Александр Маргелов - Десантник № 1 генерал армии Маргелов

Вскоре после проведенного удачного эксперимента с комплексом «Кентавр» по десантированию двух членов экипажа внутри БМД-1 на многокупольной системе пришло распоряжение Командующего ВДВ о подготовке к десантированию части экипажа внутри боевой машины на парашютно-реактивной системе (ПРС). Система имела только один купол площадью 540 квадратных метров («Кентавр» десантировался на пяти куполах по 760 квадратных метров), блок из трех двигателей мягкой посадки и два пенопластовых амортизационных бруса под днищем боевой машины. Вся система монтировалась на самой машине в месте ее дислокации, на машине хранилась и на ней же перевозилась на аэродром загрузки БМД-1. В случае «Кентавра» машина «ехала» пришвартованной к платформе со скоростью 5 километров в час, а многокупольная система перевозилась отдельно дополнительным автотранспортом. У самолета МКС монтировалась на машине, а потом все вместе загружалось в самолет с помощью тросов и лебедок (в Ан—12) или тельферами (в Ил-76). Машина с ПРС загружалась во все типы самолетов своим ходом. Преимущества налицо! «Реактавр» снижался со скоростью до 25 метров в секунду, перед приземлением скорость вертикального снижения комплекса «гасилась» до нуля за счет работы тормозных двигателей.

В приказной части указывалось: провести сорок тренировочных десантирований БМД на ПРС с собакой (лайкой) внутри машины на парашютодроме Тульского учебного центра 106-й гв. вдд. В состав комиссии по подготовке и проведению эксперимента был включен и полковник Лушников А.П..

В марте месяце начали проводить тренировочные десантирования на ПРС с собакой внутри БМД-1. Лайку содержали в ОБДО (отдельный батальон десантного обеспечения) со всеми необходимыми удобствами.

Уже после первых десантирований собака после приземления быстро покидала боевую машину через открытый люк и крутила головой, будто что-то стряхивала с нее. Видимо, ощущала ударные перегрузки и сильный звуковой удар слуховыми органами. Потом стремилась отыскать воду и жадно ее лакала (к этому времени появились проталины и лужицы с талой водой). И так продолжалось в течение 15–20 сбросов. Потом неожиданно лайка пропала — сбежала из ОБДО. Всеми принятыми мерами обнаружить ее и вернуть не удалось. Пришлось использовать другую собаку, тоже лайку, благо, что они не могут разговаривать.

Через некоторое время в Тульскую дивизию прибыл начальник штаба ВДВ генерал-лейтенант Павленко П.Ф… Он присутствовал на десантировании БМД-1 на ПРС с лайкой внутри. К великому неудовольствию Лушникова кто-то из членов комиссии без всякого умысла сказал начальнику штаба ВДВ, что первая собака сбежала и десантироваться будет другая лайка. Павленко по приезде в Москву доложил Командующему о результатах десантирования и рассказал о том, что лайка не выдержала испытания и сбежала.

Вскоре в Учебный центр дивизии (он расположен на пути из Москвы в Тулу, не доезжая 20 километров) приехал Командующий ВДВ. При встрече с ним он сразу начал так материть заместителя комдива, как это мог делать только он. А мог это делать мастерски. Пришлось полковнику набраться терпения и выслушать все до конца, пока Командующий не высказал все накипевшее по поводу пропажи лайки.

Лушников А.П. отметил позже, что «нужно отдать должное тому, что за все время совместной службы частенько приходилось выслушивать от Командующего разносы воспитательного характера, но наказывать в дисциплинарном порядке он не был сторонник. За это никто на него не обижался, так как нравоучения, как правило, были заслуженными и справедливыми».

Капитан Маргелов об экспериментах с собаками узнал только летом 1974 года, когда перед выпускниками Рязанского воздушно-десантного училища проводил показательное десантирование «Кентавра-4», в составе экипажа внутри БМД-1 принимали участие также выпускники училища курсанты Алымов В. и Шепелев Н. Одновременно офицеры НТК ВДВ под руководством полковника Парийского В.К. готовили «Реактавра» с собакой по кличке Буран. Правда, это была не лайка, а, скорее, немецкая овчарка. К тому времени, как говорили, Буран десантировался два раза и даже имел нормальное потомство после экспериментов.

К всеобщей печали, комплекс с Бураном разбился — после выхода из самолета раскрывшийся было купол разорвался пополам и машина с псом полетела камнем вниз. Естественно, двигатели мягкой посадки не сработали и машина разбилась так, что даже башня отлетела далеко в сторону. Был ли смысл несколько раз десантировать собак, тем более без замеров перегрузки и других медицинских параметров? А Бурана похоронили с возможными тогда почестями…

Больших трудов стоило Александру Маргелову убедить председателя экзаменационной комиссии заместителя командующего генерал-лейтенанта Курочкина К.Я. разрешить десантирование «Кентавра-4».

— Вся ответственность ложится на тебя, капитан, — почти со злостью, наконец, дал согласие Курочкин. Председатель НТК и другие друзья-инженеры Александра Маргелова молча опустили головы.

Однако все прошло благополучно: радиосвязь работала в обе стороны, парашюты раскрылись как на картинке, курсанты, приземлившись, быстро расшвартовали свою машину и под аплодисменты товарищей, подъехав прямо к трибуне, четко доложили о выполнении задания. После соответствующих поздравлений командования и вручения им лейтенантских погон, они «попали в руки» сначала медиков из Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова, проводивших в частях ВДВ свои эксперименты, затем их «взяли в оборот» друзья-курсанты. Так им и не пришлось увидеть разбившуюся «БээМДэшку»… Однако «слава» о десантировании боевой машины на ПРС по «солдатскому телеграфу» быстро разнеслась по всем войскам. С этим пришлось столкнуться членам экипажа «Реактавр» майору Маргелову А.В и подполковнику Щербакову Л.И., прибывшим в январе 1976 года в Псковскую дивизию для участия в опасном эксперименте.

Подготовку к этому эксперименту неожиданно прервал Командующий ВДВ. Собрав в своем кабинете офицеров Научно-технического комитета, он обратился к ним с просьбой:

— Вы, инженеры, попробуйте, что такое комплекс совместного десантирования — КСД, детище НИИ автоматических устройств. Мне нужно доподлинно знать, есть ли у него существенные преимущества, в том числе и в плане возможности спасения из него людей в случае отказа куполов. Понятно, что в нем десантируются сразу шесть человек из семи, составляющих экипаж БМД-1: двое в самой машине и четверо в наружной кабинке на одной парашютной платформе. Но сам комплекс достаточно дорогой, и никто не позволит нам, десантникам, иметь несколько однотипных средств десантирования. Добровольцы есть?