Александр Александров-Федотов - Ты покоришься мне, тигр!

Видя это, я велел всем удалиться и остался один. Несколько раз удавалось мне подгонять леопарда к клетке, но внутрь входить он не хотел. Я отлично понимал его, даже сочувствовал, но настаивал на своем. А он снова и снова вспрыгивал на клетку, оттуда — в зал. Пришлось-таки по звать на помощь завхоза и посадить его на клетку, с ручательством, что с ним ничего не случится. Обставил его там в два этажа стульями и наказал не пускать леопарда па крышу, а как только войдет в клетку, опустить решетку.

Снова началась погоня. Мы прыгали между стульями, на манеже и в проходах. От напряжения силы мои быстро истощались, и приходилось улавливать удобный момент и позицию для отдыха. Но в это же время отдыхал и Ранжо и тоже набирался сил для борьбы со мной. Так продолжалось несколько часов.

«Воюя» ежедневно с леопардами, подавляя их желания и принуждая выполнять мои, я порой невольно задумывался над том, а как бы я справился с ними, окажись мы в одинаковых условиях, то есть на свободе. Казалось, что мои размышления так и останутся «чистой теорией», не везти же их в джунгли, чтобы проверить свои предположения. Но, как видите, для этого совсем не обязательно ехать так далеко. «Джунгли» оказались под боком.

Наконец мне удалось прижать Ранжо к клетке. Он был обессилен. Я тоже устал, но лучше леопарда умел «притворяться», и он моей слабости, наверно, не заметил.

Посмотрев на крышу клетки, он увидел там грозно ощетинившиеся ножки стула — преграда для него непреодолимая. Потом посмотрел на меня свирепо, но устало, и вошел в клетку. Команда «закрывай» — и борьба окончена. Человек снова победил.

Если бы леопард мог думать отвлеченно, у него была бы богатая пища для размышления — почему это человек всегда ого побеждает.

В поединке с Ранжо, я не должен был уступать ему ни в силе ни в выносливости, ни в хитрости. Конечно, разум человека сильнее хитрости зверя, но у хищника инстинкт многих поколений, который безошибочно подсказывает ему и тактику и стратегию. Все виды наступления, обороны, контратак применили мы друг против друга. Это было настоящее сражение, в котором разум победил. Значит, я действительно сильнее его. Ведь я победил его почти на воле, где у него было больше шансов одолеть меня.

Перебирая подробности этого случая, я заметил, что уловил тогда в поведении леопарда новые для меня тонкости. Он вел себя по-особенному, не так, как при поединках в клетке, словно пустил в ход какие-то скрытые резервы. Было видно, что это для него не игра. Свои движения он совершал в полную силу, всерьез. Но в то же время я подметил, что он и больше трусил. Неизвестные предметы пугали его, и он часто замирал в нерешительности. А это делало его еще более враждебным, незнакомое сердило своей непонятностью. Поэтому инстинктивно я тоже был более осторожен. И вообще с удивлением заметил, что сам в особенно трудных и мгновенных схватках начинаю действовать, как зверь, — инстинктивно.

Видимо, первый побег, хотя и окончился для Ранжо неудачей, не обескуражил его. Свобода, пусть беспокойная и трудная, ему поправилась. И он стал у меня заправским беглецом. Инстинкт звал его на волю. В том же сороковом году, на пути из Севастополя в Москву, Ранжо снова сбежал. Но далеко убежать ему и на этот раз не удалось — он был заперт в вагоне. Однако помучиться и попотеть с ним пришлось изрядно.

Наш поезд прибыл в Курск, где должна была меняться поездная бригада. Я решил сходить на вокзал, кое-что купить. Вместе со мной пошли и ассистенты. В вагоне осталась жена одного из них — Надежда.

Возвращаясь, я ещё издали заметил, что у нашего вагона толпа. Я не забеспокоился. Любители пришли посмотреть зверей. Так всегда бывает на стоянках. Но когда я увидел, что ко мне торопится Надежда с ребенком в одной руке и собачкой в другой, я понял — что-то случилось. Еще не дойдя до меня, она крикнула:

— Ранжо вышел из клетки!

Я обомлел, и внутри у меня все оборвалось:

— Где он?

— В вагоне!

— Как это произошло?

— Как только вы ушли, слышу за спиной какой-то странный шум. Оглядываюсь, а на решетке сверху сидит Ранжо. Я схватываю ребенка, собачку — и из вагона. Мимо шел железнодорожник, Так я попросила его побыстрее закрыть дверь вагона на ключ. Он закрыл и спрашивает, а зачем это надо побыстрее. Я объяснила. Он даже разозлился: «Что же ты мне сразу не сказала: я б не то, что дверь закрывать, я б сию минуту исчез отсюда». Я не поняла, шутит он или на самом доле бы сбежал.

Надо было срочно водворить Ранжо на место. Приказав, чтобы все были наготове, я слегка приоткрыл дверь вагона, так, чтобы едва можно было протиснуться боком, и вошел. Всмотрелся в темные углы — Ранжо нигде не видно. Куда же он девался? Не подкарауливает ли он меня где-нибудь поблизости? Я весь напрягся, готовясь к неожиданному нападению. Наконец глаза привыкли к темноте, и я вижу… Ах он нахал! Разлегся на моей постели и, да ещё не поднимая головы, простодушным взором смотрит на меня.

— Ах ты, лентяй, лежебока, на хозяйской постели решил полежать! Ну, погоди!

Приоткрыв щелочки окон и вооружившись крейцером (это такое орудие труда для очистки клетки, которое по необходимости может служить и оружием), приступил к восстановлению status quo. Но как ни старался прижать Ранжо к клетке и загнать его — он явно этого избегал. Перескакивал с клетки на клетку, с одной постели на другую, а я гонялся за ним и не видел конца погони. Одно утешало, что настроен он был, видимо, мирно, так как на меня не нападал.

Пришлось позвать на помощь ассистента. Поставил его около клетки вооружив метелками. На метелки Ранжо так же не обращал внимания, хотя ассистент от отчаяния размахивал ими очень воинственно. Леопард перескакивал через него, выбивал из рук оружие и преспокойно скрывался в другом конце вагона между ящиками.

Остальные леопарды, видя такую беготню, начали волноваться. Стало опасно проходить мимо них, придут в paж и схватят лапой, просунутой между прутьями. А ведь сейчас не до осторожности. Пришлось перекрыть их шибрами.

Я видел тщетность наших усилий. Так дальше продолжать бесполезно. Надо что-то придумать. И я придумал.

Пока Ранжо отлеживался между ящиками, мы сделали коридор из одеял, прибив их к крыше вагона, а в клетку кинули большой кусок мяса. Ассистент забрался на крышу клетки. Теперь Ранжо один путь — в клетку.

Осторожно пробираясь между ящиками и одновременно прячась за ними, я подобрался к Ранжо и спугнул его, грохнув пустым ведром о стену вагона. Леопард выскочил и по коридору из одеял прямехонько направился домой, «ободряемый» мной сзади. Он сразу вошел в клетку и, как ни в чем не бывало, принялся завтракать. Еще бы, аппетит он себе во время этой самовольной отлучки успел нагулять!