Анастас Микоян - Так было

Хочу обратить внимание еще на одну особенность Серго: он не умел таить злобу, был очень отходчив, никому не мстил.

Встречи с Орджоникидзе стали у меня более частыми после моего переезда в Ростов, куда я был назначен секретарем Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б). Я, естественно, интересовался тогда работой Серго и вообще делами закавказских компартий, поскольку мы «жили» рядом: многие северокавказские проблемы перекликались и были родственны аналогичным проблемам Закавказья. Встречи и беседы с Серго были особенно полезны для меня, потому что он лучше меня знал Северный Кавказ, Дагестан. Обычно, когда приходилось ехать в Москву на пленумы ЦК партии, на съезды Советов, мы с Ворошиловым (который также работал тогда в Ростове) присоединялись к Орджоникидзе и Кирову, проезжавшим через Ростов. Ехали мы в одном вагоне и обратно возвращались тоже вместе. В этих поездках всегда происходили дружеские, задушевные разговоры, оживленный обмен мнениями, как это всегда бывает между близкими товарищами по работе.

Тогда на Северном Кавказе возникало много сложных национальных, сословных и других проблем, вызывавших трения и острые конфликты. Ориентироваться во всех этих вопросах мне было довольно трудно, особенно в начале работы на Северном Кавказе, а Серго работал в этом крае почти все годы гражданской войны и непосредственно после победы, накопил богатый опыт, хорошо знал местные кадры, в частности товарищей, которые нередко довольно остро конфликтовали. Поэтому я пользовался малейшей возможностью встречи и связи с Серго, чтобы посоветоваться с ним по тому или другому сложному вопросу.

В июле 1926 г. на пленуме ЦК ВКП(б) кандидатами в члены Политбюро были избраны Орджоникидзе, Киров и я. Все мы работали до этого на Кавказе. Киров сразу после пленума был направлен в Ленинград секретарем обкома партии.

Некоторое время спустя ЦК принял решение перевести Орджоникидзе из Закавказья на Северный Кавказ, на пост секретаря Северокавказского крайкома партии. Против его перевода в Ростов в ЦК поступил протест от членов Закавказского крайкома партии, настаивавших на оставлении Серго в Закавказье. Сталин, однако, настоял на своем, и ЦК оставил в силе прежнее решение.

Уже тогда было очевидно, что если и надо было переводить Серго из Закавказья, то, конечно, только на руководящую всесоюзную работу, к которой он был тогда уже вполне подготовлен. Так и получилось. Не прошло и двух месяцев, как Политбюро приняло новое решение — выдвинуть Орджоникидзе на пост народного комиссара Рабоче-крестьянской инспекции и председателя Центральной контрольной комиссии партии.

Это новое назначение было очень удачным и полезным для партии. Серго, будучи всегда последовательным сторонником ленинской политики и решительно борясь с оппозицией, умел проявлять необходимую терпимость к заблуждавшимся. Серго старался возможно объективнее рассмотреть тот или иной вопрос, не обостряя без особой нужды разногласий.

В 1929 г. на V Всесоюзном съезде Советов был утвержден первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР. Встала задача мобилизовать все силы для осуществления программы индустриализации страны. Серго ждала новая работа: в ноябре 1930 г. он был назначен председателем ВСНХ.

Вскоре все отрасли тяжелой промышленности вошли в Наркомат тяжелой промышленности. Наркомом стал Орджоникидзе.

Когда страна приступила к строительству гигантов черной металлургии, мощных шахт, новых машиностроительных заводов, важнейшей задачей стала подготовка кадров производственно-технической интеллигенции, способных освоить передовую технику и обеспечить необходимые формы хозяйственного руководства предприятиями. Нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе внес огромный вклад в решение этой задачи. Его личные данные во многом способствовали тому огромному подъему творческих сил работников тяжелой промышленности, который и создал предпосылки для выполнения и перевыполнения пятилетнего плана.

Серго умел подбирать талантливых людей, особенно из молодежи, оказывая им всяческую поддержку: Завенягина, Тевосяна, Лихачева, Ванникова, Зальцмана, Устинова и многих других.

В тот период становилась на путь коренного технического перевооружения пищевая промышленность. Она остро нуждалась в соответствующем оборудовании и машинах. Орджоникидзе оказывал в этом неоценимую помощь, и мне, руководившему в те годы снабжением и пищевой промышленностью, не раз приходилось пользоваться его энергичной поддержкой в практическом решении вопросов пищевого машиностроения. Смежные вопросы мы решали на совместных заседаниях, без всякого бюрократизма.

В заключение мне хотелось бы еще раз указать на исключительные качества Серго как товарища. Он трудно сходился с людьми, но дружил по-настоящему, умея всегда проявить какую-то по-особенному любовную заботу о товарищах.

Мне хотелось подчеркнуть, что Серго был и выдающимся человеком. Говоря словами Горького, Человеком с большой буквы. Самоубийство его в 1937 г. — на совести Сталина.

В январе 1919 г. наша 11-я армия, ведя ожесточенные бои на Северном Кавказе с превосходящими силами деникинской «добровольческой армии», вынуждена была отступить. Основные красноармейские части 11-й армии во главе с командующим Левандовским ушли в калмыцкие степи и Астрахань. Другие во главе с Орджоникидзе героически сражались до последнего патрона в предгорьях Кавказа и прошли в горы. В горных аулах Серго сколачивал партизанские отряды из ингушей и осетин, а в начале мая через Кавказский хребет и труднодоступные Хевсурские горы перебрался в Тифлис, где жил на нелегальном положении.

В Баку Серго приехал с женой, Зинаидой Гавриловной, неразлучной своей подругой на фронтах гражданской войны и в дальнейшей жизни. Поженились они с Зиной еще в якутской ссылке. С ними также приехала, направляясь в Москву к своим дочерям Елене и Люции, жена погибшего бакинского комиссара Алеши Джапаридзе — Варвара Михайловна.

Приехал с ними и легендарный Камо (Тер-Петросян), профессиональный революционер, который собирался в Москву, к Ленину. У него было много планов боевых действий, которые он хотел доложить Ленину, чтобы получить его одобрение. Он мечтал, например, с группой товарищей пробраться в расположение деникинского штаба и взорвать его. Орджоникидзе любил Камо и три года спустя тяжело переживал его гибель под колесами автомобиля.

Пребывание Орджоникидзе в Баку было организовано по всем правилам конспирации. Из наиболее проверенных членов Союза молодежи была создана его охрана. На конспиративных квартирах каждый вечер устраивались встречи с узким кругом партийных работников. Мы подробно информировали его о положении дел и о своих планах; ко всему этому Серго проявил живой интерес. К тому же он хотел собрать побольше свежей информации, чтобы рассказать в ЦК Ленину о положении в Баку и во всем Азербайджане.