Николай Павленко - Меншиков

В августе 1718 года князь вместе с царем и Ф. М. Апраксиным находился на мысе Гангут, а Дарья Михайловна – в столице. Сохранились письма Меншикова, по которым можно судить, что слух вызвал в семье переполох. Первой забила тревогу Дарья Михайловна, надо полагать, отправившая супругу паническое письмо. В ответном послании от 4 августа Меншиков заклинал супругу не верить слухам, распространяемым злопыхателями, и убеждал ее, что «не точию от его величества какого имел гнева, но ниже немилостивого слова». Заканчивал он письмо так: «Паки вас прошу для Бога о сем ни малого мнения не имейте, а особливо ж о том неправом разглашении не печальтесь». Такое ж письмо он отправил и брату адмирала: «Некоторые бездельники самую наглую ложь разгласили, ибо не точию гнева (от чего Боже сохрани) от царского величества, ниже истинно немилостивого взгляду не видал». [264] Там же, д. 1170, л. 306–313, 444.

Но, успокаивая супругу, сам-то светлейший нервничал. Иначе зачем было князю возвращаться к этому сюжету еще в шести письмах, отправленных в промежутке между 6 и 11 августа? Какая надобность была прибегать к услугам генерал-адмирала Апраксина, который по просьбе князя должен был тоже засвидетельствовать в письме к своим домашним, что князь попрежнему пользуется уважением царя?

Меншиков пытался обуздать слухи, наносившие ущерб его престижу. Светлейший был прав – поколебать его фавор не удалось.

В начале 1719 года Меншикову довелось еще раз пережить критическую ситуацию: Голицын неукоснительно требовал от князя погашения начета и даже грозил держать его под караулом. Но его и на этот раз вызволила из беды Екатерина. 6 февраля 1719 года она писала из Марциальных вод, где вместе с Петром находилась на лечении: «О деньгах, которых спрашивают с вас в канцелярии к господину генералу-майору князю Голицыну, у его царского величества предстательствовать буду после употребления вод, сколько Бог мне поможет…»

Кстати, и сам Меншиков не сидел сложа руки. Он ловко использовал все средства, чтобы повлиять на Петра. Зная о том, что царь с Марциальных вод заглянет на Петровские заводы, Меншиков обратился к управляющему этими заводами Вильяму де Геннину с просьбой показать царю товар лицом, всячески подчеркивая заслуги князя в их строительстве и организации производства: «И когда его царское величество изволит быть на заводах, и тогда его величеству донесть, что чьим тщанием и трудами какие заведены заводы». [265] Там же, д. 295, л. 35; д. 106, л. 24. Геннин в точности выполнил просьбу князя. Осмотренные заводы оставили у царя самое благоприятное впечатление, которым он не преминул поделиться с князем.

Сделав вид, что похвальные слова царя для него явились полной неожиданностью, Меншиков писал ему в конце января 1719 года: «Радуюсь, что мой труд в деле заводов, которые я по указу вашему строил, вашему величеству явился угоден». И тут же не преминул напомнить о том, что его, Меншикова, для платежа денег «хотели держать в канцелярии».

Екатерина тоже получила письмо: «И правда, ежели бы не вашею матернею пожалован был милостью, то б всеконечно за платеж денег держан был в канцелярии». Тут же жалоба: начет «платить безсилен» – и сетование, что приходится продать «некоторые вещи, також и несколько деревень». [266] Там же, д. 311, л. 2; д. 313, л. 2; Госархив, Разряд IX, 2-е отд., кн. 41, л. 406.

Но самую крупную неприятность князю принесли не расследования о начетах, а почепское дело. Князя обвиняли в захвате чужих земель и закрепощении украинских казаков.

Ко времени разбирательства почепского дела Сенатом и специальными комиссиями в 1717 году Меншиков уже считался богатейшим вельможей страны. Его владения увеличивались из года в год, причем в послеполтавский период едва ли не главным источником расширения его вотчинного хозяйства стала скупка имений. По неполным данным, Меншиков только в 1710–1717 годах издержал на приобретение недвижимости свыше двухсот тысяч рублей.

Какие источники доходов позволяли Меншикову совершать столь крупные сделки? Главный, конечно же, казна.

Но появились и два сравнительно новых для него способа накопления богатств: военные трофеи и доходы с вотчин. Владения князя приносили огромные доходы. Меншиков не довольствовался традиционным денежным оброком и доставкой во дворцы всякой снеди. Жажда наживы толкала его на путь предпринимательства. Одним из первых среди помещиков он создает в своих имениях промыслы по переработке сельскохозяйственного сырья и полезных ископаемых. Выгоднее продавать не хлеб, а изготовленное из него вино, и Меншиков спешит создать винокуренные промыслы, чтобы поставлять вино в царские кабаки. Застройка Петербурга требовала огромного количества разнообразных строительных материалов – Меншиков организовывает в окрестностях столицы кирпичное производство и распиловку леса. В Ямбургском уезде он владел хрустальным заводом. Оконное стекло, посуда, зеркала, хрусталь шли на нужды собственного дворца и загородной резиденции, но часть продукции поступала на рынок. Откровенно предпринимательскими были соляные промыслы, купленные князем в Тотемском уезде за сорок тысяч рублей, а также рыбные промыслы на Волге и в Поморье.

Он выступил инициатором открытия шелковой мануфактуры, вовлек в дело еще двух вельмож – Апраксина и Шафирова, причем, как явствует из письма Меншикова к Макарову, светлейший в этом случае стремился не столько извлечь прибыль, сколько угодить царю: ему, Меншикову, известно, что Петр, «будучи в Париже, изволил смотреть всяких мануфактур, между которыми изволил видеть и шпалеры, и при том изволил говорить, дабы и у нас такая работа как наискорее завелась, и у нас еще ничего в зачине не бывало, понеже ни инструментов, ни шерсти, ни красильщиков нет». Меншиков упросил Макарова, находившегося вместе с царем в Париже, закупить необходимые инструменты. [267] Там же, Госархив, Разряд IX, 2-е отд., кн. 33, л. 76.

Все, что в те времена могло принести барыши, не ускользало от жадного взора светлейшего. Он неустанно печется о приумножении своего богатства. Ему мало ста тысяч крепостных, золота, бриллиантов, роскошных дворцов. Он весь в поисках новых источников дохода и безоговорочно принимает любой совет, если этот совет сулил хотя бы мелочные барыши. В Москве он скупал лавки, харчевни, погреба, торговые места, с тем чтобы все это на выгодных условиях сдавать в оброк мелким торговцам и промысловикам. За границу Меншиков продавал традиционные товары русского экспорта. Его агенты скупали пеньку, воск, сало, кожи и отправляли их в Петербург и Архангельск для продажи английским и голландским купцам. [268] Троицкий С.М. Хозяйство крупного сановника России в первой четверти XVIII в// Россия в период реформ Петра I. М., 1973, с. 241–246.