Курт Айхенвальд - Информатор

Шепард и Херндон остолбенели.

– Как-как? – спросил Херндон.

– Это было частью задуманной Уайтекером аферы, – повторил Лассар. – Ну, сами посудите. Он уверяет руководство, что в компании завелся вредитель и его можно остановить, переведя несколько миллионов долларов в банки Швейцарии и на Каймановых островах. – Он посмотрел на обоих агентов. – А у кого из наших общих знакомых открыты счета и там, и там? Правильно, у Уайтекера. Он пытался таким образом украсть эти деньги.

Агенты онемели от потрясения.

– Подождите, – возразил наконец Херндон. – Но это же совсем не его метод. Не было фиктивных инвойсов.

– Да, Скотт, – поддержал его Шепард. – Это на него непохоже.

Лассар вскинул руки.

– Нам нужно прийти к единому мнению. Эта история с Фудзиварой будет одним из главных вопросов предстоящего разбирательства. Вы можете предложить иное объяснение? Куда пошли бы эти деньги?

– Но как поступило бы руководство АДМ? Вручило бы Уайтекеру десять миллионов с указанием передать их Фудзиваре и успокоилось бы на этом? Ну конечно, они проследили бы за этими деньгами, – сказал Херндон.

– Да что там прослеживать? Отправлены в Швейцарию и на Каймановы острова. Дальше следы теряются.

Шепард покачал головой.

– Нет, я не согласен.

– Скотт, – сказал Херндон, – может, вы и правы. Но я не смогу утверждать это на суде. У нас абсолютно никаких доказательств.

Переубедить Шепарда и Херндона Лассару так и не удалось, зато удалось вывести их из равновесия и даже слегка рассердить. Чтобы согласиться с Лассаром, они должны проанализировать свое расследование под абсолютно другим углом.

Но со временем доводы рассудка преодолели их внутреннее сопротивление. Версия Лассара объясняла буквально все: почему Уайтекер так нервничал в самые первые дни, почему он подчеркивал, что фиксирование цен важнее, чем вымогательство Фудзивары, и почему он был таким ненадежным партнером.

До сих пор агенты считали, что махинации Уайтекера вскрылись в ходе «Борьбы за урожай» случайно. Но теперь они понимали, что произошло обратное: именно махинации косвенно привели к раскрытию сговора о ценах.

К осени 1997 года расследование цепи мошенничеств, совершенных Уайтекером, успешно завершилось. ФБР и прокуратура допросили целую толпу свидетелей, прочесали Каймановы острова в поисках улик и изучили тысячи документов.

Большинство обвинений, выдвинутых Уайтекером против АДМ, были тщательно проверены, но люди, на которых Уайтекер ссылался как на источник информации, всякий раз давали совсем иные показания. Безусловно, компания не отличалась аккуратностью в финансовых делах, но никаких следов организованной преступности обнаружено не было.

Из всех свидетелей Марти Оллисона допросили последним, но он стал первым, с кем заключили соглашение – и всего через месяц после дачи показаний. Его обвинили в однократном участии в сговоре о ценах и, ввиду его добровольного сотрудничества, не стали лишать свободы.

Обвинение, выдвинутое большим жюри против Рейнхарта Рихтера, не предъявлялось ему официально несколько месяцев. Все это время с ним беседовали агенты ФБР, выясняя те или иные обстоятельства. Он заявил, что за годы работы в АДМ никогда не слышал о системе нелегального поощрения служащих. Деньги, переведенные на его счет, предназначались для возмещения потерь на сделке с нигерийцами. Рихтер также сказал агентам, что на первом допросе отчасти ввел их в заблуждение относительно полученного от Уайтекера чека на четыреста двадцать пять тысяч долларов – эта сумма включала накопившуюся у Уайтекера зарплату Рихтера, которую он не переслал вовремя. В итоге Рихтеру предъявили обвинение по двум пунктам, но, как и Оллисона, освободили от тюремного заключения.

К досаде агентов, которые вели расследование, прокуратура не стала выдвигать обвинений против Рона Феррари, Бита Швейцера и Дэвида Пейджа. Что до Сида Халса, то Маккей и Никсон представили обвинительный акт комитету по оценке данных документов, но комитет счел его совершенно неубедительным и отклонил.

Больше всех негодовал по этому поводу Д'Анжело. Марти Оллисон был на допросе абсолютно откровенен и все же понес наказание. А Халс, по мнению агента, свои показания построил с таким расчетом, чтобы затушевать свою вину, и вышел сухим из воды. Д'Анжело добился права выступить перед комитетом по оценке обвинительных актов. Его пламенная речь была так хорошо подготовлена, что комитет пересмотрел свое решение и признал обоснованным обвинение Халса в мошенничестве и нарушениях налогового законодательства.

{410}

Но единственным значительным объектом уголовного преследования был Марк Уайтекер.

Сотрудники компании «Биомар» собрались в конференц-зале. Место во главе стола занял Уайтекер. После того как ему предъявили обвинения и он признался в подделке документов, владельцы компании попросили его освободить место главного управляющего, однако позволили продолжить работу с маленькой дочерней компанией «Клинтек». Но в этот день Уайтекер объявил, что оставляет работу на несколько месяцев.

– Мы с моими адвокатами решили, что пора более решительно высказать наш взгляд на это дело, – сказал он. – Следующие несколько месяцев я буду целиком поглощен сотрудничеством с масс-медиа – и с газетами, и с телевидением.

Его адвокаты в данный момент договариваются об интервью с телекомпаниями Эй-би-си и Эн-би-си, сообщил Уайтекер, и он уже беседовал с корреспондентом «Эй-би-си ньюс» Барбарой Уолтерс.

– Я хотел вас предупредить, что в ближайшие месяцы не буду участвовать в работе компании. Я буду бороться за то, чтобы доказать свою невиновность.

На этом Уайтекер закончил свою речь. Некоторые из сотрудников, работавших с ним давно, сгрудились вокруг него, желая ему удачи.

Но никаких интервью прессе и телевидению не последовало. Вместо этого ускоренными темпами стали развиваться переговоры с обвинителями. Уокер настаивал на том, чтобы срок тюремного заключения Уайтекера составлял не больше пяти лет. Прокуроры считали, что срок должен быть не меньше семи.

За несколько дней до назначенного дня начала процесса по делу Уайтекера было достигнуто предварительное соглашение. Уайтекер признает свою вину в тридцати семи случаях нарушения закона, включая отмывание денег, незаконные финансовые сделки и уклонение от уплаты налогов. Если он даст правдивые показания, обвинение попросит судью вынести более мягкий приговор, чем этого требуют федеральные законы, – то есть не более семи лет.

7 октября после разговора с адвокатами Уайтекера Маккей позвонил Джиму Гриффину и сообщил ему о том, как развиваются события. Позже в тот же день Маккей работал вместе с Д'Анжело над подготовкой к процессу на «командном пункте», который они зарезервировали в здании федерального суда Урбаны. Когда раздался телефонный звонок, Маккей включил громкую связь.