Уильям Ширер - Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента

Сегодня эта бомбардировка — единственная тема разговоров среди берлинцев. Поэтому особенно забавляет, что Геббельс разрешил местным газетам напечатать лишь сводку в шесть строк, содержание которой сводится к следующему: вражеские самолеты летали над столицей, сбросили несколько зажигательных бомб на пригороды и повредили один деревянный сарай в саду. Там нет ни строчки о фугасных бомбах, падение которых ясно слышалось. Не упомянуто и о трех улицах Берлина, перегороженных сегодня, чтобы помешать любопытным увидеть, что бомба может сделать с их домом. Интересно будет наблюдать реакцию берлинцев на усилия властей скрыть масштабы этого воздушного налета. Впервые у них появилась возможность сравнить то, что произошло в действительности, с тем, что сообщил д-р Геббельс. Англичане сбросили также ночью несколько листовок, обращенных к простому народу, в которых говорится, что «война, которую начал Гитлер, будет продолжаться, и она будет длиться столько, сколько Гитлер будет ее вести». Хорошая пропаганда, но, к сожалению, мало кому удалось эти листовки увидеть, их сбросили совсем немного.

Прошедшей ночью снова атаковали Берлин крупными силами, и впервые в столице рейха есть жертвы. По официальным сообщениям, в Берлине убито десять человек и ранено двадцать девять. На Коттбузерштрассе, ведущей в Темпельхоф (в который, вероятно, целились англичане), и неподалеку от железнодорожной станции Гёрлитцёр (туда они тоже могли целиться) на мостовую упали две стофунтовые бомбы. В результате оторвало ногу дежурному по гражданской обороне, который стоял у входа в свой дом, и убиты четверо мужчин и две женщины, по неосторожности наблюдавшие за фейерверком из дверного проема.

Думаю, на простых берлинцев больше, чем первые жертвы, подействовал тот факт, что английские самолеты смогли беспрепятственно прорваться к центру Берлина. В первый раз война пришла к ним в дом. Если англичане будут продолжать в том же духе, это окажет огромное влияние на моральный дух населения.

Геббельс неожиданно сменил тактику. После первой большой бомбежки он приказал замять эту историю в прессе. Сегодня он распорядился, чтобы все газеты кричали о «жестокости» английских летчиков, нападающих на беззащитных берлинских женщин и детей. Следует иметь в виду, что народ здесь пока не знает о смертоносных бомбардировках Лондона немецкой авиацией. Одинаковый для всех сегодняшних газет заголовок: «ТРУСЛИВОЕ БРИТАНСКОЕ НАПАДЕНИЕ». И коротышка-доктор заставляет прессу вбивать в головы людей, что немецкие самолеты бомбят в Англии только военные объекты, в то время как «британские бандиты» по личному приказу Черчилля «атакуют только невоенные цели». Германский народ, вне всякого сомнения, клюнет на эту ложь. Одна газета доходит до пика истерии: в ней говорится, что королевские ВВС получили приказ «истребить население Берлина».

Судя по тому, что мы наблюдали в последние ночи, ясно, что защиты от ночных бомбардировок здесь нет, и Герингу это должно быть известно. Ни в воскресную, ни в прошлую ночь средства противовоздушной обороны Берлина, возможно, лучшие в мире, — не смогли не то что сбить, а даже захватить лучом прожектора хотя бы один английский самолет. Официальное коммюнике, не решившись рассказывать населению, что прошлой ночью были сбиты какие-то самолеты над городом, потому что тысячи людей видели, что не был сбит ни один, сообщило сегодня об одном бомбардировщике, сбитом на пути в Берлин, и одном сбитом на пути из Берлина.

Прошедшей ночью у меня были еще собственные неприятности на радио. Во-первых, цензоры объявили, что в дальнейшем нам нельзя упоминать о налете в то время, когда он происходит (Эд Марроу в Лондоне не просто упоминает, но и описывает его). Во-вторых, я поссорился с сотрудниками германского радио. Я закончил передачу, и они приказали мне идти в подвал. Я пытался объяснить, что приехал сюда в качестве военного корреспондента и, отправляя меня в подвал, они препятствуют выполнению моих служебных обязанностей. Мы обменялись довольно резкими выражениями. Я заметил, что лорд Хау-Хау единственный человек, не считая самых смелых девушек-секретарш, кто не бросается в убежище при звуке сирен. Я целый год избегал общения с ним, но недавно подумал, что, может быть, полезно познакомиться с этим предателем. Во время воздушных тревог он проявил храбрость.

Берлин, 31 августа

Слег с гриппом. Когда вчера как раз перед началом бомбежки зашла горничная, я спросил: «Прилетят сегодня англичане?»

«Наверняка», — вздохнула она обреченно. Вся ее уверенность, как и уверенность пяти миллионов берлинцев в том, что столица защищена от нападения с воздуха, улетучилась.

«Зачем они это делают?» — спросила она.

«Потому что вы бомбите Лондон», — ответил я.

«Да, но мы наносим удары только по военным объектам, а англичане, они бьют по нашим домам».

Она представляла собой хороший продукт геббельсовской пропаганды.

«Может быть, вы тоже бомбите их дома», — сказал я.

«В наших газетах пишут, что нет», — возразила она. Она заявила, что немцы хотят мира, и хотела узнать, почему англичане не приняли мирное предложение Гитлера. Эта женщина из рабочей семьи. Ее муж рабочий, возможно, бывший коммунист или социалист. И все-таки она пала жертвой официальной пропаганды.

Англичане устроили прошедшей ночью хорошую атаку с бреющего полета, и даже германские официальные лица признали, что ущерб оказался значительнее, чем когда-либо прежде. Ко мне заходил один приятель и сообщил, что бомбы попали в заводы Сименса. Заголовок в сегодняшнем вечернем выпуске «Borsen Zeitung»: «АНГЛИЙСКИЕ ВОЗДУШНЫЕ БАНДИТЫ НАД БЕРЛИНОМ».

Я отклонил предложение министерства пропаганды ездить каждое утро после налетов вместе с другими корреспондентами в организованные экскурсии по городу для осмотра последствий. Я знаю, что немецкие военные власти не намерены показывать нам пораженные ударами военные объекты. Чтобы провести настоящую ревизию, надо несколько часов колесить по огромной территории Берлина.

В полночь я лежал в ванне и не слышал воя сирен. Узнал о налете, только когда загрохотали зенитки. Так как мой грипп все еще при мне, то лег спать, но среди ночи меня разбудили грохот и сотрясения от разрывов двух бомб где-то очень близко от нашего отеля.

Сегодня верховное командование официально сообщает, что прошедшей ночью отличная работа столичной противовоздушной обороны «помешала» британским летчикам сбросить бомбы и поэтому бомбы упали только за пределами города.

Это странно, потому что сегодня закрыт Тиргартен, а вечерние газеты признают, что в парке после ночного налета обнаружено несколько воронок от бомб. Вечером я поплелся в Дом радио делать юбилейную передачу. Военный цензор, вполне приличный парень, был удивлен противоречивыми сообщениями немцев об этой бомбежке.