Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Однажды перед программой «Время» Лапин позвонил Маслаченко и сказал: «У вас сегодня две с половиной минуты». Сразу после спортивного выпуска «Времени» начиналась трансляция хоккейного матча с участием ЦСКА, болельщиком которого был Брежнев. Тем не менее Маслаченко перебрал шестнадцать секунд. И тогда Лапин снова позвонил ему и сказал: «Вы отстраняетесь от эфира на месяц».

При всем этом ему никогда не указывали, как и что подавать. Так он себя поставил, он был сам себе редактор. И все вышестоящие персоны, в том числе председатель Комитета, знали, ценили его прежде всего как профессионала.

В 1975 году киевские динамовцы играли в Базеле финальный матч Кубка обладателей кубков с венгерским «Ференцварошем», и Маслаченко вел репортаж. В какой-то момент, когда киевляне даже при счете 1:0 в свою пользу, прижатые венграми к воротам, растерялись и, похоже, были готовы утратить преимущество, Владимир Онищенко, не зная, кому отдать мяч, — все были прикрыты, — неожиданно ударил по воротам и забил, 2:0. А вскоре киевляне и третий гол провели. Маслаченко же сказал, что этот результат не следует оценивать как победу всего советского футбола — это успех всего лишь одной команды, на которую работает вся конкретная республика, где уделяется большое внимание данной конкретной команде. «Все правильно, — добавил комментатор, — потому что нам нужен маяк, а это очень важно». Он очень уважал Валерия Лобановского, даже был с ним дружен. Тем не менее он сказал именно так. Поистине, «Платон мне друг, но истина дороже».

Вскоре он вел из Киева репортаж о другом весьма серьезном матче динамовцев. После игры он оказался в машине вместе с двумя самыми важными персонами спорткомитетов страны и Украины. И они, не обращаясь к нему, не называя его имени, выдали о нем — в самой злобной и нецензурной форме — столько и такого, что не вывезти и на двух грузовиках. Тем не менее его не тронули. Хотя, наверное, и могли. Ведь киевляне не были в ту пору чужестранцами.

Он достаточно хорошо знал о жизни и проблемах киевской команды. Пришло время, и в коллективе стал назревать бунт, вызванный ненормальными отношениями между игроками и тренерами и готовый вот-вот выплеснуться наружу и привести к непоправимым последствиям, к развалу коллектива. И тогда Владимир Маслаченко — деликатно и местами иносказательно — выступил в программе «Время» со словами, что всей стране небезразлично то, что происходит в киевском «Динамо» — флагмане и гордости отечественного футбола.

Как позже выяснилось, первый секретарь ЦК компартии Украины В. В. Щербицкий, находясь в те дни в отпуске в Мисхоре, увидел и услышал Маслаченко и немедленно связался с председателем Спорткомитета республики Бакой, также находившимся на отдыхе, и распорядился: «Немедленно отправляйтесь в Киев в команду и урегулируйте конфликт, разрядите обстановку». Олегу Базилевичу тогда пришлось покинуть команду, что, к счастью, не сказалось на личных отношениях между ним и Лобановским. Но обстановка в коллективе улучшилась, это сказалось и на игре.

Случались и просто нелепые ситуации. Однажды Маслаченко вызвал неудовольствие основателя и главного редактора программы «Время» Юрия Летунова тем, что сделал репортаж о новом увлечении людей — парусной доской. Тот сказал, что это чуждый нам, элитный вид спорта. И решил отстранить Маслаченко от эфира. Потом, просмотрев материал еще раз, Летунов с удивлением узнал, что репортаж — из колхоза, о колхозных энтузиастах.

Первым в стране Маслаченко начал рассказывать телезрителям о дельтаплане. Но случилась беда. Один из новичков этого вида спорта, не овладев достаточно навыками, разбился насмерть. Спортсмен тот был генерал, и председатель ЦК ДОСААФ выдающийся летчик, трижды Герой Советского Союза маршал А. И. Покрышкин запретил и сам этот вид спорта, и его пропаганду. Конечно же, ненадолго — жизнь, ее развитие не остановить.

В общем, неприятные эмоциональные всплески случались нередко. Но они быстро гасились. Почти всегда. Почти.

Перед мексиканским футбольным чемпионатом мира Маслаченко в очередной раз оказался в немилости. Тому причиной были разногласия с парткомом телевидения, который возглавлял его бывший коллега по спортивной редакции Сергей Кононыхин, метивший в главные редакторы и опасавшийся на своем пути Маслаченко.

Так что он не числился в списках выездной команды Гостелерадио и должен был остаться в московской группе поддержки чемпионата. И вот однажды Александр Иваницкий попросил его зайти. Он предложил Маслаченко изучить весь подготовленный план-график работы команды Гостелерадио в Мексике и посмотреть, все ли в нем верно, нет ли слабых мест.

По Комитету уже ходили слухи, что, похоже, предстоящая командировка — последняя в долгой комментаторской биографии Николая Озерова. Его нездоровье не было ни для кого тайной. И вот Маслаченко обнаружил, что «дядю Колю» с первых же дней чемпионата, причем на двадцать четыре дня, отправляют работать в Гвадалахару — в самый жаркий район Мексики. Маслаченко сделал в плане некоторые поправки и уточнения, о чем на следующий день сообщил Иваницкому. И еще добавил: «Мне известно, что происходит вокруг Озерова. Но если вы считаете, что это его лебединая песня, то она должна быть исполнена достойно и по полной программе. Но нельзя посылать его в Гвадалахару, там ему будет слишком тяжело. Он должен остаться в Мехико, пусть ведет открытие чемпионата и финал».

Иваницкий согласился. Он тут же связался с первым заместителем председателя Гостелерадио Владимиром Поповым, тот тоже возражать не стал. Тогда же они договорились о включении в команду Владимира Маслаченко. Когда тот услышал об этом решении, то сказал: «Вы даже можете отправить меня в Гвадалахару». «Нет, — возразил главный редактор, — вы нужны мне в Мехико. Мы будем вместе решать основные организационные и творческие вопросы».

Еще до отъезда в эту командировку было решено, что предварительные игры советской сборной в Ирапуато будут комментировать Евгений Майоров и Котэ Махарадзе. И что они улетят домой на неделю раньше остальных — нужно было экономить средства.

У Владимира в течение долгого времени сохранялись дружеские, даже близкие отношения с Махарадзе. Когда бы Маслаченко ни приезжал в Тбилиси, он всегда был самым дорогим гостем, которого Котэ Иванович неизменно принимал так, как это умеют делать в Грузии. К тому же Махарадзе обязательно приглашал своего коллегу и друга в телевизионный эфир, они подолгу и обстоятельно рассуждали в студии о футболе.

Тем же отвечал своему другу и Маслаченко в Москве. Даже останавливался Махарадзе в квартире Владимира.