Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

Характеристика на студ. 2-го курса з. отд. Новикова М.С.

Путь Михаила Новикова от фантастических рассказов, с которыми он поступал в Литинститут, к реалистическим несколько затянулся, он мог бы писать больше. Отчасти это можно объяснить тем, что он увлекается критикой /показывал мне свою статью/. Сейчас М. Новиков работает над новыми рассказами, в которых должно с большей четкостью, чем до этого, определиться направление его литературных интересов, само качество прозы /до этого «реалистические» рассказы его были удачнее «фантастических»/.

Руководитель семинара М. Лобанов. Март 1965 г.

Николай Шмелев, газета «Труд» № 45:

«Начнем с того, что оборонительные расходы, которые фактически задушили СССР, сократились примерно в пять раз. Расходы на здравоохранение, образование, науку уменьшились в десять раз. Заработная плата в России упала приблизительно в два, а с августа 98-го — в три раза. Пенсии сократились в пять-шесть раз. При этом налоговая нагрузка на предприятия выросла в среднем в два раза по сравнению с советским временем. Кроме того, мы перестали содержать 14 советских республик, субсидии которым ежегодно составляли порядка 50 миллиардов долларов. Плюс 20–25 миллиардов долларов в год мы вколачивали в страны СЭВ и страны третьего мира — бесплатными поставками, льготными ценами на нефть, газ… Это колоссальные деньги. А сегодня весь российский бюджет — 20–30 миллиардов долларов».

12 марта, воскресенье. У меня ощущение, что мало работаю над дневником. Правда, вечер пятницы и субботу сидел над версткой журнала «Проза», где у меня идет половина материала. К сожалению, в редакции не сделали никаких замечаний, а вычистить рукопись сам я не смог. Боюсь, что редакция понадеялась на меня больше, чем это следовало бы делать. Этот журнал очень лихо издает Володя Крымский. Я заглянул в другие тексты, много интересного, хотя на первый взгляд кажется, что облегчено. Но читающий, проходя через усложнения, вплавляется в более четкие и трудные тексты. Кажется, в журнале будет хорош роман какого-то неизвестного мне молодого парня. В романе действуют ангелы.

С моей публикацией в «Нашем современнике» что-то застопорилось. Я говорил об этом в пятницу в институте со Станиславом Юрьевичем Куняевым. Он также сказал мне, что я напрасно умягчаю в верстке еврейскую тему. Объяснять, что деталей больше, чем диктует хороший вкус, бесполезно. Здесь правота не одного дня дневника. А общей картины. Задержка с публикацией, видимо, связана с обилием других обязательств. Мои дневники не защищены ни связями, ни экстренной ситуацией, в них только мой заблуждающийся голос. Я тихо делаю ставку на книгу — «Дневник ректора».

По словам С.Ю. я понял, что наш патриотический клан обеспокоен присуждением В.Г. Распутину премии Солженицына. Это как бы выводит Распутина из публицистическо-патриотического оборота. Журнал поставлен в трудное положение: Распутина надо поздравить публично. У журнала возникло желание поздравить сам присуждающий премию фонд с проявленной смелостью. Воевать и воевать. Я посоветовал все-таки не обращать внимания на внутренние распри и поздравить как надо. Пора, ребятки, смириться, с тем, что рожей, талантом и образованностью не вышли. Да и к чему эта подпольная война?

С удовольствием, а иногда и с упоением читаю книгу В. Гусева. Все на редкость толково и спето своим голосом.

14 марта, вторник. Записываю театральные впечатления, а вдобавок ко всему и сегодня иду в театр. У К. Райкина премьера по пьесе Мердок. Это моя старая привязанность, да и Сергей Петрович просил. Мои театральные впечатления чисты от корысти и мелкости, потому что по обыкновению хожу бесплатно и сижу близко. Из-за плотности этих «хождений» невольно возникает идея сравнений. И здесь из последнего и более дальнего я, конечно, не пропущу «Без вины виноватые» А. Островского в театре у Т.В. Дорониной. Это уже второй спектакль, премьера состоялась 8-го. Шел, уже зная, на что, потому что в субботу прочел в «Коммерсанте» уничижительную рецензию. Этому можно и не удивляться, это просто другая точка отсчета без взгляда на другую. Широта восприятия подразумевает культуру. Спектакль у Дорониной, как всегда вызывает много раздумий. Во-первых, хорошего спектакля и не может быть без хорошей пьесы. Любые просто театральные действия, не снабженные глубоким словом, — это лишь быстро выветривающиеся сны, лишь настоящая драматургия захватывает человека до подсознания. Хорошая, мощная пьеса проходит, если все гладко, нет особых накладок, если за актеров, за качество их игры не стыдно. Вот почему, наверное, театры предпочитают устоявшийся репертуар. Во-вторых, идет уже собственно театр, актеры, декорации. Это тоже держит, увлекает, вызывает волнение. В рецензии «Коммерсанта», как обычно, нападки на режиссуру и статуарность Дорониной. Но разве не растворяется актер в приеме? Я не мог здесь разделить спектакль и режиссуру. Если и были «приемы», то они немудрящие. Но вот любимая моя «гудящая» атмосфера на этом спектакле была. Доронину часто упрекают в том, что она отыгрывает уже нажитое с другими режиссерами. Нажить этот внутренний магнетизм огромной личности ни с кем невозможно. Он или есть или отсутствует. С поразительным вниманием четыре с лишним часа зал внимал — другого слова я не подберу, — жизням по времени давно истлевших людей. Вот тебе и режиссура! В этом смысле спектакль почти модернистский по своей простоте и следованию МХАТовской правде. Никаких приемов и подделок под правду. Декорация рисованная, интерьер достаточно условный, костюм театральный, в котором никто и никогда по городу не ходил. Но какое от всего этого огромное удовольствие. Опять поймал себя на том. что думаю, сколь многим Чехов попользовался у Островского. Какая неслыханная простота в слове и обязательно история. Как же мне надоел в театре Чехов и его «интеллигентность», которую наша ублюдочная интеллигенция из-за недостатка чего-либо путного в себе несет, как знамя.

На следующий день был в театре на Бронной на спектакле Сергея Житинкина о Нежинском. Это тоже все занятно, интересно, местами условно глубоко. Но почему-то все это меня не затрагивает. Хорош Вавилов и Домогаров. Я люблю балет, все знаю о Нежинском и их отношениях с Дягилевым, но что-то в пьесе оказалось тематически непрописанным. Я бы сказал, что Житинкин каким-то образом сумел преодолеть недостатки пьесы. Я еще никогда не видел такого большого количества исторических лиц на одной сцене: Бакст, Кокто, Стравинский, Дягилев, Фокин. Нижинский.

На семинаре обсуждали Светлану Г… Много говорил о стилистике, а перед этим рассказывал о двух спектаклях, которые я посмотрел за воскресенье и понедельник. Только двое из всего семинара слышали фамилию Дягилева, двое — Кокто и человек пять-шесть слыхали о Стравинском.