Анастас Микоян - Так было

«Ну, как дела на фронте?» — «Плохи дела, хлеба нет, товарищ Микоян. В некоторых армиях и дивизиях, — рассказывал Антипенко, — хлеба и круп оставалось чуть ли не на один-два дня. Создалось положение более чем напряженное: фронт, насчитывающий до полутора миллионов едоков, располагает чуть ли не однодневным запасом хлеба!» — «Вы хотите иметь хлеб?» — «Я затем и прилетел к вам, чтобы попросить». — «А я затем вас и вызвал, чтобы предложить хлеб». — «А где же этот хлеб?» — «Весь хлеб у вас. Вы по хлебу ходите». — «Не понимаю вас, товарищ Микоян». — «Мы даем вашему фронту Орловскую, Сумскую, Черниговскую и Гомельскую области для заготовки хлеба. Сумейте этот хлеб взять».

Решение о таком «прикреплении» этих областей к 1-му Белорусскому фронту было принято мною еще до отъезда из Москвы, о чем я и послал письма-распоряжения командующему фронтом Рокоссовскому и соответствующим секретарям обкомов и председателям облисполкомов. Аналогичные «прикрепления» были сделаны и по другим фронтам.

Мое сообщение и последовавшая за этим обстоятельная беседа искренне обрадовали Антипенко. Мы договорились, что конкретно надо сделать фронту и областным организациям, чтобы поскорее закончить уборку погибающего урожая, провести заготовку и закупку хлеба, а также как организовать дальнейшее хранение хлеба.

Антипенко уехал к себе значительно ободренный. На другой же день после совещания в Орле вопрос о мерах помощи «прикрепленным» к фронту областям обсудил Военный совет 1-го Белорусского фронта. Непосредственно на заготовку хлеба он направил в эти области 27 тыс. солдат, 2,5 тыс. офицеров, 2 тыс. автомашин, обеспечив их водительским составом и горючим за счет ресурсов фронта, несколько сот пароконных повозок и т. п. Кроме того, командующий дал указание фронту об использовании всего идущего порожняком воинского автотранспорта для попутных перевозок хлеба. Это была поистине огромная помощь.

В своих интересных воспоминаниях Антипенко рассказывает, с каким огромным энтузиазмом участвовали в уборке и обмолоте зерна вместе с бойцами жители освобожденных районов.

В результате такой дружной работы армии и тружеников Орловской, Сумской, Черниговской и Гомельской областей к февралю 1944 г. было заготовлено 13 607 тыс. пудов зерна, и таким образом 1-й Белорусский фронт был обеспечен хлебом до августа 1944 г. Более того, из своих запасов бойцы фронта и трудящиеся этих областей отправили 60 тыс. пудов зерна населению Ленинграда.

18 ноября вся моя «бригада» участвовала в заседании бюро Курского обкома партии, где рассматривался вопрос о мерах по усилению хлебозаготовок и проведению закупок хлеба и картофеля для нужд армии и рабочего тыла.

Чтобы заинтересовать колхозников и единоличников в продаже излишков хлеба, мы ввели тогда повсеместно систему встречной продажи наиболее дефицитных промышленных товаров по твердым государственным ценам. Помню, что для Курской области я утвердил тогда таких товаров почти на 37 млн рублей. Это были различные ткани, трикотаж, обувь, разные хозяйственные товары, керосин, хозяйственное мыло, соль, сахар, табак и т. п. Продав государству хлеба на 10 рублей, колхозник или единоличник имел возможность тут же купить этих крайне необходимых ему промтоваров на 100 рублей, что было выгодно и ему и государству. Такой стимул во многом помог скорейшему выполнению государственной закупки хлеба.

В постановлении Курского обкома и облисполкома о мерах по усилению хлебозаготовок был записан ряд хорошо продуманных конкретных предложений и рекомендаций местным организациям. Был там пункт, относящийся непосредственно и ко мне как заместителю Председателя Совнаркома СССР. Речь шла о том, чтобы обязать Главнефтесбыт выделить из запасов его местной базы в распоряжение Курского облисполкома 100 т бензина, 300 т лигроина и 40 т автола, необходимых для завершения работ по обмолоту хлеба, а также предложить наркоматам заготовок и совхозов СССР перебросить в Курскую область из восточных областей соответственно 50 и 15 автомашин для восстановления в Курске областных отделений «Союззаготтранса» и «Совхозтранса». Такие распоряжения я тут же подписал, а через некоторое время мне сообщили из Курска, что все ими просимое полностью получено.

Поездку по освобожденным областям Украины я решил начать с Киева, который после 778 дней фашистской оккупации только две недели назад был очищен от интервентов войсками 1-го Украинского фронта под командованием генерала Н.Ф.Ватутина.

Наш вагон остановился не доезжая Киева, на станции Дарница — большом железнодорожном узле, который немцы продолжали усердно бомбить. В наш вагон, однако, ни одна бомба не попала. Здесь меня встретил Н.С.Хрущев, тогда первый секретарь ЦК Компартии Украины. Вместе с ним мы отправились на автомашине в Киев и объехали чуть ли не весь город.

Бросались в глаза разрушенные дома, пустынные улицы. Казалось, что в городе почти нет населения. Гордость Киева — знаменитый Крещатик был разрушен. И только сохранившиеся, но сильно пострадавшие, израненные и искалеченные войной ветвистые каштаны с пожелтевшими осенними листьями напоминали о некогда красивейшем центре одного из древнейших городов нашей Родины.

Смотреть на все это было тяжело…

От Хрущева я узнал, что за время своего «хозяйничанья» в Киеве гитлеровцы зверски замучили и расстреляли здесь (по предварительным подсчетам) около 200 тыс. советских граждан и угнали на каторжные работы в Германию более 100 тыс. молодых людей.

Мы отправились в город Фастов, западнее Киева километров на 70. Там проходила тогда линия фронта и шли бои.

Уже издали можно было слышать артиллерийскую и минометную перестрелку. Бои продолжались на окраине города. Мы побывали в воинских частях, побеседовали с солдатами и офицерами. Настроение у всех было бодрое, как говорится, самое боевое.

Вернувшись в Киев, я встретился с командующим фронтом генералом Ватутиным. Образованный и опытный полководец, он не только великолепно ориентировался в ходе военных операций на всех фронтах, глубоко вникал в боевую и политическую подготовку своих бойцов и командиров, но и хорошо, в деталях, разбирался в делах тыла своего фронта. Он понимал все с полуслова. Ватутина не стало, когда ему не было и 43 лет. Менее чем через полгода после этой нашей встречи, я с горечью узнал, что он умер после тяжелого ранения. Похоронен Ватутин в Киеве. Подробную беседу я имел здесь также и с начальником тыла фронта генералом Власовым.

Я подробно говорил и с Хрущевым о заготовке хлеба не только в Киевской области (где план сдачи хлеба в фонд армии был выполнен тогда почти на 60 %), но и по остальной Украине, а главное о том, какие меры они собираются в этом направлении принимать, поскольку мне было известно, что хлебозаготовки проходили у них в большинстве областей нелегко.