Курт Айхенвальд - Информатор

Примерно в то же время Расти Уильямс подходил к конюшням Уайтекеров напротив их дома.

Утром Уайтекер снова позвонил ему и сказал, что АДМ пришлет человека за машиной не раньше чем в семь сорок пять. Но Уильямс к этому времени был уже готов к выходу и не хотел болтаться дома без дела. Уайтекер настоятельно убеждал его задержаться, но что-то в тоне хозяина показалось Уильямсу странным. Около семи он направился к бывшему дому Уайтекеров.

Около конюшен он увидел конюха Терри Йонкера, выгуливавшего одну из лошадей. Уильямс подошел к нему. Им было что обсудить: с отъездом Уайтекеров обоим приходилось искать новую работу.

В семь часов Уильямса вновь охватило дурное предчувствие.

– Я, пожалуй, загляну в дом, проверю, все ли в порядке, – сказал он. – Не хочешь присоединиться?

Перейдя улицу, они направились по подъездной аллее к дому. Уайтекер сказал Уильямсу, что на притолоке над черным входом он найдет связку ключей. Он провел рукой по притолоке.

Ключей не было.

– Подожди-ка, – сказал он и пошел к гаражу. Приблизившись, он услышал приглушенное пыхтение. Перед дверьми гаража выстроился целый ряд газовых баллонов.

О господи! Что-то случилось. Он знал это, знал.

Распахнув дверь гаража, Уильямс замер. Помещение было в дыму. Дышать было нечем. Двигатель «БМВ» работал, а на заднем сиденье Уильямс увидел недвижного Марка Уайтекера, откинувшего голову на спинку.

– Нет! – вырвалось у Уильямса, и он крикнул Йонкеру: – Звони «девять-один-один»!

Уильямс вбежал в гараж и закашлялся. Посмотрев на Уайтекера, он похолодел: тот даже не кашлял. Может, уже поздно и Уайтекер мертв.

Он открыл дверцу автомобиля, прыгнул на водительское сиденье и стал задним ходом выводить машину из гаража. Позади вздохнул Уайтекер. Значит, жив.

Уильямс обернулся к Йонкеру.

– Позвони в «девять-один-один», отмени вызов.

Выбравшись из машины, Уильямс принялся ходить взад и вперед, не уверенный, все ли он правильно делает. Он взглянул на Уайтекера. Рубашка у того промокла от рвоты, выглядел он ужасно. Уильямс покачал головой и отвел глаза.

Стоявший в стороне Йонкер вдруг заметил, что, как только Уильямс отвернулся от Уайтекера, тот поднял голову и посмотрел на Расти, а затем снова откинулся на спинку. Он позвал Уильямса и рассказал о том, что увидел.

Уильямс смутился и решил, что от Йонкера лучше отделаться. Конюх любил хвастать, что умеет хранить секреты, но кто знает, что вскроется в этом деле, которое и без того не останется секретом.

– Слушай, я, наверное, сам тут справлюсь, – сказал он. – Так что можешь идти.

Йонкер не возражал и забрался в кабину своего пикапа. Глядя, как его грузовичок выезжает на дорогу, Уильямс услышал голос Уайтекера:

– Как думаешь, друг, Терри не будет болтать?

Уильямс покачал головой:

– Думаю, не будет.

Вздохнув, Уайтекер произнес:

– Заведи машину в гараж.

Уильямс стал было возражать, но хозяин оборвал его:

– Заведи машину в гараж, парень. Сделай это, пока меня кто-нибудь не увидел.

Кивнув, Уильямс сел на водительское сиденье, заехал в гараж и выключил двигатель. Хотя ворота гаража были открыты, внутри чувствовалось удушье. Но двигатель больше не работал, и Уильямс надеялся, что помещение проветрится быстро. Он посмотрел на Уайтекера.

– Марк, – спросил он робко, – зачем ты это сделал?

Нет ответа. И вдруг Уайтекер взорвался:

– Ты, долбаный Бог! – завопил он, уставившись в потолок. – После всего, что я сделал! Ты мне всем обязан!

– Марк…

– Ты мне всем обязан! Я столько для тебя сделал! Ты, долбаный Бог!

Уильямс не понимал, что с Уайтекером. Таким он его не видел никогда. Он решил позвать Джинджер. Сказав Уайтекеру, чтобы тот ждал его в автомобиле, он дошел до телефона и набрал номер родителей Джинджер.

Он старался говорить спокойно.

– Джинджер, можешь подъехать к вашему дому?

– Зачем? Что случилось, Расти?

– Ну… мне надо с тобой поговорить.

– Я никуда не поеду, пока не скажешь, в чем дело! – раздраженно сказала она.

Уильямс набрал побольше воздуха.

– Ну… Марк хотел покончить с собой и…

В телефоне раздался пронзительный вопль Джинджер. Уильямс попытался ее успокоить, но опоздал.

Она бросила трубку.

Спустя несколько минут к дому на полной скорости подлетел автомобиль. За рулем сидела Джинджер, а рядом ее мать. Они выскочили из машины и кинулись к гаражу.

Все кричали. Женщины вытащили Уайтекера из машины на свежий воздух. С его коленей на пол упала семейная фотография в рамке. Уайтекер бросился за ней на пол, крича:

– Отдайте фотографию! Это единственное, что у меня осталось!

Наконец женщинам с помощью Уильямса удалось отвести Уайтекера к пруду, чтобы он отдышался около воды. Уайтекер пошатывался, но, кажется, все с ним было в порядке. Через несколько минут примчалась машина, из которой в истерике высыпали дети Уайтекера. Увидев их, Уайтекер подавился, и казалось, его вот-вот вырвет. Дети бросились к отцу и обвили его руками.

– Расти, – обратилась к Уильямсу Джинджер, – вы не можете поводить его немного вокруг пруда? Мне надо увести детей и позвонить.

Уильямс увел Уайтекера к пруду.

Джинджер поговорила с детьми и теперь стояла в растерянности. Надо бы вызвать «скорую», но тогда АДМ узнает о попытке самоубийства и использует это против Марка. Решив позвать на помощь друзей, она пошла в гараж и сняла телефонную трубку.

Тем временем Уайтекеру стало лучше, и Уильямс подумал, что можно оставить его одного. Усадив его под деревом, Уильямс направился в гараж. Там он услышал, как Джинджер говорит:

– О боже, Том, случилось самое ужасное! Этот проклятый Дуэйн Андреас доконал его. Его расстрелять мало!

Поговорив с друзьями, Джинджер задумалась, что делать дальше. В конце концов она достала записную книжку и, полистав ее, нашла номер телефона Джима Эпстайна. Она просто не могла не сообщить адвокату, что его самый знаменитый клиент пытался покончить с собой.

В то утро психиатр Дерек Миллер принял душ и в 7.30 был готов отправиться на работу. Психиатр работал в Лечебном центре Северного берега в пригороде Чикаго, и ехать на работу было недолго, но на сегодня был назначен больничный обход. Чтобы успеть к приему первого пациента, надо выйти пораньше.

Но, еще не выйдя из дома, доктор услышал ритмичное стрекотание пейджера. Он посмотрел на экран. Служба телефонных секретарей, как и следовало ожидать. Подойдя к телефону, он набрал номер и обычным мягким, душевным голосом назвал свое имя. Оператор сообщил, что его просил срочно позвонить некий Джим Эпстайн. Миллер хорошо знал Эпстайна – им не раз приходилось сотрудничать, когда адвокат представлял клиентов с психическими расстройствами.