Анастас Микоян - Так было

Я сразу понял, что это серьезное предложение, хотя возникло оно, видимо, экспромтом, иначе он бы заранее меня предупредил. Но ведь у меня были обязательства перед семьей, и главным образом перед женой, которой я давно уже обещал провести отпуск вместе. Об этом я и сказал Сталину откровенно. Он ответил, что я могу взять с собой в Америку и жену. Тогда я согласился. Из той же комнаты сразу же позвонил жене и сообщил, что поездка в Крым отменяется, что все объясню по приезде. (Дети мои в тот же вечер уехали с нашей домработницей в Мухалатку, в Крым.)

И тут же мы приступили к деловому обсуждению поездки. Я должен был отправиться через несколько дней, а в течение этого срока Молотов брался уладить вопросы, связанные с паспортами, визами и прочее.

Обдумывая проблемы, возникшие в связи с такой ответственной командировкой, прежде всего приходилось учитывать тогдашнее состояние пищевой промышленности и ее неотложные нужды, а она находилась в те годы на новом, переломном этапе.

После того как колхозы и совхозы организационно и хозяйственно окрепли, резко изменились условия снабжения промышленности сырьем — эта проблема уже перестала быть узким местом. Колхозы и совхозы начали заключать с предприятиями контрактационные договоры о сдаче своей продукции в определенные сроки и требуемого качества. Возраставший урожай выдвинул перед нашими пищевиками новую задачу — достойно справиться с переработкой свеклы, овощей, продуктов животноводства и других видов сырья, не допустив при этом потерь и брака.

Другой характерной особенностью того времени была возросшая требовательность советских потребителей к ассортименту и качеству пищевых продуктов. Получив в связи с отменой карточной системы с 1 января 1935 г. возможность свободной покупки нужных ему товаров, потребитель стал, естественно, выбирать из этих товаров лучшее, отказываясь от многого из того, что ему приходилось брать при карточной системе. (К слову сказать, карточная система сильно расхолаживала и самих работников пищевой промышленности, лишая их фактически всяких стимулов к выпуску товаров лучшего качества.)

К этому времени мы постепенно реконструировали крупные продовольственные магазины старого времени, приводили в порядок их архитектурное оформление, оснащали холодильной техникой. Так, например, в Москве и Ленинграде были полностью восстановлены продовольственные магазины бывшей фирмы Елисеева, заново организованы специальные диетические магазины. Все они в техническом отношении были оборудованы на уровне лучших зарубежных, в том числе и американских магазинов. Мы им присвоили название «Гастроном», которое сохранилось до сих пор.

Но этих магазинов насчитывалось у нас пока единицы, а нужно было покрыть такой торговой сетью всю страну.

Техническая реконструкция в отраслях нашей пищевой промышленности находилась тогда в самой начальной стадии, работать приходилось на устарелом, изношенном оборудовании отсталых, построенных десятки лет назад предприятий. Очень остро стоял вопрос о недостаточности мощностей действующих предприятий для современной переработки сырья.

Мы имели, строго говоря, не пищевую промышленность, а пищевой промысел, доставшийся нам от старой России.

Для создания производственно-технической базы современной пищевой промышленности мы решили приступить к строительству новых крупных заводов, и осенью 1931 г. в нашем наркомате был тщательно разработан и представлен в ЦК и Совнарком проект решения, который предусматривал программу строительства отечественной пищевой промышленности.

Эта программа была одобрена. В решении ЦК и СНК говорилось, что в ней «ключ решения задачи коренного улучшения рабочего снабжения, путь повышения производительности труда». Серго, возглавляя тяжелую и станкостроительную промышленность, нам очень помогал. Без проволочек мы вдвоем решали большинство вопросов, которые спустя лет 20 стали требовать длительной процедуры: работы комиссий, согласований, виз и т. д. Бюрократизма тогда было гораздо меньше, чем в послевоенное время.

И уже к 1936 г. у нас было построено и введено в эксплуатацию (только новых!) 17 крупных мясных комбинатов, 8 беконных фабрик, 10 сахарных заводов, 41 консервный завод, 37 холодильников, 9 кондитерских фабрик, 33 молочных завода, 11 маргариновых заводов, 178 хлебозаводов, 22 чайные фабрики и ряд других промышленных предприятий. Кроме того, было произведено техническое перевооружение многих старых предприятий.

Переход на современную технику настоятельно требовал ознакомления с опытом передовых зарубежных стран. Кое-что мы в этом направлении уже делали. Так, например, для изучения опыта в области сыроделия в Голландию и Данию нами был командирован наш видный сыродел Гранников; для ознакомления с работой молочно-консервных предприятий мы посылали в США и некоторые страны Европы опытного инженера Кочеткова, в Германию — Василевского.

Но начиная с 30-х гг., мы все свое внимание переключили на Америку: организовали и послали в США несколько комиссий по изучению опыта мясной, молочной и других отраслей промышленности. Таким образом, когда встал вопрос о моей поездке, я был неплохо осведомлен о состоянии дел в американской пищевой индустрии, но совсем другое дело увидеть все собственными глазами, попробовать, как говорится, на зуб.

Тем более что цели поездки были не только познавательные, но и оперативно-деловые: в мое распоряжение была выделена значительная сумма в валюте для приобретения на месте отдельных видов оборудования и образцов для нашей страны. В дальнейшем такие закупки, естественно, должны были приобрести более широкий масштаб, что и случилось.

В течение двух-трех дней удалось подобрать небольшой аппарат моих помощников и консультантов, отвечавших необходимым требованиям: управляющие Зотов (Московский трест хлебопечения) и Исаев (Рыбсбыт), инженеры Этлис и Ойхман (Главрыба и Главконсервы), инженер ленинградской литографии Родионов, директора Московского мясокомбината Юрисов и Московского пивкомбината Максимов. Поехал с нами и мой секретарь Барабанов.

Познакомившись с составом группы, Сталин сказал, что мне следовало бы взять с собой еще инженера Главстроя НКПП Бургмана, свободно владеющего английским языком и побывавшего уже два раза в США в составе экономической делегации по делам строительства. Кавказский немец Василий Бургман был хорошо лично знаком Сталину, ибо приходился племянником Каролине Васильевне Тиль, пожилой женщине, давно помогавшей семье Сталина в ведении домашних дел. Я тоже хорошо знал Бургмана по наркомату, и он был включен в состав нашей группы.

Я поручил всем членам нашей группы не только записывать все новое, что они увидят на американских заводах, но и обязательно выделять при этом все то (хотя бы и незначительное), что следует внедрить у нас, а заодно подумать и о тех практических мероприятиях, которые должны нам в этом помочь.