Курт Айхенвальд - Информатор

Кадмор прошел вслед за Шепардом в номер, где уже был Везеролл.

– Когда ждать Уайтекера? – спросил Кадмор, кладя свой кейс на стол.

– Должен вот-вот подъехать, – ответил Шепард.

Спустя несколько минут в дверь постучали. Впустив Уайтекера, Шепард представил его прокурору. Кадмора поразила молодость Уайтекера – тот был похож скорее на ученого, чем на высшего руководителя крупной компании. Кадмор пригласил гостя присаживаться.

– Сегодня мы просто посмотрим друг на друга и расскажем, отчего поступаем так, а не иначе, – сказал Кадмор. – Так мы выйдем на нужный уровень доверия, и вы сможете задать мне вопросы, которые у вас возникнут, когда мы вместе начнем вырабатывать соглашение о сотрудничестве.

Затем Кадмор спросил Уайтекера, не беспокоит ли его что-нибудь.

– Ну, я, естественно, беспокоюсь о себе, о семье, о нашем доме, – ответил Уайтекер. – Мы только что купили дом – раньше в нем жил Дуэйн Андреас, – и он обходится недешево.

Всего несколько дней назад, прибавил Уайтекер, ему дали прибавку в сто тысяч долларов и опцион еще на сорок тысяч, поэтому ему не хотелось бы рисковать всем этим.

Кадмор не верил своим ушам. Уайтекер явно не вполне понимал свое положение. Каким бы риск ни был, у него не было выбора.

– Поймите, никаких гарантий мы не даем. Вы сами поставили себя в такое положение, единственный логичный путь из которого – сотрудничество с нами. Вы не сможете отмахнуться и уйти.

Уайтекер выпрямился и промолчал.

– Если вы откажетесь сотрудничать, то может выйти так, что вы станете обвиняемым, – предупредил его Кадмор.

– В чем меня могут обвинить, если мы больше не занимаемся фиксированием цен? – возразил Уайтекер. – Я же говорил Брайану.

– Уголовное преследование может быть возбуждено не только в связи с фиксированием цен, – мягко втолковывал ему Кадмор. – Вы рассказали нам очень много. По сути дела, вы сообщили нам столько противоречивых фактов, что все они не могут быть правдой одновременно. А обманывать агентов ФБР – серьезное преступление, подпадающее под статью о так называемой фелонии, [41]и наказание за него – тюремное заключение сроком до пяти лет и солидный штраф.

Кадмор выдержал паузу.

– Поймите, – продолжил он, – уголовное дело будет возбуждено так или иначе, и меня не интересует, против кого – против вас или против ваших коллег, занимающихся фиксированием цен. И в том, и в другом случае основания для возбуждения дела есть. Не имея достаточных оснований, я за дело не берусь.

Глаза Уайтекера за стеклами очков моргнули.

– Ладно, – пробормотал он.

Кадмор взглянул на кейс, в котором лежал заготовленный текст соглашения, но решил, что доставать его пока рано. Пусть Уайтекер сначала осмыслит происходящее.

– Теперь о самом соглашении, – сказал Кадмор. – Я много лет назад составил стандартный образец и неизменно пользуюсь им. Условия всегда одни и те же и предлагаются только один раз.

– Это соглашение будет гарантировать мою неприкосновенность? – спросил Уайтекер.

– Оно не дает гарантий. Мы ничего не обещаем, потому что это подорвало бы ваш статус свидетеля, и вас обязательно спросят об этом, когда вызовут в суд для дачи показаний. Наши отношения строятся на доверии.

Уайтекер продолжал задавать вопросы, Кадмор отвечал, все больше недоумевая. Уайтекер говорил так бесстрастно, будто его лично все это не касалось.

– Суть дела проста: сотрудничай или будешь обвиняемым, – резюмировал Кадмор. – Посоветуйтесь с адвокатом, чтобы убедиться, что все так и есть, и сделайте правильный выбор.

Кадмор поднялся. Он устал, ему хотелось домой.

– Сообщите агентам, когда вы захотите встретиться снова, чтобы подписать соглашение, – сказал он.

Кадмор пожал руку Уайтекеру. Шепард проводил его до дверей. Прокурор обернулся к агенту.

– Держите меня в курсе, – сказал он вполголоса. {98}

1 декабря Шепард услышал в трубке голос Ричарда Рейзинга и сразу включил магнитофон. Он звонил Рейзингу еще утром, но не застал его, и только сейчас, несколько часов спустя, от главного юридического советника АДМ раздался ответный звонок.

Шепард спросил, не изменилась ли позиция компании по делу Фудзивары и по-прежнему ли они не желают сотрудничать с ФБР. Бюро собиралось продолжать расследование вопреки сопротивлению руководства АДМ, и Шепард ожидал, что Рейзинг будет отмалчиваться. Но оказалось, что АДМ дает задний ход и делает вид, что никакого сопротивления не было.

– Не помню, чтобы мы отказывались от сотрудничества, – сказал Рейзинг, не ведая о том, что у агентов имеется сделанная несколько недель назад аудиозапись, где он заявляет Кевину Корру именно это. – Мы неоднократно сотрудничали с ФБР в прошлом и делаем это и в данном случае.

И Рейзинг перечислил условия. Уайтекера беспокоить нельзя. Все вопросы, которые возникнут у ФБР, следует решать через Шевирона.

– Андреас не хочет угрозы благополучию руководства АДМ и их семей. Мы просим вас оставить Уайтекера в покое именно поэтому. Расследование – не его дело. У вас своя работа, у нас своя. Вы следите за соблюдением закона, а в наши обязанности это не входит.

Шепард возразил, что Уайтекер так или иначе уже вовлечен в расследование, ведь именно он несколько раз разговаривал с Фудзиварой.

– Насколько я знаю, звонков от Фудзивары не было уже давно, – ответил Рейзинг. – Если он позвонит, мы непременно известим вас. Да вы и без нас об этом узнаете.

Разговор занял всего несколько минут. {99}

Итак, после того как АДМ целый месяц вставляла ФБР палки в колеса, она заявляет, что ничего не имеет против сотрудничества. Правда, на определенных условиях – ФБР будет держаться подальше от Уайтекера.

Вечером того же дня Уайтекер подошел к стойке проверки багажа в аэропорту. Он опустил свои ключи в корзину, поднял ручной багаж на ленту транспортера и, пока тот проползал через просвечивающее устройство, шагнул сквозь раму металлодетектора. Взяв прошедшие досмотр вещи, Уайтекер взглянул на часы. До отлета оставался почти час. Он прошелся по аэровокзалу, высматривая телефон-автомат.

Спустя несколько минут он набирал номер декейтерской резидентуры ФБР. Трубку снял Шепард. Уайтекер с ходу выложил главное: он давно подозревал, что в АДМ избегают говорить с ним о возникших проблемах. А теперь у него есть тому доказательства.

Примерно за час до отъезда в аэропорт, сказал Уайтекер, он видел на столе Рейзинга записку о том, что звонил агент ФБР, а ему Рейзинг ничего об этом не сказал.

– Я заговорил с Рэнделлом о записке, но он ничего не ответил и сменил тему. Вот вам еще одно свидетельство, что они не посвящают меня в свои дела. Я хочу сотрудничать с ФБР. Абсолютно. Но мне не доверяют.