, мы знали, что в городе нормы выдачи хлеба рабочим еще более снижены. И все же, будучи военными и получая несколько повышенную норму, мы еще не воспринимали так остро нехватку продуктов питания.

Ох и неловко же мы себя почувствовали! Стало больно и стыдно, что уже несколько дней работали вместе с дядей Васей и ни разу не обратили внимания, как он питается. Правда, мы знали, что дядя Вася на заводе ходил в столовую. А мы поочередно приготавливали свои завтраки, обеды и ужины в общежитии.

Да, неловко мы себя чувствовали: согласились пойти в гости и не подумали о том, что своим визитом поставили семью в трудное положение.

Все это, конечно, отразилось на нашем настроении. Хозяева поняли наше смущение, но повернули дело так, будто они сами виноваты. Дескать, дядя Вася не предупредил хозяйку, и она не смогла развернуться, как подобает.

За столом дядя Вася с увлечением рассказывал о своем заводе, о людях. О двух своих сыновьях, которые ушли на фронт. С тревогой замечал, что вот, мол, уже второй месяц почему-то не пишут писем...

Мы успокаивали чету как могли, говорили, что все обойдется хорошо, что их сыновья могут быть в пути или выполняют какое-нибудь ответственное задание.

- Да-да, - соглашался с нами дядя Вася больше для того, чтобы не расстраивать жену.

Нам предложили заночевать и утром идти вместе на работу. Видно было, что дядя Вася очень устал и ему пора отдыхать: как-никак, а ему было под шестьдесят.

Мы искренне поблагодарили хозяев за гостеприимство, угощение и тепло распрощались с ними.

По улице шли молча. И, не сговариваясь, повернули на завод. В цеху нас спросили, как чувствует себя дядя Вася. Товарищи знали, что он не совсем здоров, сдает сердце и только по настоянию врача он пошел домой отдохнуть. Нам же дядя Вася об этом ничего не говорил. Мы корили себя за невнимательность, нечуткость, за то, что работали вместе с человеком и ничего про него не знали.

Взялись за работу, чтобы хоть делом загладить свою вину. В цех поступило два новых танка, и мы решили к утру заэкранировать их.

Старший сержант Ставницкий, наш очередной кашевар, принес завтрак и вчерашний ужин в цех. Пришел дядя Вася. Увидев два новых танка с приваренной броней, он нахмурился и взял в руки кувалду. У нас замерло сердце. Но все обошлось благополучно. Дядя Вася улыбнулся, похвалил: