Александр Маргелов - Десантник № 1 генерал армии Маргелов

Комплекс прошел государственные испытания, в кабине находился один человек — парашютист испытатель 1-го класса Валерий Галайда. В мае 1975 года в КСД с БМД-1 совершили прыжок шесть десантников срочной службы — младший Маргелов готовил и их. Так что опыт использования КСД в войсках уже был. Добровольцев было больше, чем достаточно. Командующий выбрал самых опытных: парашютиста майора Петриченко А.А. и танкиста майора Щербакова Л.И.

— Командиром экипажа у вас будет капитан Маргелов.

— Товарищ Командующий, — с некоторым удивлением обратился Маргелов-младший, — но ведь мы с майором Щербаковым готовимся по программе «Реактавр»…

— Вот и хорошо! Это будет вам дополнительная тренировка. — заключил генерал армии, — А ты будешь передавать свой опыт десантирования в реальной «боевой» обстановке.

Вскоре офицеры НТК с председателем комитета полковником Коленко Л.З. выехали в Рязань, где на базе полка, которым тогда командовал майор Ачалов В.А., должен был состояться в ходе полковых учений эксперимент. Его «гвоздем» был прыжок Александра Петриченко, мастера парашютного спорта мирового класса, инженера-изобретателя и, вообще, отважного человека, из снижающегося комплекса на своем парашюте.

Боевой гвардии старший лейтенант медицинской службы, осмотрев офицеров, отказался дать им «добро» в небо. Пришлось дать ему расписку в том, что всю ответственность берут на себя полковник Коленко и капитан Маргелов. На всякий случай прикрыл себе зад молодой медик. А, может быть, так и должно быть?

26 августа 1975 года стоял прекрасный теплый летний день. Прекрасный пейзаж среднерусского ландшафта дополняли рощи в зрелом уборе зеленых листьев. Небо было голубое с редкими белыми облаками. Всем этим могли целую вечность — пару минут — любоваться десантники, сидящие на специальных мягких креслах в кабинке, расположенной с краю платформы под четырьмя наполненными гигантскими зонтами-куполами. Между Маргелоывм и Петриченко разместились двое гвардейцев-десантников, третий находился внутри машины с Щербаковым. Им, внутри, за броней, было не так интересно. Но поступила команда с земли на выполнение прыжка, командир передал ее Александру Петриченко и тот, махнув приветственно рукой, исчез внизу.

К сожалению, конструкция КСД не позволяла нормального покидания комплекса: внизу на металлических тросах в произвольных направлениях «ходили» балки-лыженыши, необходимые для загрузки комплекса в самолет и выходу из него. По этой причине инженер-испытатель Петриченко дал отрицательный отзыв о дальнейшем использовании КСД для десантирования БМД-1 с экипажем. Однако до перехода всей артиллерии ВДВ на базы БМД-1 и десантного бронетранспортера БТР-Д в КСД десантировались пушки и орудия совместно с расчетами, как раз из четырех человек

При десантировании в КСД присутствовал Палатников Александр Самойлович. Он длительное время был Генеральным директором Кумертаусского вертолетного объединения, серийно производившего (в том числе) платформы для десантирования боевой техники ВДВ. В марте 2001 года он рассказал о том, что чувствовал Командующий в ходе экспериментального десантирования КСД в 1974 году, а также о своих встречах с Василием Филипповичем.

Александр Самойлович вспоминал, что КСД был разработан в НИИАУ по предложению генерала Маргелова. В комплексе должны были десантироваться артиллерийские расчеты (четыре человека) или шесть членов экипажа БМД-1, при этом только четверо из них десантировались на специальных креслах, установленных на платформе, на которой десантировалась боевая техника.

«Я находился в ходе этого десантирования вместе с Командующим на командном пункте.

— Знаешь, Саша, — сказал он мне, — не дай Бог что случится, я жить не смогу. Но солдаты должны верить в надежность и безопасность нашей техники, поэтому я и посылаю на выполнение таких задач своего младшего сына

Все прошло благополучно — командир экипажа КСД капитан Маргелов четко доложил Командующему о выполнении задания. Рядом с ним в строю стояли его товарищи — такие же офицеры Научно-технического комитета ВДВ майоры Леонид Щербаков и Александр Петриченко, а также три гвардейца-десантника срочной службы. Я почувствовал неподдельную радость Командующего и гордость за сына и других своих «сынков».

Палатников с Маргеловым впервые встретились в конце войны в Румынии. Тогда Саша был командиром полуэскадрона конной разведки 203-й стрелковой дивизии. Однажды его вызвали в штаб дивизии, где он получил задание определить фланги наступающего нового соседа — 49-й стрелковой дивизии.

«Противник «языком» вдавался в наши боевые порядки, четко обозначенного переднего края не было. Потому, выполняя задание, нашим разведчикам пришлось пробиваться через боевые порядки отступающего противника. К счастью противник был деморализован и старался избегать вступать с нами в схватку. Наконец, пройдя передний край, наша группа появилась в расположении командного пункта соседа.

Командный пункт комдива 49-й был расположен на одном из холмов. Уточняя с офицерами его штаба расположение дивизии, я увидел подходившего офицера в плащ-палатке. Это был комдив — генерал Маргелов В.Ф. Как и положено я доложил ему кто я, с какой задачей прибыл. Это была наша первая встреча.

Через много лет по окончании войны, работая директором авиазавода, выпускающего в том числе и платформенные средства для Воздушно-десантных войск (для десантирования всех видов боевой техники и вооружения войск), я встретился с Командующим ВДВ — им оказался Василий Филиппович Маргелов. Я ему напомнил нашу короткую встречу на войне. Он внимательно вгляделся — почти через тридцать лет моя фигура несколько потеряла былую стройность — вспомнил! Мы радостно обнялись.

Почти в каждый свой приезд в Москву по делам производства я заходил в штаб ВДВ, где время от времени встречался с Василием Филипповичем, к тому времени уже генералом армии. Обсуждая задачи завода по обеспечению ВДВ средствами десантирования, мы достаточно хорошо познакомились.

Что отличало Командующего ВДВ, это отношение к промышленности. Он с большим интересом расспрашивал о состоянии завода, перспективе его развития. Будучи кадровым военным он, тем не менее, очень внимательно расспрашивал о ходе производства, освоении новых образцов военной техники, в том числе — и главным образом — о технике, производимой для ВДВ. Занимая столь высокую должность, он был по-товарищески прост в общении. Неоднократно он приглашал меня, наряду с другими руководителями заводов и научно-исследовательских институтов, на полевые учения войск. Там я имел возможность наблюдать, как практически применяется производимая нами техника.