Олег Мороз - Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)

Естественно, раздались требования вызвать «на ковер» силовых министров и потребовать от них отчета, не готовят ли они военный переворот. Грачева, Ерина и Баранникова долго не могли разыскать. Прошел слух, что Ельцин запретил им являться на съезд. Аман Тулеев внес предложение в случае неявки министров отстранить их от должности и назначить других, которые выполняли бы волю Съезда. Однако в конце концов министры появились в зале и заверили депутатов в своей лояльности и законопослушности.

А могли бы, между прочим, и не появляться, учитывая, что они действительно напрямую подчинены президенту.

Кстати, это был не первый случай, когда в преддверии критических моментов президентская команда не удосуживалась взять на себя труд заранее заручиться необходимой поддержкой силовиков. Либо же силовики просто оказывались людьми ненадежными.

Заявления министров успокоили депутатов. В начале вечернего заседания они приняли ответное обращение к гражданам России. В нем утверждалось, что в президентском обращении «предпринята попытка нарушить конституционный баланс исполнительной и законодательной властей, сорвать работу высшего органа законодательной власти, содержатся оскорбления в адрес Верховного Совета, его председателя и Съезда народных депутатов». Естественно, утверждалось, что заявление президента «инспирировано его ближайшим окружением». На это ближайшее окружение, на кучку неких деятелей, будто бы «прилипших к нему», оппозиция всегда вешала все шишки.

Что касается предлагаемого референдума, говорилось в ответном обращении, референдум, конечно, дело вполне правомерное, однако в президентской постановке это предложение, как считают депутаты, «изначально настраивает общество на конфронтацию, направленную в конечном счете на уничтожение одной из ветвей государственной власти».

Вместо референдума депутаты предложили провести одновременные досрочные выборы президента и всего депутатского корпуса.

Свои услуги в качестве посредника в переговорах между президентом и Съездом вновь предложил Зорькин. На 11-е на середину дня была запланирована встреча Ельцина и Хасбулатова при участии председателя КС. Однако затем ее отложили: президент сначала решил побеседовать с председателем Конституционного Суда тет-а-тет. Вечером переговоры между Ельциным и Хасбулатовым при посредничестве Зорькина все же начались. Договорились продолжить их на следующее утро уже в расширенном составе — делегациями по семь человек с каждой стороны, опять-таки с участием председателя КС.

Рассказывая журналистам о состоявшейся трехсторонней встрече, Ельцин отметил, что его главный оппонент — Хасбулатов — в основном напирал на вопрос о председателе правительства, требуя отстранения Гайдара от руководства кабинетом. «Для меня это очень сложный вопрос, — сказал Ельцин. — Я буду думать, но сейчас сходу выдвинуть на съезде следующую кандидатуру я не готов». Президент сообщил также, что предложил «мягкий вариант», с которым согласен и Гайдар, — назначить Егора Тимуровича до апреля исполняющим обязанности главы кабинета: «Гайдар в реформу вошел. Он знает дальнейшие шаги. Новый человек — это потеря темпов, времени…»

Диву даешься, что при таком ясном понимании пагубности замены Гайдара «другим человеком» Ельцин тем не менее допустил эту замену. Хотя, повторяю, вполне мог бы и не допускать.

Большинство ведущих западных политиков продолжало поддерживать Ельцина и Гайдара в их реформаторской деятельности, однако в сложившейся ситуации эта поддержка мало что значила.

Далеко не всем на Западе был понятен и последний резкий ход Ельцина — его обращение к народу с трибуны съезда. Многие считали его проигрышным для российского президента. Любопытны комментарии некоторых западных СМИ по этому поводу.

Радио «Свобода»:

«Борис Ельцин упустил власть, и теперь вопрос только в том, какие формы примет эта утрата. Если президент все же будет упорствовать, ему не избежать унизительной процедуры импичмента. Начать этот процесс сегодня для депутатов далеко не так страшно, как казалось в начале съезда, когда президент выглядел грозным хозяином силовых структур, готовым пустить их в дело, чтобы утихомирить политических противников. Руководители этих структур фактически отреклись от президента и ясно дали понять, что разгонять никого, по крайней мере в интересах президента, не намерены. Зигзаг Бориса Ельцина, его заявление, весьма агрессивное по тону, — это свидетельство полной изоляции президента от всего сколько-нибудь значимого и существенного в российской политике. Резкие повороты Бориса Ельцина объясняются жесткой борьбой в его окружении. До провала Гайдара Борис Ельцин прислушивался к рекомендациям умеренного крыла, которое можно ассоциировать с советником по политическим вопросам Сергеем Станкевичем. Однако тактика консенсуса не дала результата, и Ельцин неожиданно взял на вооружение жесткие рекомендации Геннадия Бурбулиса».

Би-Би-Си:

«Президент, конечно, известен своими неожиданными ходами в стрессовой или тупиковой ситуации. Восемь дней съезда были явно стрессовыми, результаты же — тупиковыми. После того как кандидатура Гайдара на пост председателя правительства не была утверждена, несмотря на компромисс между президентом и фракциями, стало очевидно, что президент съезд проиграл. Правительство осталось без премьер-министра, а президент — с ощущением оскорбленного достоинства. Во всяком случае, такое впечатление сложилось в первые минуты после выступления президента. Как выяснилось позже, текст выступления готовился всю ночь. Насколько известно, Геннадий Бурбулис был единственным советником президента, принимавшим участие в подготовке текста выступления».

«Радио Франс Интернасьональ» (Франция):

«Чего же добился Борис Ельцин своим шагом, неожиданным даже для Егора Гайдара? Во-первых, он продемонстрировал, что сторонников у президента среди депутатов совсем немного. Рабочие АЗЛК, перед которыми выступил президент, поддержали его своей резолюцией, но это еще не означает, что они головы положат за Ельцина. А Руслан Хасбулатов, несмотря на заявление об отставке, похоже, как никогда прочно сидит в председательском кресле».

«Гардиан» (Великобритания):

«Нынешний Съезд насчитывает около двух десятков различных фракций, объединенных в четыре крупных блока, из которых лишь один — «Российское единство», куда входят не более трети депутатов, — выступает против рынка как такового. Большинство депутатов, как и большинство избирателей, переживают смятение и тревогу. В условиях общего кризиса, когда большинство людей пытаются как-то свести концы с концами, Ельцин поступает крайне неосмотрительно, пытаясь навязать им необходимость четкого выбора, и на этом пути его ожидает провал».